Расскажите— на языке магов племени юго-западных ортов это означало покажите: так проще и гораздо понятнее.

Все четверо сидели в овальном гроте, открывшимся в каменной стене Большого зала. Здесь много таких гротов, использующихся от случая к случаю — например, на Празднике Цветов, — и запечатанных во все прочие дни. Только сейчас место ложа заняли низкий стол и четыре кресла — древних, настоящих, сделанных, а не сотворённых магией. Вход в пещерку окутал Полог — отсекающие заклятье, позволяющее принимать мысленные вызовы, но не выпускающее наружу ни звук, ни образ. Старшие не спешили — они прекрасно видели, что молодая пара измучена и опустошена, и настояли на еде. Две ведуньи быстро накрыли стол и безмолвно исчезли, повинуясь лёгкому жесту Верховной Магини.

При взгляде на нехитрую трапезу племени гор — съедобные клубни, выращенные под землёй, жареное мясо одомашненных шершунов и горячий напиток из тонизирующей травы — Муэт почему-то вспомнилась изысканная роскошь свадебного стола, приготовленного для неё Ханом. «Какая нелепая мысль! — подумала орта, но тут же поймала себя на другом воспоминании: таким же точно жестом Кли-Тимни (то есть Орнита) отпускала гейш, когда их услуги больше не требовались Хозяйке. — Что, и у нас то же самое? Пирамида Власти…».

« Ты всё узнаешь, цветок, — мыслеголос Матери-Ведуньи звучал мягко, — а пока ешь: тывернулась домой».

А Хоку показалось, что кроме естественной заботы о чудом вернувшихся — считай, из Бездны! — сородичах, Старшими двигала и холодная рассудительность: воспроизводимые утомлённым сознанием зримые образы будут нечёткими. Впрочем, он и сам — и наверняка! — поступил бы точно так же: слишком важно для племени то, что узнали молодые орты.

— А ты изменился не только внешне, воин, — медленно произнёс Вождь, наблюдая, как Хок и Муэт торопливо утоляли голод. — Вы оба изменились, и это хорошо… Да, штурм Базы — а он затевался не сам по себе, но чтобы вымостить тебе дорогу в Город, — дорого нам стоил. Очень дорого — отряд Лайона атаковало на отходе множество летателей. Хозяева применили магию — защитные поля воинов стали хрупкими, и слишком часто энергопотоки эмиттеров ломали магические коконы.

— Скольких мы недосчитались? — Хок оторвался от еды.

— Вопрос не простого воина — вопрос вождя. Погибло сто девяносто магов-бойцов, причём под стенами Базы только сорок два. Остальных штампы убили, когда гнали отряд Лайона к Рубежу.

— Погибших не сто девяносто, а сто девяносто один! — неожиданно вставила Муэт, резко отодвигая полупустую чашу с истекающим тёплым паром тёмным напитком. — Вы забыли Орниту, Старшие. Мы не сидели бы сейчас здесь, если…

— Тайная значила для народа гор куда больше, чем сотня воинов, — да простят мне Внешние это кощунство по отношению к ушедшим в Бездну! — перебила её Мать-Ведунья. — Это была наша надежда на будущее — не говоря уже о том, что Орнита и другие делали для нас в настоящем. Но мы…

— Потом! — остановил обеих орт Отец-Воевода. — Вы пришли в себя? Тогда покажите нам, как это было, — жёстко приказал он, дождавшись утвердительных кивков Муэт и Хока.

…Когда растаяли последние картины, совместно творимые молодыми ортами, Вождь какое-то время молчал.

— Вот, значит, как… — задумчиво произнёс он наконец. — Машина Проникновения… Ты помнишь, Старшая, наш разговор? Значит, эта Машина существует и работает. И хорошо работает — наша пара цела и невредима.

— Телепортатором управляла Тайная, — возразила Мать-Ведунья. — А она точно знала, где должны оказаться беглецы.

— В Городе побывало много пленниц, и многие из них стали элами — настоящимиэлами. И ты не хуже меня знаешь, как Повелители умеют выворачивать память — в конце концов, у них есть менталосканер. Вспомни слова Орниты — « Хозяева для того и допустили меня к Телепортатору, чтобы я составила точную карту Катакомб». У них будет эта карта — сомневаться не приходится. И тогда… Послушай, Хок, — точнее, вы оба, — сколько, по-вашему, солдат-штампов поместится в кабине?

— Десять, от силы двенадцать — если они будут стоять плечом к плечу.

— Да, не больше, — подтвердила Муэт. — А в Катакомбах тысячи ортов, и все они…

— А если Машин Проникновения будет десять? Или сто? — усмехнулся Отец-Воевода. — Что мешает Хозяевам построить множество Телепортаторов? Или гораздо более мощный?

— Старшие, — глухо сказал Хок, и это был уже не прежний молодой бесшабашный орт, любитель отчаянных схваток и рискованных выходок, а ветеран, повзрослевший от всего увиденного им в Гнезде Зла за такое короткое время, — я ведь шёл в Город не за Машиной Проникновения, — о ней вы уже знали, — а за цветком по имени Муэт. Разве не так? И я думаю, что послать меня за ней вас заставило что-то очень важное, иначе она так никого бы и не дождалась — как не дождалась ждавшая двадцать лет Орнита. Вы не стали бы бросать в Бездну сотни воинов народа гор, не стали бы затевать опасную авантюру с призраками, — рискуя навлечь на всё племя их злобу, — если бы… Я прав?

— Прав, — спокойно ответил Отец-Воевода. — Вы — ты и Муэт — Избранные. Вы можете послать Весть и спасти весь этот Мир — тот, что там, наверху.

Вождь произнёс это без всякой торжественности, словно речь шла не более чем об охоте на горных собак — такая охота не требует особого умения. И Хок впервые понял, что Старшие — такие же орты, как он или Муэт, и что они измучены до предела тяжестью власти и непрерывной истребительной войной на уничтожение, войной, в которой каждый день мог стать последним для народа юго-западных ортов.

— Мы? — удивился Хок. — Одни — из всего племени гор?

— Что это за Весть? А куда и кому её надо послать? Внешним? — Муэт справилась с изумлением гораздо быстрее, чем её муж.

— Да, именно вы, — Вождь кивнул, — и никто другой. Причём только вдвоём — вы дополняете друг друга и сливаетесь в единое целое. Ваша Весть уйдёт в Мировое Зеркало.

— Мировое Зеркало… — задумчиво сказала молодая ведунья. — Хранилище мудрости всей Вселенной… Но как? И зачем?

— Как — объясним и поможем, — вмешалась Старшая. — Вы знаете, — продолжила она, — Зеркало — оно нигде и везде, и всё происходящее под светом бесчисленных звёзд отражается в нём и хранится вечно. И эти отражениямогут прочесть умеющие — такими были древние пророки Настоящих Разумных, способные видеть будущее. Весть — это рассказ о том, что творится здесь, в нашем погибающем Мире, а получат её в далёком прошлом: ещё до начала Самой Страшной Войны. И если пророкам поверят, этой войны не будет.

— Войны не будет? — переспросил Хок. — Не понимаю… Вместо Развалин появится прекрасный город, а на месте Мёртвой Пустыни зашумят зелёные леса? Разве мы обладаем могуществом Внешних, чтобы повернуть Реку Времени вспять?

— Такое не под силу даже им, — веско произнёс Отец-Воевода. — Нет, тысячи тысяч мёртвых, сгоревших в Адском Пламени, не восстанут, и души их не вернутся из Бездны. Не возродятся и разрушенные города, населённые ныне детьми Проклятья и призраками. Здесь всё останется так, как оно есть — Свершившееся необратимо, — и дальнейшая судьба этого несчастного Мира будет зависеть только от нас, Уцелевших. И, конечно, от Хозяев.