голос Флоры Олеговны. — Как у тебя дела? Всё нормально? Ничего не случилось, пока меня не было?

— Доброго утра, Флора Олеговна! — я поднялся наверх. — В основном долги приходили сдавать, а так всё спокойно, ничего особенного не было. А вы как съездили? Понравилось?

— Скажешь тоже, — Флора Олеговна набирала в чайник воды и мечтательно улыбалась, — конечно понравилось! Как может не понравиться поездка в Раунж? Море, корабли, солёный воздух, жаркое солнце, магазинчики на пристани и такой внимательный Оскар. Ох, Ти, если когда-нибудь захочешь провести приятное время со своей девушкой, пригласи её прогуляться по набережной Раунжа.

Флора Олеговна посмотрела на широкополую шляпу, висевшую на вешалке, на пару секунд застыла с лёгкой улыбкой, встрепенулась и деловым, но немного озорным тоном продолжила:

— Говоришь, долги приходили сдавать? Ну, это хорошо. Много книг сдали?

Звякнул колокольчик, в зал вошли трое студентов.

— Кто так рано? — заворчала Флора Олеговна. — Я только чай заварила.

— Флора Олеговна, я приму их, не утруждайтесь, — я подошёл к прилавку и взял книги и жетон у первого. Три отметки в личном деле, ещё три — в журнале учёта, лёгкий стук томиков о соседей на стеллаже, движение жетона по столешнице. Следующий. И за ним ещё один.

— Как ты приноровился, смотри-ка, — с лёгкой ноткой удивления проговорила женщина. — Дай хоть посмотрю в журнале, сколько книг-то за выходные сдали. Сотни полторы точно принял, не меньше.

Флора Олеговна подошла к журналу учёта и перелистнула один лист назад.

— Ага, хорошо, — женщина провела пальцем по заполненной колонке “дата возврата”. — Ти, подводи промежуточные итоги в нижних колонках, я тебе об этом не говорила. Это чтобы потом быстро итог посчитать. Видишь, у тебя здесь вся страница заполнена? Пиши вот здесь число записей, в поле “итого на странице”. Всего на листе пятьдесят строк, вычитай из пятидесяти двойные строки и итог сразу пиши. Я сейчас заполню сразу, ты уже много сделал…

Женщина пролистнула назад журнал, исписанная ручкой бумага глухо прошелестела в воздухе. Потом пролистнула ещё страницу, потом ещё. Она листала и листала, словно отматывая назад два моих сумасшедших дня, и молчала. На девятом листе она сделала паузу, задумчиво посмотрела на меня и вновь вернулась к журналу.

Звякнула дверь, в комнату зашла девушка:

— Мне, пожалуйста, учебник по алхимической практике для пятого курса, пожалуйста, — какой милый голос, а какие огромные глаза!

— К сожалению, такого у нас на выдаче нет, нужно идти в архив, — я записал название учебника в блокнот. — Зайдите вечером, пожалуйста, мы поднимем книгу из архива специально для вас.

— Ой, а мне говорили, что у вас книги можно как-то сразу взять, на кристалле и без регистрации. А можно мне так? Ну, пожалуйста!

— Мы, эээ, ещё не все книги так предоставляем, к сожалению, — и откуда она так быстро узнала о кристаллизации? — Зайдите вечером, пожалуйста, за бумажной, обычной книгой.

— Хорошо, — девушка вздохнула, чуть улыбнулась, кивнула и ушла из зала.

— Тиаретайра, — ровным, очень спокойным голосом произнесла Флора Олеговна за моей спиной. — У меня к тебе два вопроса. Прошу тебя ответить на них максимально точно. Итак, вопрос первый. Я закончила просматривать книгу учёта, и судя по ней, ты за выходные принял в библиотеку около тысячи трёхсот книг. Ты действительно столько принял или ты внёс в книгу недостоверные данные?

— Принял, — голос у меня сел, я кашлянул и добавил, — да, за выходные около тысячи точно было, я сбился со счёта на пятиста, это в субботу было.

Я никогда не видел Флору Олеговну с таким яростным взглядом. Внешне спокойная, казалось, она сейчас взорвётся.

— Понятно, — спокойно продолжила женщина. — Я проверю, пока ты будешь учиться, вечером отдельно поговорим. И второй вопрос. О чём говорила тебе та девушка? Что за передача книг без учёта?

Я сглотнул. Не в такой обстановке я хотел рассказать Флоре Олеговне о кристаллизации. Но если я сейчас не расскажу обо всём, то, чувствую, произойдёт что-то непоправимое. Во взгляде Флоры Олеговны было что-то такое, от чего мне хотелось спрятаться куда-нибудь в нору и не высовываться оттуда.

Я вдохнул, выдохнул и начал свой рассказ. Сначала рассказал о том опыте Атоса Ун Атоса, потом показал панель Кроана, потом вывел экран с кристалла и подсветил его энергией воды. Рассказал ей, как читал книги в архиве и одновременно переносил их в кристалл. Как научился искать текст в книгах. Как мы с друзьями научились передавать книги между кристаллами.

— … и сейчас я застрял на том, как научиться обращаться к кристаллу на расстоянии. Из опытов профессора Романова следует, что зелёные кристаллы могут передавать энергию на расстоянии, мне кажется, что таким же образом можно передавать и информацию. Но я не понимаю пока, как это сделать.

Флора Олеговна молча смотрела на меня, казалось, что она просто изучала меня, словно я был каким-то памятником или изваянием. И только пальцы правой руки теребили уголок листочка в учётной книге, выдавая её нервное настроение.

— Тебе пора на занятия, — прервала молчание женщина. — Вечером зайди, поговорим.

Судя по всему, мне полагалось немедленно забрать свой рюкзак и тотчас молча удалиться. Что я и сделал. Перед самым выходом я кинул взгляд на гномку, она продолжала трепать угол страницы и смотрела в окно, лицо её было задумчивым, а взгляд — злым и тяжёлым.

Весь день сегодня был крайне неудачным. У меня никак не выходил из головы утренний разговор с Флорой Олеговной. Я всё не мог понять, что я сделал не так на выходных? За кристаллизацию книг меня мучили угрызения совести, ведь я фактически за её спиной целый месяц работал с энергией в Университетском архиве. Надо было сразу рассказать!

Диктант по драккийскому языку я едва не завалил, мысли постоянно кружились вокруг разговора, и почему-то в лирическом рассказе о весеннем деревенском утре между слов то и дело появлялись книги, кристаллы и должники. Эти слова я аккуратно зачёркивал. В итоге я сдал текст с кучей помарок, оценка за чистописание точно будет снижена.

На практике по алхимии я получил единицу и мой средний балл стал снова чуть меньше трёх. А для себя я запомнил, что если при раздаче мне попалась грязная колба, то её ни в коем случае нельзя мыть, потому что грязных колб у профессора не бывает, это я её испачкал своими руками. На мои слова, что на колбах явно следы столистника коричневого, который крайне дорого стоит и мне совсем не по карману, профессор взорвался и поставил мне минимальную оценку за пререкания.

На лекции по истории