– Сойдёт?

Он снова кивает. Берет у меня веревку, фиксирует руль, теперь лодка летит к берегу, наперерез Сашкиному катеру сама. Теряюсь в догадках, зачем ему это нужно, а времени на принятие решения все меньше.

– Ты понимаешь, что в руках Саши придётся не сладко? – о, я понимаю это, как никто другой. – Ленка не защитит Даню. Просто не сможет.

– Что делать?

– Прыгать!

Господи, он сумасшедший. Вода тёмная и страшная, мы летим с огромной по моим меркам скоростью, над нами совершенно непроницаемое чёрное небо. Отчего бы не искупаться? Да, мне страшно. Но я снова беру его за руку.

– Готова?

Да я никогда не буду готова. Это только в боевиках люди прыгают с мчащегося вперёд поезда, а я трушу. Но я киваю. Я просто знаю, что это нужно сделать. Максим считает, я набираю в лёгкие как можно больше воздуха. На цифре три отталкиваюсь от вибрирующей палубы и лечу вперёд. Я крепко держу руку Макса, но нас растаскивает в разные стороны. Вода принимает меня неохотно, кажется густой и вязкой, забивается в нос и рот. Я иду ко дну. Куртка, которая недавно так любезно меня грела, теперь стесняет движения, не позволяя грести вверх. Я лихорадочно от неё избавляюсь, устремляюсь к воздуху. Выныриваю, жадно вдыхаю воздух.

– Максим! – кричу я отплевываясь от солёной воды. – Максим!

Господи, только вот не это. Я кричу и кричу, ныряю, пытаясь отыскать его. Но там, в глубине, ещё темнее, чем наверху. Сколько бы ни смотрела в стороны, терпя резь в глазах, его нет. Нет и сил.

– Максим!

Мне слышится плеск. Хотя зачем я обманываюсь, здесь плещется все.

– Тише. Здесь я.

Облегчение такое огромное, что мне даже дышать легче становится. Я плыву на голос. Теперь мне не так страшно, я могу оглядеться. До берега добрая сотня метров. Наш катер все же забрал в сторону, видимо мы, оттолкнувшись во время прыжка, чуть сбили его с траектории. Теперь он летит наискосок к берегу, все дальше удаляясь от нас, а сзади его нагоняет Саша. Свет фар его катера позволяет любоваться картинкой.

Ещё несколько секунд и раздается треск. Катер таранит нашу лодчонку, и она переворачивается. Нет, это происходит тоже не как в боевиках. Никого взрыва и прочих спецэффектов, почти тихо-мирно, но я вскрикиваю от неожиданности.

– Блядь, он заигрался, – шепчет мне Максим.

На катере кричат, светят фонарями, ныряют в воду. Надеюсь, Сашка ныряет тоже, и может даже страдает капельку, отыскивая моё бренное тело. Хотя бы потому, что местью теперь насладиться не получится, она потеряла весь смысл. Мы плывём к берегу. Чертовски медленно.

– Я знаю, что вы спрыгнули! – голос Саши прорезает ночь. – Я, сука, вас найду! И сына вашего мои пацаны найдут! И пиздец вам!

Свет прожектора шарит по воде, порой в опасной близости от нас. Когда он подбирается к нам вплотную, Максим тянет меня под воду. Я ныряю. Удерживаюсь внизу так долго, что от нехватки кислорода звенит в голове, а грудь горит огнём. И даже после этого, заставляю остаться ещё на несколько секунд. Выныриваю, Максим следом за мной.

У счастью, преследователи не знают, на каком именно участке мы спрыгнули, и отплывают дальше. Но они знают, что мы поплывем к берегу, больше то некуда. Я ошиблась, когда говорила раньше, что сил нет. Нет сил это сейчас. Хочется просто сложить лапки и на дно. Но мысль, что Данька беззащитен, жжёт мозг. Один раз я не смогла защитить своего ребёнка. Больше этого не повторится.

Мои ноги касаются дна и я стону от облегчения. Бреду по грудь в воде. Сашка с товарищами катаются вдоль берега, нам приходилось нырять ещё два раза. И сейчас до них совсем недалеко. Скоро наверное, сойдут и будут нас пешком искать.

– Поднажми, – просит Максим. – Бегом до кустов, на песке следы останутся, надеюсь, не увидят.

– Не могу…

– Сможешь.

Говорит жёстко, с нажимом. И оказывается прав. Я смогла. Уже в кустах падаю на землю, не обращая внимания на сучья и камни. Мне хорошо. До чего же это прекрасно, просто лежать. Тишину ночи, нарушаемую голосами преследователей прорезает веселенькая мелодия. Звучит приглушенно, но Макс матерится. Расстёгивает карман, в котором был телефон, берет трубку, я вся превращаясь в слух.

– Лена!!! – орёт он приглушая голос, и даже я боюсь его гнева, хотя направлен он не на меня. – Не слышала блядь? Даня где? Домой едешь? Разворачивай блядь, такси! Я же написал тебе в СМС куда ехать! Быстро! Потом расскажу, не отсвечивай нигде! Не бери трубку, кто бы ни звонил, ты это умеешь! Все, делай как сказал!

Он сбрасывает звонок. Я перевожу дух. Она успеет, просто обязана. Максим снова набирает СМС, выключает звук. Смартфон современный, водонепроницаемый, но я вижу, что экран, от морской воды пошёл пятнами и уже плохо слушает руки.

– Орал бы ты потише, – советую я. – А то сейчас все сорок разбойников тут будут.

– Много их? – спрашивает он.

– В доме был десяток. Ещё кто-то в городе тебя пас.

– Сука. Значит, на дорогу нельзя. И в посёлок тоже. Будут караулить.

Он поднимается, отряхивает брюки, словно это сделает его чище, после ночного купания и валяния на земле.

– И что теперь делаем? – мой голос звучит нарочито спокойно.

– К городу. Через лес. Здесь недалеко, к утру дойдем, а там Витька подъедет, заберёт. На месте оставаться нельзя. Ну, чего лежишь? Пошли. И стони при ходьбе потише, у нас знатный хвост.

Вставать не хотелось. Но голоса тех, кто курсировал у берега, становились все громче, если бы напряглась, я могла бы разобрать отдельные выкрики в шуме мотора. Это, а так же то, что на коротком диком пляже остались наши следы, подстегивало.

– Пошли, – проскрежетала я и приняла протянутую Максом руку.

Бродить в темноте по лесу - то ещё веселье. Уже через несколько минут мне казалось, что мы идём в никуда или просто топчемся на месте. Не видно было ни зги, одна я могла бы пробродить тут вечность. Но Максим уверенно шёл вперёд, я положилась на него и медленно брела вслед. Нервное возбуждение отступило, адреналин схлынул, на место им пришла неимоверная усталость. Мои мышцы так болели, что мне казалось, что я тащу  на своих плечах каменную глыбу. К тому же начинали доставать насекомые. Они жужжали, вились вокруг, готовились ужалить в незащищённую одеждой кожу, а у меня её было порядком.

– Долго ещё?

– Часов эдак шесть. До рассвета короче.

– Прекрасно.

У нас, там, вокруг озёра, на берегу которого мы жили, лес был сосновым. Прямые стволы уходили в небо, подлеска почти не было, под ногами шуршали опавшие иголки. А здесь приходилось пробираться сквозь кусты, ветки которых цеплялись за одежду и царапали кожу, спотыкаться о поваленные деревья. Сомнительное удовольствие - эти ночные прогулки. Если бы не Даня, я бы осталась. Хотя бы до рассвета. Впрочем, скоро я своё мнение переменила – заморосил дождь. Шлепал по листьям, скатывался вниз, холодил разгоряченную ходьбой кожу. Сначала я даже обрадовалась, а потом снова начала мерзнуть. Оставаться здесь желание пропало. Как только мы отошли от берега и риск быть услышанными сошёл на нет, Макс принялся снова терзать телефон. Дозвонился до какого-то Витьки, сначала выдохнул с облегчением, а потом разразился гневной тирадой – собеседник был где-то далеко. Раза три проинструктировал Ленку, которая испуганно носилась по ночному городу, оставляя за собой нешуточный след и вынуждая меня волноваться. А потом размахнулся и бросил телефоном в ближайшее дерево.