— Я пойду туда! — восклицание само сорвалось с моих губ.

— Гастон приказал не покидать корпус до сигнала! — Урса попыталась схватить меня за руку, одежду, но не успела.

Из темноты нижнего яруса боевыми двойками стали появляться стихийники. Я взлетела по лестнице, слыша, как за спиной снова начался бой. В висках стучало. Площадка, дверь в кабинет декана, опять лестница и, наконец, дверь на улицу.

Я знала только одно: Гастон в опасности, а я встану против врага вместе с любимым, как всегда мечтала. Мечтала драться за свободу вместе с любимым. Что ж, умрём мы точно вместе!

Я моргнула, возвращаясь к болезненной реальности: широкая аллея, ведущая к центральной башне Академии, изувеченный и пленённый Гастон, я в руках стражи и Америус, с губ которого давно сошла привычная ухмылка доброго лавочника.

Незнакомые мне седовласые стихийники тесной группой собрались поодаль. Обвешанные амулетами и под защитой охраны, они всё равно с опаской смотрели в сторону Эссара. Кто-то напряжённо следил за высокими воротами, запертыми на множество замков и магических заклинаний. Другие брезгливо отворачивались от тел убитых стражников и фальшивых рабочих из отряда Гастона. Все господа из администрации Академии, кроме Америуса, имели потрёпанный и ошалевший вид. Им не нравилось присутствовать при допросе отверженного.

Это и есть тот самый Совет магов, управляющий Союзными землями? Жалкое зрелище!

— Видит священное Око, я проявил всю возможную доброту, — сказал Америус. — Ваше упрямство, Эссар не имеет смысла. Оно погубит и эту девочку, и других. — Ректор говорил с мягкой вкрадчивостью, словно сокрушаясь, что приходится принимать неприятные ему решения.

Элизи нетерпеливо постукивала каблучком о землю. Изящные пальцы вновь и вновь сплетали заклинание и рождали небольшое пламя. Она развлекала себя игрой с искрами и кидала на меня такие взгляды, что не возникало сомнений, как Элизи собирается применить огонь.

— Кто, кроме наместников с востока, участвует в заговоре? — снова спросил Америус.

Неожиданно он вскинул трость, на которую опирался секунду назад, и ударил Гастона по сломанной руке. Вскрикнула я. Гастон побелел и с силой прикусил нижнюю губу, по подбородку потекла кровь.

Я сумела поймать взгляд Гаса: затуманенный болью, но живой, полный ярости.

«Дыши. Ты сможешь. Люблю тебя. Я с тобой», — шептало моё сердце.

Гастон понял и выстоял. Он смотрел на меня, а слова были предназначены ректору.

— Если вы знаете о наместниках, то понимаете, что армия уже в городе?

— Периметр города и Академии усилен. Осада не будет долгой. Мои маги сломают сопротивление. Мы хорошо защищены, а силы восставших не бесконечны.

Америус ткнул тростью в сторону верхней части стены Академии. Там я впервые заметила фигурки людей: воинов со стрелковым оружием и магов в лёгкой броне. Они приготовились к сражению с армией, которой пока никто не видел.

— И мелкий ручей способен истощить большой водоём, — огрызнулся Эссар.

— Дайте мне поговорить с ведьмой, господин верховный мастер, — с притворным смирением попросила Элизи. — Я давно хотела попробовать себя в роли дознавателя.

— Похвальное рвение и верность, госпожа Мураи. Я отдам приказ. Затем поторопитесь, пока настоящие мастера готовят свои инструменты. Хотел бы принять решение здесь и сейчас. А вы, — Америус махнул стражникам, удерживающим Гастона, — подскажите пустотелому, как следует отвечать главе Совета.

Я уже не закричала, когда они принялись избивать Гаса, намеренно задевая искалеченную руку. Глумясь, стражники орали и плевали ему в лицо.

— Бездушная тварь! Вы подохните, как животные!

— Демон из бездны! Твоя кровь должна быть чёрной! Опять колдовство?! Не притворяйся человеком!

Ни одно моё слово или слёзы не остановят врагов. Несколько раз Гастон падал на колени, но поднимался, смотрел исподлобья, словно цепляясь за мой взгляд, лицо посерело. Я чувствовала, как держу Гаса на тонкой нити, где каждый удар сердца — это и биение его сердца. Моя любовь и сила пламени дара будто пропитали сам воздух, которым дышал маг.

— Он страдает, — Америус указал на Гастона, но обратился ко мне. — Расскажи, что знаешь и всё прекратится.

— Студентам велели сидеть в корпусе. Не выходить, — на выдохе произнесла я.

— Почему же ты ослушалась приказа своего любовника? — прищурившись спросил ректор.

Вряд ли он поверил, что никто не знал подробностей плана декана.

— А я дерзкая. — Я тряхнула головой и усмехнулась.

Разлившаяся вокруг сила, проступившая с изнанки реальности магия хаоса, натолкнула меня на отчаянную мысль. Я пошевелила пальцами, так как руки были свободны. Можно действовать незаметно. Ощущение острой стали под рёбрами неприятно, но терпимо.

— Хватит! — приказал ректор стражникам, которые издевались над Гасом. — Ваша очередь, госпожа Мураи.

Элизи подступила ко мне, удерживая в щепоти ровно горящее пламя. В груди стихийницы трепыхался слишком слабый дар, чтобы она кого-то сумела напугать.

Я проверила готовность сплести заклинание. Нити хаоса наполнили мои руки магией: не справлюсь со всеми, но успею проучить мерзавку. А там и до стражников доберусь. Все получат по заслугам.

— Твой жалкий фитилёк никого не испугает, — смерив Элизи презрительным взглядом, заявила я. — Тронешь меня, прокляну!

Я заметила, как Гастон чуть заметно покачал головой, губы сложились в явное: «Нет. Не делай. Опасно». Только мы всё равно стояли на краю гибели. Не собираюсь уходить, точно послушная овечка на бойню!

— Это ты жалкая выскочка, — высокомерно фыркнула Элизи и поднесла огонь ближе к моим волосам. — Посмотрим, понравится ли господину Эссару твоя обгоревшая кожа.

Я широко распахнула глаза, изображая крайнее изумление, и сбросила заклинание с кончиков пальцев красавице в лицо.

— Ох! Жуткие черви пожирают твою плоть. Только посмотри на нос и щёки! А рот?! Это же кривая щель!

Огонь в руках Элизи погас. Она побелела и обхватила ладонями лицо, завизжала на весь парк:

— Я их чувствую, чувствую! Склизкие твари! Они ползают внутри! — госпожа Мураи раздирала ногтями собственную кожу.

Элизи кинулась к ближайшему стражнику, а тот в ужасе отшатнулся от иллюзии, поразившей лицо секретаря Академии: лопнувшая нежная кожа раскрыла отвратительные, сочащиеся дыры, выгрызаемые паразитами хаоса. Даже я, зная о природе недуга, испытала брезгливость и жалость.

Америус наблюдал за нами с нескрываемым интересом, словно осматривал экспонаты из любимой коллекции редкостей.

Гастон стоял, плотно сжав губы. Был недоволен мной? Или сдерживал смех? Впрочем, до веселья ли ему было?! Гас еле держался на ногах, тени под глазами сделались гуще, переломанная рука распухла.

— Убейте её, убейте ведьму! — визжала Элизи и металась от одного человека к другому, ища спасения.

Все отступали, отворачивались или отводили взгляд, что лишь подстёгивало истерику секретарши.

— Вы не сдали экзамен на дознавателя, госпожа Мураи, — холодно заключил Америус. — Уведите в лазарет.