Существует суфийская аллегория об алхимии, интересная своей связью с западной мыслью: «У одного человека было несколько ленивых сыновей. Умирая, он сказал им, что на своем поле он спрятал золото, и они могут найти его там. Они перекопали все поле, но ничего не нашли. Тогда они засеяли поле пшеницей, которая дала богатый урожай. Так продолжалось несколько лет. Они не нашли золота, но, тем не менее, разбогатели и привыкли к полезному труду. В конце концов, они стали настоящими рачительными хозяевами и забыли о поисках золота».

Таким образом, попытки получить золото с помощью химических опытов привели к результатам, ничего общего не имеющим с формальной (буквальной) целью этих попыток. Эта история была, безусловно, известна и на христианском Западе, так как ее приводили и Бэкон, и химик XVII века Борхав. Смысл ее в том, что работа, направленная на достижение ее предполагаемой цели, важнее достижения этой цели как таковой. Бэкон писал: «Алхимия подобна человеку, сказавшему своим сыновьям, что он спрятал золото на винограднике. Перекопав землю, они не нашли золота, но зато подготовили почву для винограда и получили богатый урожай».

Бэкон дает представление об эволюционной теории алхимии: «Я должен сказать вам, что природа всегда стремится к совершенству золота, но многие обстоятельства изменяют металлы».

Функции философского камня как универсального медицинского средства (лекарства от всех болезней, панацеи) и источника долголетия (эликсир бессмертия, эликсир вечной молодости) освещают еще один аспект духовной алхимии, который совершенно точно совпадает с суфийскими методами. Интересно отметить, что в суфийской традиции термины «камень» или «эликсир» означают «философский камень», то есть определенное состояние ума, на котором концентритуется врач, передавая его затем пациенту и используя для этого его ум. Если связать это с некоторыми западными описаниями излечения больных при помощи камня, нетрудно догадаться, о каком камне идет речь. Результатом определенных методов концентрации и трансформации ума (соединение соли, серы и ртути) будет камень – определенная сила. Этот камень передается больному, и больной выздоравливает.

Тайный (в силу того, что он скрыт в уме) камень (сила) является источником и сущностью самой жизни.

Когда суфийская концепция сознательной эволюции уже освоена, человек начинает постигать другие элементы учения. Точно так же в некоторых учебных заведениях изучают латынь или греческий – прежде всего, с целью развития определенной части ума.

То, что алхимики Запада стремились именно к внутренней целиподтверждается и их собственными словами и бесчисленными тайными пояснениями, содержащимися в их трудах, Алхимические аллегории можно понять, зная суфийскую символику. В XVII веке, то есть через 1000 лет после смерти создателя алхимии Джабира-Гебера, родившегося около 721 года п. Р.Х., алхимики христианской Европы располагали хронологическими списками мастеров, весьма напоминающими суфийскую «генеалогию духовного преемства», известную, как «золотая цепь». Причем эта преемственность имеет отношение к людям, связанным между собой только суфийской и мусульманской традициями и не имеющими других внешних точек соприкосновения. В этих списках – имена Мухаммеда, Джабира-Гебера, Гермеса, Данте, Роджера Бэкона.

Исследователи сравнительно недавно показали, что источниками «Божественной клмедии» Данте послужили суфийские материалы, но о связи Данте с суфиями было известно всегда. На мистика с острова Майорка Раймонда Луллия, коадъютора военно-духовного ордена Калатравы (Сальватьерры) на Балеарских островах, ставшего проповедником христианства среди мусульман, ссылаются как на адепта алхимии, однако в своих трудах он писал о том, что обряды были заимствованы им у суфиев, которых он так и называет.

Арабские и иудейские «просветленные» суфии включают в цепь преемственности (передачи) имена Гермеса (символизирующего древнейшую мудрость неземного происхождения), пророка Мухаммеда (а также некоторых членов его семьи и друзей), Джабира или одного из его партнеров и т.д., вплоть до наставников-магистров и учителей современных тайных орденов, братств и обществ. Латинские западные алхимики прослеживают генеалогию своего учения от Гермеса, Гебера и последующих «просвещенных» («иллюминатов»). В число последних входили Бэкон, Луллий и многие другие деятели культуры и науки христианского Запада.

Только то, что алхимия была выражена в химических терминах, ограждало ее от нападок, как самостоятельную попытку духовного развития вне официальной церкви. Типичной в данной связи представляется следующая подпись под алхимической диаграммой, символизирующей Работу (Делание), из большого сборника, опубликованного в 1624 году:

«Действие философии в целом. То, что ранее заключалось во многих формах, стало единой формой. Толчок дает учитель (дословно: «старший»), приносящий ключ. Сера, Соль и Ртуть принесут богатство».

Это зашифрованное послание было символическим и имело отношение к тайному учению о самосовершенствовании и алхимизации человека, что доказывается его псоледними строками, в которых автор предостерегает от буквального понимания алхимии:

«Если ты ничего не увидишь здесь, то не сможешь искать дальше. Ты останешься слепым, даже если ты будешь окружен светом».

В наш век гипертрофированного рассудка цивилизация приучила нас к сдержанности в выражении чувств. Однако форма неотделима от содержания. Мы неизмеримо больше знаем, чем люди XIII века, в массе, вероятно, мыслим логичнее и стройнее, чем они, но чувствуем ли мы с той же силой, что и эти люди?

«Всякая потеря есть приобретение, всякое приобретение есть потеря», как писал великий суфий Джелал эд-Дин Руми…

Прежде всего, необходимо определиться с терминами. Для того, чтобы говорить о суфийских, или дервишских, орденах, необходимо знать, кто такие дервиши.

1. Кто такой дервиш Дервиш (персидск.: dervis – «бедняк», «нищий») то же, что и «каландар» или «календер» – мусульманский аналог монаха, аскета, приверженец суфизма.

2. Разновидности дервишей Дервиши обычно подразделяются на странствующих и на живущие в обителях («текие», «ханака») под началом шейха – старейшины, блюстителя порядка и устава общины (братства, ордена). Живущие в обителях дервиши часто бродяжничали, питаясь мирским подаянием, но периодически возвращаясь для совместных постов и молитв.

В некоторых городах Средней Азии (например, в Самарканде и др.) для проживания дервишей городские власти на казённые средства или частные пожертвования строили ханаку.