— А что я сделал?

— Вы подкупили еще одного представителя закона.

Александр взорвался:

— А что ты хотел, сукин сын? Вы пытались убить мою мать. Я позаботился о том, чтобы это не попало в газеты, и вы еще чем-то недовольны? Хороший следователь быстро раскрыл бы истину. Или… в этом и состояла ваша цель' Нет. Мы не пытались убить вашу мать Эта авария была простой случайностью. Вертолет должен был немного забарахлить при взлете, вот и все. Итак, предупреждение остается в силе: подчиняйтесь нашим правилам и приказам.

— А если я не буду им подчиняться?

— Тогда не доживете до утра.

— Отлично. Я вас понял.

— Если вы сможете делать так, как вам велят…

— Господи, что я, ребенок, по-вашему7 Разумеется, смогу.

— У нас есть для вас работа Вы должны сделать ее сами.

Никого не нанимайте. Помните о свободных концах, мистер Котрелл.

— Я помню.

— Вот и прекрасно. Мы очень заинтересованы в том, чтобы мисс Макдональд продала свое ранчо.

— Я тоже.

— Замечательно. Значит, мы понимаем друг друга — Вполне.

* * *

Было воскресенье, и Морин не ждала звонка из Остина. Но Райан Ласситер был слишком взволнован, чтобы ждать до понедельника. Трубка буквально вибрировала от его голоса.

— Мой друг вышел на работу в субботу вечером и сделал все анализы. Я сам провел несколько тестов, но у него более точное оборудование. Черт возьми, мисс Макдональд! Ох, простите. Но там столько металла!

— Назовите точные цифры.

— Золота — восемь десятых унции на тонну, платины — шесть десятых и серебра — шесть и одна десятая.

— Это стоит того, чтобы вести разработку?

— Думаю, да Если драгоценные металлы залегают хотя бы на десятой части вашего участка… скажем, на площади в пятьсот акров, то вы получите прибыль свыше трехсот миллионов.

— Долларов? — У Морин подогнулись колени, и она опустилась в кресло. О Боже!

— Я хочу продолжить разведку на вашей земле. Золото должно быть в русле ручья и в дальних холмах. Готов спорить, что там не такие старые шахты, как та, которую мы нашли.

— Сколько же ей лет?

— Скорее всего эта шахта была вырыта испанцами в конце шестнадцатого века.

— Испанское золото… — прошептала потрясенная Морин. Мак был прав! По телу ее побежали мурашки. Она взглянула в окно на старый дуб, под которым похоронила своего дядю.

— У вас впереди много работы, — сказал Райан, — чтобы извлечь из земли все эти металлы, — потребуются немалые деньги.

— Сколько?

— Семьдесят пять… может быть, восемьдесят миллионов Сердце ее упало.

— Где же я возьму столько денег?

Райан засмеялся.

— Это полный расчет на десять лет. Для начала вам понадобится всего три миллиона, а потом из своих доходов вы сможете оплатить новую технику.

— Всего-навсего три миллиона… — вздохнула девушка.

Откуда их взять?

— Утром я пошлю вам копию отчета И мне хотелось бы еще раз спуститься в вашу шахту, если можно.

— Конечно, можно, — сказала Морин и, попрощавшись, повесила трубку.

Она снова взглянула на дуб за окном.

— Я нашла твое золото, дядя Мак. Но, похоже, мне его не достать

Летние воскресные вечера в Техасе были ленивыми, тихими и спокойными. Работники ранчо, оправившись от похмелья после субботнего кутежа, уезжали в город к подружкам, и те готовили им на обед жареных цыплят, а потом просили спеть под гитару грустные песни. Все было, как и много лет назад: качели на крыльце, лимонад и дети, играющие в прятки… Техасские воскресные вечера остались такими же прекрасными, как когда-то давным-давно.

Морин сидела в плетеном кресле-качалке на парадном крыльце и чистила персики для пирога, а Хуанита рассказывала ей о своих подружках, с которыми виделась сегодня в церкви. Морин слушала эти истории каждое воскресенье с тех пор, как приехала в Техас, и в этой повторяемости была своя прелесть.

Хуанита отрезала лом гик от румяного сочного персика и отправила в рог. Морин улыбнулась: теперь ясно, почему они так долго готовят пирог и почему на него ушло так много персиков.

Хуанита продолжала говорить. Ее монотонная речь убаюкала девушку, и она не заметила, как мексиканка сменила тему.

— Что ты сказала? — переспросила Морин.

— Я спрашиваю, мистер Уильямс прийти к нам сегодня на десерт?

— Нет, вряд ли.

Хуанита с досадой вздохнула:

— Он опять уехать, да?

— Да, к каким-то фермерам к югу отсюда. Не знаю, сможет ли он заехать. У него была очень напряженная неделя.

Хуанита съела еще два ломтика.

— Мне кажется, он приехать, — Уже поздно, и солнце садится. Может быть, завтра.

— Он приехать, — повторила Хуанита с усмешкой. Влюбленного мужчину она распознавала с первого взгляда. Брендон при любой возможности ехал к Морин, и сегодняшний вечер не будет исключением.

Хуанита завела назидательный рассказ о любви одной молодой мексиканской пары.

Вдруг девушке показалось, что пахнет дымом.

— Хуанита, ты что, уже включила духовку?

— Нет, сеньорита.

— Ты уверена, что в духовке ничего нет?

— Si, уверена.

Морин опять принюхалась.

— По-моему, пахнет дымом.

Хуанита потянула носом.

— Я не чувствую… — Мексиканка встала и пошла к входной двери, нюхая воздух.

— Сеньорита! — вдруг закричала она и сбежала с крыльца, показывая за дом, на конюшню.

Морин захлестнуло волной страха. В воздухе пахло смертью. Округлившимися от ужаса глазами она уставилась на бушующее пламя, которое пожирало конюшню.

— Лошади! — крикнула девушка и бросилась туда. Уже на бегу она вспомнила, что Грэди и Расти сейчас в городе и спасать животных некому. Эсприт!

Еще никогда в жизни полная Хуанита не передвигалась с такой быстротой. Она схватила ведра и наполнила их водой из-под крана на задней стене сарая. В этот момент ей и в голову не пришло, что такими ведерками не затушишь огромное пламя.

Морин метнулась в сарай, сорвала с койки одеяло, намочила его в воде и накинула на голову. Это была ненадежная защита, но выбирать не приходилось.

Морин слышала ржание Эсприт, доносившееся из конюшни, и где-то в глубине ее сознания шевелилась мысль, что эта лошадь — последняя ниточка, связывающая ее с прошлым; она должна спасти Эсприт, спасти во что бы то ни стало, иначе все в этой жизни потеряет смысл.