– Я понял, что ты имеешь в виду, – кивнул Шерр. – Знаешь, стоит обдумать эту мысль, когда соберёмся нашим первым экипажем. Всё равно если создавать что-то, то у руля должны остаться мы же, а не то даже самое хорошее и нужное дело быстро захиреет просто из-за того, что постепенно потеряет цель, для которой создавалось. А теперь всё равно давай-ка иди отдыхай. Это я тебе не как врач приказываю, а как друг советую.

– Спасибо. Ты лучше скажи мне, а такие планеты, ну, которые Передового рубежа, ведь наверняка есть ещё. Можно их отыскать?

– Не знаю. – Шерр задумчиво посмотрел в свой чай, словно пытаясь найти на невидимом под слоем ароматной тёмно-коричневой жидкости дне кружки ответы на все вопросы мироздания. – Их ведь не нашли, когда существовала моя империя, так что…

– Вопрос не в том, нашли или не нашли. Вопрос – искали или не искали, а если искали, то насколько серьёзно. Сильно подозреваю, что, когда об их существовании вспомнили, они Второй империи были не так уж и нужны. Поэтому если и искали, то вряд ли очень уж интенсивно, зато теперь имеется шанс, и неплохой.

– Шанс? – Доктор печально улыбнулся и вздохнул. – Не смеши, на этих развалинах мы не получим никакой информации о том, где могут быть остальные базы.

– Сама база, – наставительно поднял палец Ковалёв, – уже информация. Ты мне головой-то не мотай – ты мозгой пошевели. Где был центр Первой империи – известно. Где находится планета – тоже. Тапереча замеряем расстояние, обводим сферу, даём плюс-минус – и вуаля! Конечно, придётся обследовать массу планет, работа адова, но всё же их количество конечно. Вряд ли шансы велики, но обнаружим одну базу – найдём все, а там может быть очень много интересного. В нашем положении, сам знаешь, сгодиться может всё, а значит, и брать надо всё, что гвоздями к полу не приколочено. А что приколочено – отдирать и тоже брать.

Ошалевший от такой логики Шерр лишь крякнул. Ковалёв усмехнулся:

– Давай не тушуйся. Этот поиск тебе организовывать.

– Мне? Но…

– Не «но», а надо. Ты у нас волею случая оказался лучшим специалистом по Первой империи – тебе и карты в руки.

Шерр лишь вздохнул да головой покрутил, словно ему воротник жал, но возражать даже не попытался. Оно и понятно. Во-первых, доктор прекрасно знал, что от адмирала так просто не отделаешься, а во-вторых, Ковалёв видел, что его захватила эта идея. Ну и ладненько, ну и здорово. Теперь Шерр будет заниматься делом и не только перестанет под ногами путаться, но и вновь начнёт себя нужным чувствовать. А то ведь в последнее время он вообще как-то не удел, и видно, что это его тяготит. Это уже непорядок, поскольку создаёт нездоровый моральный климат, так что пускай работает. Нароет что-нибудь – будет замечательно, ну а не нароет… Всё равно кучу систем хоть поверхностно, да исследует, какую-то информацию соберёт, а она лишней никогда не бывает. Ещё потом планету можно его именем назвать – если честно, Шерр уже тем, что запустил процесс реанимации империи, заслужил намного больше. Ладно, главное, чтобы дозрел сам, поэтому давить не надо. Через пару-тройку дней наверняка придёт, и вот тогда уже будет деловой разговор, ну а пока лучше немного подождать, чем потом год уламывать.

Шерр ещё раз посоветовал адмиралу поспать и ушёл к себе. Наверняка уж он-то будет не спать, а обдумывать и обсасывать со всех сторон предложение адмирала. Ну и флаг ему в руки, а адмиралам всё же отдыхать стоит, поэтому, пожелав самому себе спокойной ночи, высокий чин удалился в спальню.

Выспаться Ковалёв к прибытию первого корабля ти'тали не успел, но всё же пару часов отдохнул и вывел свои корабли к точке рандеву с хоботными. В тот замечательный день история этой беспокойной расы пришла, как и следовало ожидать, к своему логическому завершению, и после того, как был расстрелян их последний корабль, имперская эскадра наконец-то вернулась на базу. Как по привычке уже говорили Ковалёв со товарищи, они возвращались домой.

Возвращение было триумфальным. Ещё бы, такого на том огрызке империи, с которого должно было начаться возрождение державы, не видели целую вечность – имперский флот, не потеряв ни одного корабля, наголову разгромил и помножил на ноль давно уже доставляющего массу неприятностей и постоянно угрожающего людям сильного врага. И не только разгромил, но и разжился богатейшими трофеями. Одних военных кораблей в этом походе захватили не меньше полутора сотен, и все они, после относительно небольших переделок и подгонки под человеческую физиологию, могли быть с успехом использованы. А ведь кроме них были транспорты, буксиры тянули доставшиеся победителям огромные космические верфи, на которых можно было без проблем строить корабли любого класса, а трюмы транспортов были под завязку набиты вывезенным с захваченных планет оборудованием. И всё это была лишь малая толика в том списке трофеев, которые империя получила в результате небольшой победоносной войны. Словом, классическая ситуация, превращающая адмирала Ковалёва из человека, которого все боятся, в человека, которого все обожают и готовы на руках носить. И дальше всё как положено – трубы, цветы, девчонки, бросающиеся на шею… Дайянин кулак перед носом, чтобы не засматривался куда не надо!

На базе Ковалёва ждал сюрприз в лице адмирала от пограничников. Контр-адмирал Вартон, командующий их эскадрой. Встречались уже, так что в представлении не нуждается. Интересно, зачем припёрся? Впрочем, этот вопрос Ковалёв задавать не стал, предоставив пограничнику возможность самому объяснить своё здесь появление.

Когда пауза стала затягиваться (Ковалёв, пользуясь случаем, обедал, ему на все законы этикета было плевать, а Вартон отказался, сославшись на то, что сыт, и неторопливо потягивал вино из хрустального бокала), пограничник, убедившись, что начинать придётся всё же ему, сказал:

– Вы не явились в точку рандеву, как мы обговаривали.

– Времени, знаете ли, не было. – Ковалёв аккуратно промокнул салфеткой губы и шутовски развёл руками. – У нас тут была небольшая заварушка. Воевал я, так что извиняйте и не обижайтесь.

– Да я знаю, – кивнул пограничник. – Форс-мажор еще никто не отменял, поэтому какие обиды. Собственно, поэтому я сюда и прибыл.

– Соблаговолите выражаться точнее, – светски улыбнулся Ковалёв, – а то «поэтому», сами знаете, понятие уж больно растяжимое.

В свою очередь, Вартон растянул тонкие губы в ответной улыбке, больше похожей на оскал. Рубиновая капля, прилепившаяся каким-то образом к верхней губе, была немножко похожа на каплю крови, и в результате зрелище получалось чуть сюрреалистическим.

– Точнее? Если точнее, то потому, что мы наблюдали за тем, как вы ведёте эту войну, и остались довольны.

– Мы – это кто? – Ковалёв продолжал улыбаться, но глаза смотрели холодно, как через прицел.

– Мы – это мы, – спокойно, даже как будто с ленцой ответил пограничник. – Если конкретно – я и члены нашего… совета.

– Замечательно. Только возникает здесь вполне закономерный вопрос. Стоило ли тащиться в такую даль, чтобы выразить мне своё восхищение? Я, конечно, понимаю, что мои флотоводческие таланты внушают почтение всем подряд, но, право же, зачем так напрягаться?