Он ушел, а потом вернулся с жаропонижающей таблеткой и стаканом воды. А еще он принес миску с водой и куском марли и сделал Наде охлаждающий компресс на лоб. К тому моменту она уже чувствовала себя совершенно больной.

Алексей просидел у Надиной постели почти всю ночь. Следил за ее состоянием, делал компрессы. На самом деле, температура спала вскоре после того, как она выпила таблетку, и Алексей сразу ушел спать, но уснуть не смог и вернулся к жене. Он почти никогда не называл ее так, даже мысленно – сначала так не считал, потом боялся привыкнуть. А вот теперь вдруг отпустили все страхи. В болезни и здравии он хотел бы быть с нею рядом. И сейчас именно болезнь давала ему такую возможность.

Как он тосковал по Наде все эти месяцы, которые они прожили в отчуждении – не описать словами. Только одно и радовало его – что она рядом, под его крышей, под его защитой.

Ни работа, ни общение с друзьями и родственниками не могли отвлечь его от горестных мыслей и чувств. Совсем скоро Надя покинет его – и как он будет без нее? Без ее голоса, без ее глаз, без ее рук. Он, конечно, почти привык обходиться без ее прикосновений, но отчаянно скучал по ним, и теперь радовался, что может трогать хотя бы ее лоб, ладони, волосы...

У нее такие мягкие волосы, и они пахнут так нежно... Алексей наклонился к голове жены, полной грудью вдохнул фруктовый аромат. Взял ее за руку, осторожно поцеловал пальцы. Сумасшествие! А впрочем, они друг друга стоят! Купаться в середине мая – это же надо придумать! Не иначе, безбашенный сын его начальника придумал...

Алексей очень устал от своей работы – то, что там происходило, так сильно отличалось от того, к чему он успел привыкнуть дома за полгода спокойной жизни! Полиция – это суровый мир с суровыми законами, суровым начальством и суровыми "клиентами". Шехонин – настоящий зверь. Наверное, таким и должен быть начальник криминального отдела полиции, но... Алексей чувствовал себя уже слишком старым для этих игр в настоящих мужиков, несмотря на то, что был младше шефа, как минимум, лет на 10.

Перед рассветом он ушел к себе, оставив обе двери открытыми, и ненадолго задремал, но стоило ему расслышать, как зашевелилась его малышка в соседней комнате, Алексей подскочил и помчался к ней.

– Как ты? – ласково спросил он у растрепанной, заспанной девушки, которая, тем не менее, казалась ему самой прекрасной представительницей прекрасного пола.

– Плохо, – хрипло ответила она, сползая с кровати и пытаясь ногами нащупать тапочки.

Алексей поспешил помочь ей – ногой подвинул обувь, поддержал за плечи, проводил в ванную. Надя немного умылась и вернулась в постель, а он принес ей еще одну таблетку и стакан воды. Потом ушел к себе и позвонил на работу. Взял неделю за свой счет по семейным обстоятельствам. Ему хотелось остаться с Надей, пока она полностью не выздоровеет.

Скоро перезвонил начальник и принялся браниться:

– Иваныч, че за обстоятельства еще, едрить твою через коромысло? У нас же дело стоит!

– Передай кому-нибудь другому.

– Другому?! Другому, м*ть твою?! Ну тогда я и премию другому кому отдам!

– Хорошо, я не против.

– Ёманар*т! Ты сбрендил, Иваныч? Ты их два месяца разрабатывал! Там осталось-то, тьфу!

Алексей вздохнул. Он знал, что эта история никогда не закончится, а он хочет побыть с Надей прямо сейчас. Потому что скоро она уедет, и у него не останется ничего, кроме этих отвратительных нескончаемых историй. Начальник сдался, но его тон выражал глубочайшее презрение:

– Ну как хочешь, Иваныч, как хочешь, дело твое... Гуляй, пока молодой...

– Спасибо, Борис Федорыч. Спасибо.

А Наде позвонил молодой Шехонин. Она как раз спала, а Алексей сидел рядом и потому увидел, как загорелся экран ее смартфона. Звук был выключен. Немного подумав, Алексей взял трубку и вышел из комнаты:

– Здорово, Василий. Ты чего, морж недоделанный, Надю-то купаться потащил?

– Ээ... простите, Алексей Иваныч, я не смог придумать, как ее остановить, – голос паренька звучал расстроенно. – Простыла, да?

– Да, температура у нее со вчерашнего вечера.

– Вот черт! А я в больницу как назло загремел... с ногой этой дурацкой...

– Что там с ней?

– Трещина... вы только Наде не говорите. Скажите, что просто покой прописали...

– Ладно, не скажу. Завтра сам ей позвонишь и скажешь.

– Да. Хорошо. До свидания.

Алексей положил трубку и задумался о Васе Шехонине. Вроде, неплохой парень. Оступается, конечно, но этого с кем не бывает? Если он Наде нравится... что ж, пусть дружат.

Алексей вернулся в Надину комнату – она как раз открыла глаза. Спросила по-прежнему хрипло:

– Ты с кем-то разговаривал?

– Да. Ухажер твой Василий звонил. Беспокоится за тебя.

– Ты ведь не разрешил ему меня навещать?

– Нет. Он и не сможет пока, ему врачи покой прописали.

Надя испуганно ахнула:

– Нога?

– Да. Но ты не волнуйся, он же молодой. Заживет, никуда не денется.

– Дурак! – в сердцах прохрипела девушка. – Знает ведь, что нельзя на нее нагрузку давать!

– А ты не знаешь, что купаться майским вечером в горной реке опасно?

– Хочешь сказать, что я тоже дурочка?

– Нет, таких слов я про тебя никогда не скажу. Так про какую нагрузку ты говоришь?

– Он вздумал меня из реки на руках выносить...

Сердце Алексея пронзила отравленная стрела ревности.

– Да уж, полное безрассудство... – пробормотал он сдавленно. – А ты что же... позволила?

– Я не подумала как-то. Ну, в первый раз у меня ноги свело, а на второй...

– Ты еще и второй раз в воду залезла?! – чуть не заорал Алексей.

Надя виновато потупилась.

– Ну это уже ни в какие ворота не лезет... – пробормотал он и вышел из комнаты.

Вот тебе и хороший мальчик. Вот тебе и "пусть дружат". А как дошло до дела, невыносимо хочется придушить щенка. На руках он её носит... гр*баный рыцарь, так его растак... Алексея всего трясло от гнева. Ну вот как тут быть? Как отпустить это все?

Мать как раз приготовила для Нади витаминный травяной чай. Алексей собственноручно нарезал лимон и понес это все в комнату своенравной супруги. Увидев его, она слабо улыбнулась и вдруг сказала:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Я вспомнила, что сегодня пятница. Почему ты не ушел на работу?