— Тогда давай за дело.

— Нам следует пропустить его через дробилку, как остальных, — сказал Док.

— Нет, — ответил Ноэль. — Может, он был придурком, но все-таки моим братом.

— Вам придется подчистить за нами, — добавил Пайк. — Я уверен, вам не захочется, чтобы кто-то стал шнырять вокруг и задавать ненужные вопросы.

— Не беспокойся, — ответил Док. — У нас ушло много времени и денег, чтобы все это организовать. Много всего пришлось сделать. Просто придется напрячься еще. Но все уладится. Никто не узнает, что здесь произошло.

— Бывайте, — сказал Пайк, и Док отсалютовал ему рукой.

Пайк вышел в поле вместе с Ноэлем. Там стоял «чероки», окруженный картонными коробками и стопками газет. Ноэль подхватил канистру с бензином и вылил ее содержимое на заднее сиденье. Потом отошел в сторону, чиркнул спичкой и бросил ее в открытую дверь. Ничего не произошло. Он бросил вторую. С третьей попытки бензин загорелся, потом раздался взрыв, и машина заполыхала.

Ноэль с потным и красным лицом отбежал туда, где стоял Пайк. Пайк предложил ему сигарету, Ноэль взял ее, и они стали смотреть на пламя.

Одно за другим стали лопаться стекла. Последним лопнуло лобовое. Пайк мельком увидел Чеса, сидящего за рулем, словно он, черт побери, вел машину.

В конце концов он получил, что хотел: оказался за рулем крутой тачки и здорово «зажег».

Потом пламя и дым поглотили Чеса, и он исчез навсегда.

Оба не знали никаких молитв и просто молча стояли, глядели на пылающую машину и курили, а ветер лохматил их волосы, и с носа срывались капли дождя.

Через несколько минут огонь, должно быть, добрался до топливного бака, раздался громкий взрыв, и части джипа разбросало по полю.

— Вот и все, — сказал Ноэль и пошел обратно к «мерседесу».

— Подожди минутку, — попросил Пайк и достал какие-то бумажки из кармана.

— Что там у тебя? — спросил Ноэль.

— Бумаги Уильямса и Грина. Я жил с ними слишком долго.

Он бросил небольшую стопку в огонь, наблюдая, как они тут же съежились и превратились в пепел.

— Теперь нас осталось только двое, — сказал Ноэль.

— Да.

— Черт. Классно мы решили встретить Рождество!

— Пошли. Едем домой.

Они прихватили с собой в город Нодди и высадили его у пансиона, чтобы он мог забрать «лэндровер». Миссис Джонс была внутри с мастером, который вставлял в дверь новое стекло. Они заплатили за номера, и Пайк отдал миссис Джонс деньги за причиненный ущерб. Она поначалу не хотела их брать — ведь они поймали грабителей. Они ее защитили. Но Пайк продолжал настаивать, и она приняла деньги.

Она вышла к машине, чтобы попрощаться.

— До свидания, мистер Гласс. Ведите машину осторожно. Если будете в наших местах, заезжайте. До свидания, до свидания, мистер Пекинпах. С Рождеством вас.

— И с наступающим Новым годом, — прокричал Ноэль через окно.

В машине они почти не говорили. Музыку тоже не ставили. Дорога показалась долгой и скучной. Все время шел дождь. При дневном свете стальные конструкции в порту Тальбот выглядели неприглядно, как самые обычные промышленные постройки. Пайк испытал сильное чувство разрядки. Он вернул свои деньги, все было так же, как до появления братьев Бишоп.

А с другой стороны, все-таки не совсем, верно?

По мере того как они приближались к Англии, машин становилось все больше. А когда они достигли моста через Северн, то уже еле продвигались. Они ползли через реку, окутанные низкими облаками, которые скрывали верхушки башен.

— Черт побери их всех, — сказал Ноэль.

— Рождество, я так думаю.

— Да. Что ты теперь будешь делать?

— Не знаю. Довези меня до дома твоего отца. Я сяду в свою машину и поеду в Суиндон, положу деньги туда, где им следует быть.

— А потом?

— А потом я поеду домой.

— А потом?

— Кто знает?

— Когда ты рванешь в Канаду?

— Может, никогда. Какого черта мне делать в Канаде?

— Я думал…

— Я был не прав, Ноэль. В мире есть кое-что похуже меня. Мое место здесь. Ну а ты? Что ты будешь делать с машиной Чеса?

— Оставлю в гараже отца. Он никогда не вспомнит, как она там оказалась. Господи, Пайк, как я смогу смотреть ему в глаза?

Пайк не мог ничего придумать в ответ, поэтому промолчал. И больше никто не заговорил, а через четверть часа они доехали до Суиндона.

Ноэль припарковался, и они какое-то время молча сидели в машине. Пайк закурил сигарету.

Боже, эти четыре дня тянулись бесконечно.

— Пайк! — наконец произнес Ноэль.

— Что?

— Ты так и не спросил, каким образом Терри Наджент нас разыскал.

— Я думал, это ты, наверное, ему сказал.

— Да. Извини.

— Чепуха, — сказал Пайк. — Я бы поступил точно так же.

— Мне следовало тебе рассказать.

— Брось, Ноэль. Это неважно. Он уже мертв. Он на компостной куче.

— Зря ты не подрался с ним, — сказал Ноэль. — Ты должен был выйти против него. Я бы хотел на это посмотреть.

— Ты шутишь? Он — настоящий зверь, — сказал Пайк. — Он бы разорвал меня на части.

Пайк вышел из машины. Он увидел свой желтенький «эскорт» на том самом месте, где он его оставил.

Ноэль тоже вылез. Он посмотрел на дом отца, вздохнул и покачал головой.

— Бедный старый папа. Чес всегда был его любимцем. Пожалуй, я встречу Рождество с ним. Что я еще могу. Может, приберусь тут.

— Ноэль.

— Что?

— Что все-таки произошло — на поле, с Чесом? Что там произошло?

Ноэль сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.

— Пока я ехал по полю, — стал рассказывать он, — я не знал, что буду делать. Что я должен: остановить Чеса или помочь ему? На кого ехать: на тебя или на Чеса? До последней секунды я не знал. В конце я подумал: Чес все-таки мой брат. И неважно, какой. Кровь не водица. В случае с Чесом, довольно гнилая кровь. Но я должен был помочь ему. Тогда я поехал на тебя… а потом меня занесло. Машину крутануло. Я потерял над ней контроль и уже не знал, куда еду. Я закрыл глаза. Черт побери, подумал я, пусть Господь решит. Я слишком глуп, чтобы принимать такое решение… И, когда я открыл глаза, то увидел Чеса.

— Не знал, что ты веришь в Бога, Ноэль.

— А я не верю. Ты думаешь, Бог позволил бы мне задавить собственного брата?

— Спасибо за все.

— Все нормально, Пайки, — сказал Ноэль. — Я не виню тебя… Я только…