— Чего тебе надобно, старче?

Старик, не слезая с коня, завертелся в седле, отыскивая говорившего взглядом.

— Вы и нужны.

Избор знаком послал Гаврилу в сторону, а сам вышел на поляну. Старик рассмотрел его, прикидывая, нашел ли он тех, за кем его послали, и удовлетворенно кивнул.

— Подарки привез, — объяснил он.

— Подарки? — Избор даже не удивился. — Что за подарки еще?

Старик похлопал свою лошадь по шее.

— Да вот лошадок вам подарю.

На другом конце поляны затрещали ветки, и оттуда вышел Гаврила. По его спокойствию Избор понял, что опасности с той стороны нет. Старик приехал один.

— Кто же это в этом лесу такой добрый, что такие подарки делает? — спросил Масленников. В его голосе не было издевательства. Он весело смотрел на лошадей, заранее радуясь, что теперь к своим двоим, он вновь присоединит еще четыре лошадиных ноги.

Старик оскалился.

— Есть и тут добрые люди. Наш князь вас лошадками жалует. Вы ему помогли, он — вам.

— Какой еще князь?

— А вы его сегодня от лютой смерти спасли. От дерева отвязали.

Исин засмеялся.

— Это подвиг. А то бы он всю жизнь с белками по дереву лазил.

Старик не ответил на колкость и лихо гикнув в ухо лошади умчался прочь. Лошади дернулись, было, но они удержали их около себя. Одинокий перестук копыт запутался в стволах и унесся следом за лукавым стариком.

— Как он нас нашел? — спросил Гаврила, когда старик исчез.

— Следы, — подумав, ответил Избор. Он сунул руку за пазуху, вынул ковчежец и показал ему, что тот закрыт.

Это было просто, но не правдоподобно и Гаврила ему не поверил.

— Одни мы, что ли в лесу? Это же, как искать надо.

Он провел по лошадиной шее, растер что-то в пальцах.

— Лошади-то не заморенные. Нет. Он знал дорогу. Знал куда ехать.

Избор пожал плечами, не зная, чем объяснить случившееся. Из них троих только Исин все понимал.

— Волшебство… — сказал он со значением. — Чего проще? Сказал нужные слова, посмотрел в зеркало или в кадку с водой.

— Волшебство… — протянул Гаврила. В его голосе не было ни уверенности, ни понимания. — Еще чего… Ты что думаешь, у магов остроголовых волшебство слабее, чем у этого… бородатого мальчишки?

Даже не сомневаясь, что все это должно объясняться как-то по-другому он отрицательно качнул головой.

— Как же это так? У одних не вышло, а у других получилось….

Вопрос повис в воздухе. Ответить на него никто не мог. Они молча смотрели на лошадей, не решаясь ни сесть на них, ни прогнать.

— А нам что лошади не нужны?

Хазарин был по-своему прав. Лошади стояли перед ними не как соблазн, а как реальная возможность двигаться к цели быстрее, чем было до сих пор.

— Сам ведь говорил — «В лесу первая заповедь: нашел — подбери!»

Гаврила почесал в затылке.

— Если бы мы их нашли, а то ведь они нас….

Избор заскочил в седло.

— Ну, тогда пусть они нас подбирают. Поехали. Дорогой доспорите. Даже если это от врагов, то все равно возьмем.

— Это как? — не понял Гаврила.

— Врагам от этого урон и посрамление, а нам помощь, а как доберемся до городка, поменяем. На всякий случай.

Они ехали без дороги, понимая, что скоро упрутся в реку. Ее присутствие все чувствовали по становившемуся сырым воздуху, по уткам, что иногда проносились над их головами. Потом ехавший первым Гаврила наткнулся на звериную тропу, и люди двинулись по ней в надежде, что она приведет их к броду.

Так оно и случилось.

Река в этом месте разлилась широко, и ее берега были сплошь усеяны звериными следами.

Гаврила первым переправился на другой берег. Избор и Исин смотрели, как его лошадь легко идет вперед, разбивая копытами спокойную воду. На середине она поплыла, и Гаврила потащился за ней, ухватившись за хвост. Через несколько саженей лошадь остановилась, и Гаврила повел ее на берег.

Исин дернулся за ним, но Избор остановил его.

— Подожди. Дай осмотреться.

Гаврила вскочил на лошадь и скрылся. Спустя несколько минут он появился снова и замахал рукой. Опасности на том берегу не было.

Избор и Исин не мешкая, перебрались следом. Хотя солнце еще стояло высоко, но все знали, как быстро темнеет в лесу. Обтирая коней, Избор посмотрел на оставленный берег. Над соснами, что спускались с самого берега, поднималось темное облако. Гаврила настороженно поднял голову.

— Костер?

Избор долго смотрел, как дым только что легко скользивший над берегом, над водой тяжелеет и стелется по ней как туман.

— Костер… Сколько же тут людей бродит? Лес называется…

Он вдохнул воздух, одновременно надеясь и понимая, что слишком далеко, но к своему удивлению ноздри уловили запах дыма. Он посмотрел назад. Впереди них, сквозь деревья сочился запах другого костра.

— Еще один…

— Ну, куда теперь? — спросил Исин и добавил. — Назад возвращаться — пути не будет…

— Назад… Еще чего. Там теперь и поговорить не с кем…

Подавая пример, Гаврила развернул коня в сторону второго костра.

— Поглядим, может быть и тут кто в покойники захочет?

Люди поскакали, временами поглядывая назад.

Он был какой-то непростой этот дым, и Избор кожей чувствовал, что с ними он связан непонятным еще для них образом. Деревья впереди становились все реже и реже и когда всадники доскакали до края леса кони встали.

Избор собрался, было слезть с коня, но увидев впереди, одинокое, раскинувшее свою огромную величественную крону, сосну, сказал:

— Вон они. Давай туда! Там посидим и подумаем, в костер посмотрим…

— Не люблю я опушек, — поморщился Исин.

— С чего бы это? И давно? — притворно удивился Гаврила.

— А с тех пор, как через реку переправился.

Избор усмехнулся без особой, впрочем, радости.

— Куда лезем-то? Кто знает кто там у костра сидит…

— Вот и узнаем…

Гаврила проверил, как вынимается меч, кашлянул в кулак.

— Мы песиголовцев не учуяли, а эти костер развели…. Если дураки там сидят — дураков побьем, а если кто-нибудь совершенно безобидный — так пусть живет… А мы чего-нибудь интересное узнаем.

Над озаренным заходящим солнцем золотым стволом нависала зеленая крона с задержавшимися там клоками тумана. Сосна была красива, и природа подготовила для того, что бы это подчеркнуть неплохой постамент — небольшой песчаный холмик с парочкой валунов у корней дерева, а под ним, прямо на камнях сидели трое. Два старика и мальчик. Место для засады было самое неудачное — до леса шагов четыреста, с другой стороны до стены деревьев еще дальше, а спрятаться в окрестностях было негде.