Мы не могли связаться с Йореком сразу – связь с Туве была возможна лишь с определенного расстояния, до которого нам предстояло добираться четыре дня.

К тому времени, когда связь появилась, мне уже становилось плоховато от запаха оборотной воды (которая в целях очистки обрабатывалась химикатом), консервов, что мы разогревали на маленькой плите камбуза, и колкой подстилки, покрывавшей мою койку. Еще мне надоели воспоминания об Акосе, которые навевало мне это место. Я вспоминала, как мы лежали рядом с ним на одеялах и ударялись руками о столешницу камбуза, когда тянулись за мисками и хитро переглядывались через голову Теки, когда та стояла между нами.

Меня впервые посетила мысль, что в уничтожении побывочного корабля был и положительный момент. Меня больше не настигнут там воспоминания об Акосе.

Стоило только подумать об этом, как мне тут же сделалось дурно. В разрушении моего дома ничего хорошего быть не могло, как и в гибели людей. Я просто тронулась умом в замкнутом пространстве этого корабля.

Я распутывала пальцами мокрые волосы, когда услышала грохочущие вдоль прохода шаги, и высунула голову из каюты, чтобы глянуть, кто это был. Тека торопилась ко мне. Ее босые ноги были бледнее, чем обычно.

– В чем дело? – спросила я.

– Йорек, – обеспокоенно произнесла она. – Его арестовали!

– Как? Он же служит стражником в поместье! Он – Кузар!

– Я говорила с его матерью. – Тека прошла в ванную и принялась расхаживать, не обращая внимания на капли воды, которые разбрызгала, суша волосы. – Ара сказала, в последнюю неделю к ним заявился Акос.

Меня будто ударили в живот.

– Что? – недоумевая, воскликнула я.

Акос же был в Туве. Он был дома, за пределами Гессы, и делал вид, что никакой войны не было. Он…

– Он уговорил Йорека впустить его в поместье Ноавеков. Йорек сопротивлялся, но он был в долгу перед Акосом.

Тека зашагала еще быстрее.

– А что он собирался делать в поместье Ноавеков? Об этом Ара знает?

– Она подозревает очевидное, – ответила Тека. – У нас с ним общие цели.

Я сделала шаг назад и прислонилась к стене.

Этот момент, когда гнев оставил меня, был невыносимым. Намного проще было кипеть от ярости из-за того, что Акос бросил меня, не сказав ни слова. Это подтверждало и мои подозрения о том, что никто не мог терпеть меня слишком долго. Но то, что у него была причина оставить меня…

Тека продолжила:

– Йорека арестовали через неделю после того, как он провел Акоса в поместье. Ара считает…

– Акос бы не выдал Йорека, – отрешенно произнесла я, качая головой. – Очевидно, что-то случилось.

– Каждого можно довести до ручки. Это не значит, что Акос хотел…

– Нет! – отрезала я. – Ты не знаешь его так хорошо, как я. Он бы… никогда…

– Ладно. Не важно. – Тека взмахнула руками. – Но вероятно, Йорека казнят. Мы обе знаем, что Лазмет Ноавек арестовывает людей не для того, чтобы затем их отпускать!

– Да. Знаю. Знаю. – Я неистово мотала головой. Представляя Акоса в доме Ноавеков, мне хотелось завопить. Такого просто быть не могло.

– А Акос жив? Она знает? – тихонько спросила я.

– Один из ее источников утверждает, что да. Вроде как он находится там в статусе заключенного. Но что могло понадобиться от Керезета Лазмету, никто не знает.

Определить то, насколько сильно я боялась отца, можно было по тому, что я совершенно не почувствовала облегчения. Причины, по которым Лазмет оставлял людей в живых, были страшнее тех, по которым он их казнил. На моих глазах отец проделал кропотливую работу по разрушению и перестройке личности моего брата. Он стремился обеспечить себе будущее и наследие, уподобляя сына собственному образу. Теперь, когда Ризек погиб, захочет ли Лазмет сделать то же самое с Акосом?

Интересно, как много вреда он уже успел ему причинить?

– И я не знаю, – ответила я. – Но причина в любом случае неутешительна.

Наконец Тека остановилась.

Мы глядели друг другу в глаза. Мы практически не сомневались, что потеряли двоих друзей.

Я ожидала, что почувствую острую боль утраты, но не ощутила ничего. Черная дыра в моей груди поглотила все чувства до последнего, оставляя лишь пустоту – кожаную оболочку, поддерживаемую костями и мышцами.

– Что ж, – в конце концов вымолвила Тека. – Надо разделаться с твоим батей.

КАЙРА

С того момента, как перед нашим взором предстал окутанный белыми облаками шар Урека, в моей голове включился обратный отсчет. Оставалось три дня. Три дня на разработку плана покушения и его исполнения. Три дня на то, чтобы положить конец войне, разрушительной как для тувенцев, так и для шотетов.

Никогда прежде я не видела небеса над Воа такими чистыми. С расстояния я разглядела правительственное патрульное судно с печатью рода Ноавеков. Это был один из новейших кораблей, все его горизонтальные линии плавно изгибались книзу. Летательный аппарат поблескивал в неярких лучах дневного света.

Это было единственное судно, попадавшее в поле моего зрения.

– Не волнуйтесь, – успокоила Тека, заметив, что внезапно воцарилось молчание. – Мы замаскированы. Для них мы выглядим, как патрульный корабль.

В этот самый момент на навигационной панели вспыхнула красная лампа. Исса глянула на Теку, вопросительно изогнув бровь. Сигнал, вероятно, исходил от патрульного судна.

– Ответь им, – скомандовала Тека, расстегивая ремни и подходя к плечу Иссы.

– Говорит патрульный корабль ХА774. Представьтесь, пожалуйста.

– Патрульный корабль ХА993. Почему вы на плаву, ХА774? – ответила Тека, ни тика не колеблясь. – Я не вижу вас в обновленном графике.

Она жестами давала Иссе понять, что следует скорее направляться к тому месту, которое указали люди Эттрека.

– У вас график от какого часа, 993?

– 1440, – ответила Тека.

– Он недействителен. В 1500 вышел новый.

– Ах! – воскликнула Тека нарочито расстроенным голосом. – Наша ошибка. Вернемся на стоянку.

Она отключила хлопком коммуникатор.

– Двигай!

Исса надавила ладонью на ускоритель – и мы понеслись к посадочной площадке. Тека чуть не повалилась от резкого импульса и вцепилась в спинку кресла Иссы. Корабль терял высоту. Исса опустила нас на отметку на одной из крыш внешнего круга Воа, которую обозначили люди Эттрека.

– А патрульный корабль ХА993 в действительности существует? – поинтересовалась я.

Тека ухмыльнулась.

– Нет. Их крайний номер – 950.