— Старший лейтенант Петренко! — нахально представился Хантер, козырнув. — Прибыл на пересыльный пункт по личному распоряжению полковника Худайбердыева! — Ничего более вразумительного ему так и не пришло в голову.

— Майор Чеботарев, дежурный по пересыльному пункту, — в некоторой растерянности произнес офицер.

Галя молчала, не зная, что делать — рассмеяться или кинуться спасать возлюбленного от гауптвахты.

Тем временем из здания штаба, на ходу нахлобучивая фуражку, появился запыхавшийся подполковник — начальник ташкентской пересылки — и заспешил к странной компании.

— Старший лейтенант Петренко! — снова отчеканил Хантер. — Прибыл на пересыльный пункт!

— Подполковник Перепелкин. — На лице начальника отразилось глубокое недоумение. — А чего прибыл-то, старший лейтенант? — спросил он. — С какой целью? Полковник Худайбердыев прислал?

— Честно говоря, — услышав нормальный человеческий тон, а не ругань, старлей сбросил обороты, — водитель команду недопонял, — он кивнул на Ваську, с невозмутимой ухмылкой восседавшего за рулем. — Ему было велено к пересылке подвезти, а он прямиком на плац вкатился…

— Все они такие, водилы при начальстве, — первым пришел в себя дежурный. — Вломится на территорию, разбирайся потом с ним! А вот я сейчас с наряда по КПП три шкуры спущу! — Майор решительно и сердито направился к воротам.

— Не повредит, Петрович, — кивнул подполковник, — совсем нюх потеряли… А что это ты с сопровождением? — спросил он, с любопытством поглядывая на Афродиту.

— Это Галина Сергеевна Макарова, — представил девушку Александр. — Пока — старшая медицинская сестра травматологического отделения окружного военного госпиталя в Куйбышеве, где меня после ранения ремонтировали. А вскоре намерена прибыть в Афганистан, в госпиталь Зоны ответственности «Юг».

— Такое решение заслуживает уважения, Галина Сергеевна. — Перепелкин протянул руку девушке. — Я сам в начале афганской кампании на разведроте «на югах» два года отвоевал. Думаю, для этого шага у вас были веские аргументы?

— Вот он, мой аргумент! — девушка прижалась к старшему лейтенанту. — Прилетел в Ташкент, чтобы похоронить подчиненного, а я к нему из Куйбышева примчалась. Теперь придется расстаться, но, надеюсь, ненадолго.

— Вот что, Петренко, — начальник пересылки внезапно задумался, — сдается мне, что в штабе у нас лежит на тебя предписание. Прислали его, если не ошибаюсь, из твоей части. В нем тебе предлагается отбыть из Ташкента через Термез в Хайратон[93]. Идем-ка в штаб, глянем, что там и как… — подполковник поманил старлея за собой. — А ты, «автопилот», убери машину с плаца! — приказал он Ваське.

Штабные клерки, порывшись, вмиг отыскали бумажку — действительно, старшему лейтенанту Петренко надлежало через Термез прибыть в Хайратон с целью приема боевой техники. Затем с этой колонной ему следовало через перевал Саланг[94]вернуться в свою бригаду.

Впечатление, которое бумажка произвела на старшего лейтенанта, напоминало эффект весла, сломанного на голове. Очередная интрига Монстра — вот что за этим стояло. В чистом виде — из огня да в полымя. В союзной форме, без личного оружия, без продаттестата, ему предстояло добраться до Хайратона, принять технику, а затем провести колонну чуть ли не через весь Афганистан до своего гарнизона. И при чем тут он? Замполит в вооруженных силах всегда и всюду отвечал прежде всего за людей, а не за железки!

Это было чересчур даже для Хантера, уже побывавшего в различных бывальщинах. Правда, в Хайратоне поджидала «сборная» из разных подразделений бригады, уже приступившая к приемке, но сути дела это не меняло. Военно-перевозочные документы на него были подготовлены заранее, и старшему лейтенанту оставалось только забрать свои бумаги и отправиться на железнодорожный вокзал…

И хотя он старался сохранять полное спокойствие, секундная растерянность его выдала. Пока присмиревший Васька вез в аэропорт Восточный, девушка, прижимаясь к любимому на заднем сиденье, встревоженно спросила:

— Я вижу — ты нервничаешь. Это очень опасно?

— Есть немного, — честно признался «любимый». — Все это — штучки одного из моих начальников. Но это уже, так сказать, агония, и мы еще посмотрим, кто кого! Главное сейчас, любовь моя, — благополучно отправить тебя домой, остальное — мелочи!

Тучный майор, военный комендант аэропорта, неодобрительно косясь на какого-то старшего лейтенанта, вручил Афродите «броню» на Ту-154, вылетавший через полтора часа в Куйбышев. Даже в этом сказалось влияние полковника Худайбердыева: лишь всесильная политуправа округа смогла «пробить» место на этот рейс в день вылета.

Целуя Афродиту на прощание, Александр жарко шептал:

— Я буду ждать тебя «на югах», любовь моя! Я так буду ждать тебя!..

Закончилась регистрация, пассажиров пригласили на посадку. Девушка прошла за турникет и вдруг остановилась, обернулась и крикнула со слезою в голосе, распугивая мирных пассажиров:

— Останься в живых! Умоляю тебя — все, что угодно, только останься в живых! Слышишь?..

С тяжелым сердцем Хантер проводил взглядом стартующую куйбышевскую «тушку».

Вернувшись к машине, велел «автопилоту» отвезти его на железнодорожный вокзал. И только уже имея на руках билет, отыскал работающий телефон-автомат, набрал номер полковника Худайбердыева и сдал Монстра вчистую, рассказав о предписании и о том, что добираться обратно ему придется по земле, да еще и печально известным маршрутом: Термез — Хайратон — Саланг — Кабул…

Обычно сдержанный, полковник впервые за время их знакомства матерно выругался в трубку, посулив Михалкину массу не самых приятных минут. Простившись с Худайбердыевым, Сашка повесил трубку, отпустил «автопилота» и поплелся на платформу.

Купейный вагон поезда «Ташкент — Термез» оказался новеньким и сравнительно чистым, немецкого производства. Работал кондиционер, занавески на окнах хрустели от крахмала, шторки, заслоняющие купе от солнца, оказались в исправности, а взгляд сдобной молоденькой проводницы-метиски обещал старшему лейтенанту не только пустой чаек.

Путешественнику, однако, было не до нее — простенькие уловки южной красотки не возымели желаемого результата. Не желая в эти минуты никого ни видеть, ни слышать, он забрался на свою полку и залег, отвернувшись к стене. Перед глазами, как наяву, стояла Галка, его Афродита, в итальянском бикини на берегу горной речки…