— Нет, Пайк, только не это.

— Послушай, Чес, все кончено. Ты какое-то время помечтал. Ты был занят, заполнил пустые минуты в своей жизни, увидел лучик света в темноте, а четыре человека умерли. Тебе этого мало? Ты еще не насытился? Сколько еще бед ты думаешь натворить, пока не устанешь?

— Я хочу, чтобы все пошло правильно…

— Где деньги? — Пайк стал наступать на Чеса.

— Ладно, ладно… Они в джипе, сзади. Там есть маленькое отверстие под полом в багажнике.

— Спасибо, Чес.

— Ты ублюдок, Пайк. И всегда был таким. Ты мне никогда не нравился.

— Меня это не волнует, давай ключи.

Чес пошарил в кармане и вытащил ключи.

— Я поеду, — сказал Ноэль. Он забрал у Чеса ключи и вышел под дождь.

— Мне жаль, — сказал Пайк. — Но придурок — это диагноз навсегда. Пока, Чес. Я еду домой.

Пайк вынул ключи от «мерседеса» из кармана и вышел из дома. Он поднял воротник, чтобы защититься от дождя с ветром, но ему все равно было мокро и холодно. Пайк пошел к машине, шлепая по лужам во дворе.

Он не сделал и десяти шагов, как услышал за спиной окрик.

— Пайк!

Он обернулся и увидел Чеса с ружьем. Его сердце замерло.

— Я не могу тебя отпустить, Пайк. Я не могу позволить тебе уйти. — Чес плакал как ребенок, у которого украли велосипед. — Это мой единственный шанс. Мой путь к богатству. Я не позволю тебе все похерить.

— Черт побери, Чес. Неужели ты не можешь просто смириться? — закричал он в ответ. — Так сложилось.

— Нет. Я не собираюсь всегда остаться Чесом Бишопом. Я хочу стать королем дня.

— Так не получится, Чес.

— Да пошел ты! — Чес поднял ружье.

Они услышали, как завелась машина, и оглянулись: Ноэль ехал на них через поле на «чероки». Как только машина стала набирать скорость, ее начало трясти и подбрасывать на ухабах. Грязь, вода и земля шлейфом тянулись за ней.

Поначалу, так как Чес и Пайк стояли близко друг к другу, было трудно сказать, на кого едет Ноэль. Потом машина вильнула влево и понеслась на Пайка. Пайк остался стоять на месте. Джип попал в глубокую колею и, повернувшись кругом, поехал на Чеса.

— Ноэль! — закричал Чес, и машина снова повернула на Пайка.

Сорок, пятьдесят, скорость все росла.

Пайк не мог отвести глаз от несущейся на него черной глыбы.

А, пофигу. Может, так расположились звезды.

В последний момент джип пошел юзом, попав в огромную лужу, и шибанул бортом Чеса, расплющив его о стену дома. Раздался звук выстрела.

Ноэль выпрыгнул из машины, поскользнулся, вскочил на ноги и вскарабкался на капот, по дороге зацепившись курткой и порвав карман.

— Чес!

Чес был придавлен к стене джипом, дождь лил на его светло-серые волосы. Он слегка приподнял голову и посмотрел на Ноэля. Нижняя часть его лица была ободрана и кровоточила.

— Ноэль… — сказал он, его глаза были красными от слез. — Ноэль, это я, Чес.

— Я знаю, Чес. Извини. Извини. Просто…

— Я знаю. Я портил тебе жизнь, так, Ноэль? С самого начала.

— Нет, нет…

— Я выстрелил в себя, Ноэль.

— Брось, все будет в порядке. — Ноэль слез с капота и сел на водительское место. Он завел машину и отъехал от стены.

Чес упал на землю и так и остался лежать в грязи. Когда Ноэль вернулся к нему, он был уже мертв. Ноэль заплакал.

Пайк подошел к нему и положил руку на плечо.

— Спасибо, Ноэль.

— Пошел ты, Пайк, — ответил Ноэль, с горечью. — Я ехал на тебя.

— Я — мирный человек, Пайк, — сказал Док, покачивая в руках кружку с чаем. — Духовный. Это было священное место. А потом приехал ты и все отравил.

— А как насчет отравы, что ты делаешь в подвале?

— Это не отрава. Нет ни одного зафиксированного случая, чтобы ЛСД причинил прямой вред. Алкоголь — вот отрава, и табак, сахар, жир, машинные выхлопы, заводы…

— Я не намерен выслушивать лекцию хиппи, — сказал Пайк. — Даже образованного.

— Я собирался «включить» Лондон, — продолжал Док. — Как знаменитости, которые включают рождественские огни на Реджент-стрит. Я хотел осчастливить нашу страну.

— По-прежнему можешь. Я не притронулся к твоей наркоте.

— Ты испортил все дело. Ты обломил тусовку.

— И что? Ты теперь не собираешься ничего продавать? Теперь, когда я обломил твою чертову карму?

Док ничего не ответил, только стал пить чай.

За этим большим столом они сидели вчетвером: Пайк, Док, Красавчик и Нодди. Нодди до сих пор выглядел пришибленным, а Красавчик будто встал из могилы. Никто из них не изъявил желания вступить в разговор.

— Ты делаешь то, что люди хотят получить, — говорил Пайк. — Ты на этом делаешь деньги. А если в деле замешаны деньги, то тебе придется мириться со всем дерьмом, которое они притягивают.

— Меня деньги не интересуют, — Док ответил с высокомерием, каким отличается любой истинно преданный делу ученый.

— Чушь, — сказал Пайк.

— Я продаю не ради прибыли, а только чтобы было достаточно денег для следующей операции. Эти двое… — Он кивнул на Красавчика и Солдата. — Они со своей долей могут делать все, что угодно. Меня это не касается.

— Упаси нас Бог от хиппи с благими намерениями, — сказал Пайк.

— Может, свалишь наконец? — спросил Красавчик, хронически шепелявя.

— Что случилось с твоим голосом? — усмехнулся Пайк.

— Я откусил кончик языка.

Пайк засмеялся. Док некоторое время смотрел на него, потом тоже захохотал. Красавчик встал из-за стола.

— Никогда не стой ко мне спиной, козел, — сказал он. — Я не промахнусь.

— Хорошо, — ответил Пайк, тоже вставая. — Пожалуйста.

Он повернулся к Красавчику спиной и наклонился вперед:

— Поцелуй меня в задницу. Ну же, поцелуй меня в задницу, козел.

Пайк услышал, как хлопнула дверь, и, когда повернулся, Красавчика уже не было.

— А как насчет тебя, Солдатик? — спросил Пайк Нодди.

Нодди поднял глаза от своей кружки и опять уставился вниз.

— Господи, что за молодежь пошла, — воскликнул Пайк. — Никакой гордости.

Дверь с шумом распахнулась, и вошел Ноэль.

— Все дела сделаны, — сказал он. — Я готов.

Он был насквозь мокрым и покрыт грязью. Пайк встал из-за стола.