Что-то неладное творилось и со зрением – предметы, на которых он пытался фокусировать взгляд, через некоторое время начинали двоиться и иногда самым бессовестным образом пускались в пляс вокруг него. Тут же накатывал приступ тошноты, и глаза поневоле приходилось закрывать.

Зато рана на лбу оказалась лишь небольшим рассечением и, уже засохнув, на ощупь особых опасений не вызывала. Энди снова криво улыбнулся – хоть что-то хорошее.

Впрочем, нельзя не признать, что ему сильно повезло. Орбитальный удар был нанесен где-то рядом, но, видимо, в основной своей массе все же на довольно большом расстоянии, и разбитый лоб вкупе с небольшой контузией – вполне приемлемая цена.

Энди поморщился, ухватившись за последнюю мысль – цена за что?

Голова опять закружилась.

Он уже совершил небольшую вылазку наверх, стараясь не двигаться слишком быстро и оставаться в тени нависающих уступов. Если его угораздило попасть в зону военных действий, то наверняка этот участок поверхности непрерывно сканируется с орбиты валлийцами и светиться лишний раз совсем ни к чему. Комбинезон, когда-то бывший оранжевым, превратился в нечто серое и пыльное, прекрасно скрывая Энди на фоне скал.

Этот подъем полностью вымотал его, а то, что Энди увидел сверху добило окончательно.

Пирамиды, на которую он возлагал так много надежд, больше не существовало. Сквозь мутную пыль можно было разглядеть, что на месте величественного сооружения остался лишь невысокий курган из белого камня, и только с одной стороны возвышалась северная, не до конца обрушившаяся часть.

В голове промелькнула неожиданная мысль – жаль, что он так и не успел добраться туда. Могила бы вышла на славу.

– Одиннадцатый. Я на поверхности, прохожу пятую контрольную точку.

Голос у Флауса какой-то слишком серьезный, сосредоточенный, совсем не похожий на его обычный. Вартиус, не чуя затекших ног, прислушался к неразборчивому ответу с «Айрис» – кажется, все спокойно, никто его и не хватился.

Он нахмурился. Вроде все прошло просто замечательно, точно по намеченному плану, прямо как у настоящего мастера. Только вот почему-то немного боязно выбираться из своего укрытия к Флаусу. Мало ли как он отреагирует?

Вартиус закусил губу.

Может, просто сказать, что он заигрался и уснул? Глупо, не поверит. При старте планетарного катера не проснется разве что мертвый, да и задремать в таком положении... сомнительно.

И вообще, на что он рассчитывал? У Флауса вон эти, как их, контрольные точки – все равно он не сможет подлететь к тому месту, куда ударили ракеты Вартиуса. Быть может, есть смысл просто просидеть здесь как можно тише до самого конца учений? Никто и не узнает?

Да, следовало признать, в его плане были мелкие недоработки.

Решено. Он вытерпит до конца, сколько там еще осталось, сидя здесь тише воды ниже травы. Точно – это будет тест на выдержку и выносливость!

Вартиус попытался пошевелить пальцами ног, чтобы хоть как-то разогнать застоявшуюся кровь, но особого успеха не добился.

* * *

Гул был какой-то назойливый, раздражающий. И еще немного тревожный.

Энди устало потряс головой.

Тщетно.

Наоборот, звук словно бы усилился и обрел самостоятельность, отделившись от уже привычного шума в ушах. Энди завертел головой, пытаясь определить направление. Где-то там – на севере, аккурат в противоположной стороне от разрушенной пирамиды.

Он с трудом встал, опершись правой рукой о камень, и старательно прислушался.

Планетарный катер. По звуку определить сложно, но похоже, что направляется сюда.

Энди вдруг понял, что ему ничуть не интересно, с кем и по какой причине схлестнулись на Ларге, прямо посреди имперской территории, сумасшедшие валлийцы.

Почему-то сейчас это было уже абсолютно не важно.

В голове неожиданно и совсем не к месту всплыло воспоминание из детства – недовольное лицо отца, только что крепко наказавшего его за какую-то провинность.

«Ты упертый, Энди. Упертый, как торгаш-бархиец, не желающий уступить и полукреда. Через это в жизни и настрадаешься – помяни мое слово. Иногда сдаться и отступить гораздо выгоднее, чем тупо переть напролом прямо к цели».

Упертый. Сдаться и отступить.

«Я тебе рассказывал, за что меня Торгашом прозвали?»

«Тысячу раз».

«Ну и ладно, наливай тогда».

Энди сел на землю и нащупал рукой небольшой, но увесистый камень с заостренными краями.

Как раз то, что нужно.

Он аккуратно пристроил камень на коленях и принялся сосредоточенно счищать пыль со своего комбинезона, пытаясь вернуть ему первоначальный яркий цвет.

* * *

– Нет, все в норме, никаких проблем. Просто немного отвлекся. Понял.

Флаус резко выключил переговорное устройство и смачно, от души выругался. Причем выругался такими словами, каких Вартиус еще и не слышал.

Он виновато молчал сзади, украдкой разминая наконец-то выпрямленные ноги и лихорадочно обдумывая, как бы задобрить пилота. То, что тот не сдал его сразу, соврав своему командиру с «Айрис», вселяло определенную надежду.

– Флаус, я не...

– Сиди тихо.

– Но...

– Я кому сказал?

Вартиус снова испуганно примолк. Голос у Флауса злой, раздраженный. Пожалуй, вся эта затея с катером не так уж и хороша.

Пилот тяжело вздохнул, как человек, пришедший к какому-то сложному решению.

– Значит, так, Вартиус. Слушай меня внимательно и запоминай. Слушаешь?

Вартиус кивнул, но, сообразив, что его не видно, выдавил невнятно:

– Слушаю.

– Я знать не желаю, зачем ты сюда пролез. Давай договоримся так – молчишь ты, молчу и я. Если мастер-капитан... если твой отец узнает – не поздоровится нам обоим. Слишком он любит... воспитывать за чужой счет. Мне совсем не улыбается торчать в патруле весь следующий год, а судя по истории с Габиусом, с него станется устроить мне... сладкую жизнь.

Голос Флауса иногда застывал нехорошими паузами, и от этих остановок у Вартиуса испуганно сжималось сердце. Он хорошо представлял, что за слова в это время пилот проговаривает про себя.

– Поэтому сиди там, где сидел. Только не высовывайся. А главное, не вздумай ничего ляпнуть, когда у меня будет включен коммуникатор. И постарайся там не чихать – я чуть катер не угробил от неожиданности. Понял?

– Да.

– Точно?

– Точно.

– Ладно. Авось и обойдется, только потом не вздумай никому растрепать. А то дойдет до твоего... – Тут Флаус неожиданно умолк на полуслове, не закончив предложения, и через несколько долгих секунд снова, уже с какой-то тоской, выругался: – Что ж за день сегодня у меня такой...