Минут через пять дверь в кабинет открылась и пространство вокруг заполнилось огромными здоровяками, которые начали осматривать комнатушку, заглядывая во все щели. То, что это люди Горского,  я поняла сразу. Сам же отец зашел последним. Не глядя на меня, он поднял руку и все его богатыри тут же вышли за дверь.

- Здравствуй, дочь! - спокойно заговорил он.

Во рту давно пересохло, а потому я лишь кивнула в ответ. Наш первый разговор я себе представляла иначе. Но главное, что он пришел! Значит не все для меня было потеряно! Каким бы странным и холодным он мне не казался, он меня не бросил!

- Чего ты добивалась своими действиями?- он поднял на меня свои изумительно голубые глаза. Но кроме льда в них не было ничего.

- Я хотела найти тебя, - срывающимся голосом попыталась объяснить.

- Зачем? Разве мать тебе не объяснила, что видеться со мной  не стоит?- он наклонил голову набок, не отрывая от меня пронзительного взгляда. Среди этого бедлама, что я тут устроила, он казался чересчур правильным и строгим.

- Она сейчас мало со мной говорит. Мне была нужна твоя помощь,- отец не знал ничего про маму, а я не готова была с ним сейчас это обсуждать.

- Не думал, что моя дочь окажется настолько глупой и безрассудной. Пытаться найти меня на подобном мероприятии, да еще и в компании Черниговского, чтобы попросить о помощи...- Горский подошел ближе и затронул нить жемчуга на моей шее.-  Допустим, но зачем ты выставила себя на продажу?

- Ты не видел меня, тебе было все равно! Я хотела твоего внимания, - неужели он не понимал.

- Ты отдаешь себе отчет, кто все эти люди в зале и что они тут делают?- голос Горского был обманчиво спокойным.

Я отрицательно покачала головой. Уже давно я поняла, что приходить сюда было глупой затеей.

- Давай я тебе объясню. Среди более сотни гостей аукциона вряд ли найдется хотя бы один адекватный. Это больные ублюдки, которым пресытились обычные развлечения. Это извращенцы, которым необходимы чужие страдания. Это люди, которые с удовольствием воткнут мне нож в спину при удобном случае.  А вот сейчас скажи мне, дочь, как я должен был реагировать на тебя в их присутствии? Броситься к тебе в объятия и дать им всем понять, что именно через тебя мной можно манипулировать? Так?

Я смотрела ему в глаза и не знала, что ответить. Конечно, он был прав, а я поступила опрометчиво.

- Ты заберешь меня отсюда?

- Нет, Ксения, - отрезал Горский и отпустил мое украшение. Он развернулся и пошел к выходу, но, практически дойдя до двери, остановился и проговорил, не глядя в мою сторону:

-  Забрать тебя теперь может только тот, кто больше заплатит. А я, в отличии от Черниговских, никогда и никого не покупаю. И отступать от своих принципов не собираюсь.

Своими словами отец буквально подписал мне приговор, но его голос даже не дрогнул.

-  И что мне делать?- я не могла поверить, что он пришел ко мне, но так и не поможет. Ни в чем. Неужели он просто так сейчас хотел уйти?

- Скажи мне, Ксюша, насколько ты уверена в своем спутнике?- все также спиной ко мне спросил отец.

- В Тимуре? А причем здесь он? Твой же человек его куда-то увел. Что с ним? - во всей этой суматохе я совсем забыла про Тимура.

- Ты не ответила на мой вопрос!- строго напомнил Горский.

- Наверно, уверена, - что он хотел от меня услышать и что зависело от моих слов?

- " Наверно"- это мало. Очень мало, - как-то грустно пробубнил он самому себе.

- Я уверена в нем. Я люблю его!-  вырвалось у меня на эмоциях.

- Любишь...- Горский повернулся ко мне и пронзил своим холодным взглядом. Вряд ли мое признание обрадовало его. Скорее наоборот, я разбудила в нем что-то темное, ужасное, злое.

- А давай узнаем, любит ли тебя он? Проверим, есть ли хотя бы в одном из Черниговских сердце! - доселе спокойный голос отца теперь был пропитан желчью.

- Я не понимаю.

- Я попросил Черниговского подождать тебя внизу, на парковке. Сейчас мои люди его отпустят и позволят вернуться на торги.  У него будет возможность выкупить тебя. Интересно, захочет ли он тебе помочь?

- В отличии от тебя он нарушит любые принципы, но сделает все, чтобы вытащить меня отсюда. В этом я не сомневаюсь! - злость на отца, которая немного притупилась чувством панического страха, вновь начала просыпаться.

Отлично!-резко, с долей сарказма сказал Горский. - Теперь я могу быть спокоен за свою непутевую дочь.

С этими словами он  покинул кабинет, громко хлопнув дверью. А я так и не поняла, зачем он приходил? И зачем мне такой отец?

Но долго думать мне не позволили. Буквально сразу в комнату вернулся ведущий с двумя охранниками и с женщиной необъятных размеров.

- Анжелика, у тебя пять минут, - сказал мужчина.

На вид этой Анжелике было лет 35. Одета она была стильно, даже учитывая размер ее одежды. В руках она держала фен и какой-то  чемоданчик, наверно, с косметикой. Тучная Анжелика осмотрела меня с ног до головы и недовольно фыркнула:

- Кто это купит? Тощая, глаза красные. Что я с ней должна за пять минут сделать?

Господи, она говорила обо мне, как о какой-то никчемной вещи.  Нет, я не могла позволить этой Анжелике и пальцем себя затронуть.  Изо всех  сил снова начала кричать  и пытаться убежать. Но это было бессмысленно, один их  охранников, как тряпичную куклу,  свернул меня в бараний рог  и подвел ближе к Анжелике.

- А чего она у вас нервная такая? - спросила женщина. - Опять на тетю Анжелику вся надежда? Да, мальчики?

Мальчики-переростки заржали, как кони. Противно. Мерзко. Тошно. А тетя Анжелика достала из своего сундучка шприц с каким-то содержимым и направилась к мне. Что было мочи я заорала, привлекая внимание хоть кого-нибудь, кто мог бы мне помочь. Но никого не было. Никого.  Усилив хватку, охранники практически обездвижили мое тело, а тот, что стоял сзади, обхватив мою голову рукой,  внутренней стороной локтя зажал мне рот и нос.

- Выбирай, девочка,- мерзким голосом сказал ведущий. - Либо ты сама ведешь себя как мышка. Слушаешься нас. Тем более там Черниговский твой вернулся. Либо мы сделаем тебе  немного больно. Зато после укольчика тебе станет настолько спокойно и все безразлично,  что ты даже имя свое вряд ли вспомнишь. Если выбор сделала кивни.

И я кивнула.

При любых обстоятельствах я хотела оставаться собой, поэтому постаралась максимально взять себя в руки. Тимур вернулся, значит  он обязательно меня выкупит. Уверенность в этом помогла мне немного расслабиться, а Анжелике на скорую руку поправить мой макияж. Мою жемчужную нить сняли, заменив ее на массивную подвеску с жемчугом. И только после этого в сопровождении охраны мы вернулись в зал, где меня незамедлительно вывели на подобие сцены.

Яркий свет с силой ударил по глазам, отзываясь в сознании ослепляющими бесцветными пятнами. Несколько прожекторов были настроены таким образом, чтобы максимально освещать лот и оставлять в полумраке зону  для гостей и тумбу ведущего. Кроме режущего глаза света я не могла рассмотреть ничего и никого.  Самое страшное - я не видела Тимура. Кончики пальцев, казалось, онемели, дыхание срывалось, в груди все свело. Как я ни старалась, у меня не получалось ухватиться ни за одну мысль или на чем-то сконцентрироваться. Я почти физически ощущала, как десятки глаз досконально рассматривают мое тело. Под звуки радостного голоса ведущего, расписывающего все прелести тяжелой подвески на моей шее, из зала стали доноситься звуки одобрения и желания поскорее начать торги.  Но мне хотелось только одного- убедиться, что Тимур там, на нашем месте, что он видит меня, что он меня спасет. Торги уже начались. Одна за одной вверх поднимались таблички, о чем я могла догадываться лишь по перечисляемым номерам участников. Заветное 23 прозвучало почти сразу.