- Ты говоришь о приходе седой Вельмы? - девушка нахмурилась. - Многие шепчутся.

- И… что об этом думают?

Сленга бросила на меня быстрый взгляд. В нем читалась досада на то, что приходится отвечать на мои вопросы и выгуливать. И затаенный страх. Но вот чего именно боялась прислужница - риара или меня после слов ведьмы - я не знала.

- Вещая Вельма не ошибается.

- Что, ни разу? - почти с отчаянием спросила я.

- Ну-у, - помялась моя провожатая. - Один раз было. Когда она увидела сон про юного Ирвина. И сказала, что он не сможет выдержать кольцо Горлохума. Что погибнет. А он выжил, одолел зверя, стал побратимом риара и теперь защищает его.

- Ну вот видишь! - от облегчения даже солнце стало светить на небе ярче. - Значит, она тоже ошибается! Любой факт имеет вероятность допустимой погрешности! Ну, то есть… Все люди ошибаются!

- Может и так. Но лучше тебе не ходить без охраны, чужачка.

- Меня зовут Оливия, - буркнула я, посмотрев за спину на двух молчаливых воинов. Значит, меня охраняют?

Я мотнула головой, решив не думать пока о предсказании старухи. К тому же, верилось в него слабо. Как я могу разбудить вулкан? Нет ни одной объективной причины принимать ее видение за истину! А значит, сосредоточусь я пока на вещах более материальных. Например, на исследовании Нероальдафе.

Так что я ускорила шаг, с возросшим интересом вертя головой. За площадью начиналось переплетение оживленных улиц. Мимо проезжали груженые телеги, бежали мальчишки, степенно проходили богатые дамы со служанками или топали воины. Мы шагали вверх-вниз по гористой местности. Взобравшись на пригорок, я увидела блестящее вдали море и корабли, покачивающиеся у пристаней. Дома здесь в основном были одноэтажные, Сленга пояснила, что город разделен на две части водопадом. На левой живут ремесленники, торговцы, простые горожане. Располагаются лавки со всевозможными товарами и общие дома для воинов, у которых нет семей. Богатые жители селятся на другой стороне Нероальдафе, там здания двух и трех этажные. На каменных стенах каждого дома, возле двери, я заметила железный рожок с емкостью, для живого огня, как пояснила Сленга.

- Когда хотят его зажечь, то крышку снимают, и огонь пробуждается, - пояснила девушка так, словно разговаривала с маленьким ребенком. Ну да, ей не понять, почему чужачка не знает таких элементарных вещей! Живой огонь, подумаешь!

На скале за Нероальдафе бушевал водопад, и я задрала голову, разглядывая систему труб, что отводили воду к городу.

- Она пресная, - ткнула пальцем Сленга. - Из моря пить нельзя, а эту можно. Там, за скалой, начинаются наши поля, туда тоже проложены трубы.

Конечно, я тут же засыпала девушку вопросами, но на большинство она просто не знала ответов. Сленга была обычной служанкой и не слишком интересовалась историей, аграрным развитием или вопросами экономики Нероальдафе. Так что пришлось удовлетвориться ее рассказом о том, сколько блюд обычно подают на ужин и чем любит завтракать риар.

И странно, но последнее меня интересовало не меньше аграрных культур, выращиваемых в Нероальдафе.

- А у риара была постоянная... ну… спутница?

- Наложница? - догадалась Сленга. - Так нельзя ему постоянную. Запрещено. Ты что, и этого не знаешь?

- Почему нельзя? - я остановилась посреди улицы.

- Так зов ведь! - как глупышке пояснила служанка. - С новой девой он силен, а потом уменьшается. А нельзя. Потому к риару девы приходят лишь раз, поворачиваются спиной, а после всего - получают дары и уходят. Второй раз он их не зовет.

- А жена? - кажется, я даже осипла от таких новостей.

- Жена нужна, чтобы родить наследника.

- Но одноразовых дев это не отменяет! - догадалась я. И угрюмо обвела взглядом Нероальдафе. Выходит, что и Сверр связан кучей обязательств. Не так-то это радостно звучит, если честно.

- Порой девушка задерживается на несколько раз, - Сленга нахмурилась, вспоминая. - Хотя нет, не припомню такого.

- Просто прелестно, - сквозь зубы процедила я. - Похоже, мой лимит внимания риара уже исчерпан.

- Что?

- Ничего! - я заставила себя улыбнуться и ткнула пальцем в ближайший дом - длинный, с красной крышей. - Что это?

- Мастерские. Хочешь зайдем? Здесь делают посуду для продажи другим городам. Каждое лето к нам приходят корабли, чтобы купить наши кубки и блюда. Конечно, самое ценное в Нероальдафе - это клинки, других таких на фьордах нет. За меч, выкованный мастером под нашим знаменем, воины готовы биться насмерть. Потому что каждый знает - нет оружия острее и вернее! Клинки лишь мужи куют, для них ярость хёгга нужна! - Сленга горделиво осмотрела с пригорка город. - Но и посуду нашу за морем ценят. Идем, чужачка, посмотришь.

Я вошла за провожатой в открытую дверь, не ожидая много от этой экскурсии.

Стражники остались за дверью, Сленга тут же убежала шептаться с какой-то женщиной, я же медленно двинулась к длинным столам. За ними сидели мастерицы, перед которыми лежали деревянные лопатки, пестики, палочки, кисточки и прочие инструменты. И горками - куски камня и железа. А сами девушки мяли в ладонях пластилин. Пластилин?!

Я подошла ближе, склонилась.

- Что ты делаешь?

- Тарелку, - юная дева недоуменно воззрилась на незнакомку.

И снова перекатила в руках мягкое… железо? Я открыла рот, подняла со стола тяжелый серый кусок размером с мой кулак. Такой же был в руках мастерицы. Вот только она его месила, словно тесто!

- Можно? - не веря своим глазам, протянула я руку. Кивнув, девушка положила на нее требуемое. Я сжала пальцы, повертела. Железо. Неправильной формы, твердое, теплое от девичьей ладошки, с отпечатком пальчика на шершавой поверхности. Нет, я не сошла с ума, и девушка действительно мяла его.

- Но как? - жалобно пробормотала я. - Как ты это делаешь?

- Так чувствую его, - бесхитростно пояснила мастерица. - Каждый кусочек. Он же словно отзывается в ладони, если бережно, если осторожно. Но это умеют лишь те, кто рожден от зова потомков Лагерхёгга. Наш риар - его потомок, и все мы слышим железо и камень. Ну и золото, конечно, но с ним работают в другой мастеровой, да и умельцы там одареннее. Те, кто долго живут в Нероальдафе, тоже могу научиться слышать железо, не сразу, но с годами.

Я уставилась на тусклый кусок в своей руке так, словно это был волшебный артефакт. Слышать железо? И камень? И я пыталась убедить Сверра, что ему нужна Конфедерация?!

Вскинулась, замерла, а потом вытащила из кожаного мешочка на поясе блестящую птичку.

- Какая красивая, - восхитилась юная мастерица, увидев чайку в моей руке. И огорчилась: - Я так не умею. Я могу только раскатывать круглые тарелки, а здесь - каждое перышко видно! Словно живая!

Вокруг нас собрались женщины, и все с любопытством таращились на безделушку.