chitay-knigi.com » Историческая проза » Путь Грифона - Сергей Максимов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 65 66 67 68 69 70 71 72 73 ... 89
Перейти на страницу:

Я молился бы лику заката,

Тёмной роще, туману, ручьям,

Да тяжёлая дверь каземата

Не пускает к родимым полям.

Точно так, как Суровцеву, находясь рядом в Томске, не пришлось встретиться с Клюевым, Пепеляев не встретился с отбывавшим ссылку в Воронеже Осипом Мандельштамом. И ничего точнее строк репрессированного поэта, применительно к судьбе Анатолия Николаевича, наверное, не найти. Может быть, и многовато стихотворных цитат для объёма одной главы, но, как говорится, одной меньше – одной больше… Тема неподъёмная для прозы:

Мне на плечи кидается век-волкодав,

Но не волк я по крови своей,

Запихай меня лучше, как шапку в рукав

Жаркой шубы сибирских степей.

Чтоб не видеть ни труса, ни хлипкой грязцы,

Ни кровавых кровей в колесе,

Чтоб сияли всю ночь голубые песцы

Мне в своей первобытной красе.

Уведи меня в ночь, где течёт Енисей

И сосна до звезды достаёт,

Потому что не волк я по крови своей

И меня только равный убьёт.

До Енисея Анатолий Николаевич Пепеляев не доехал. Жизнь его прервалась на берегу Оби, в Новосибирске. Куда генерал был этапирован после ареста в Воронеже в августе. В январский день, уже тридцать восьмого года, когда в новосибирскую тюрьму из Томска был доставлен Суровцев, в могилу во дворе тюрьмы вместе с другими расстрелянными сбросили безжизненное тело его друга.

Полное ощущение, что глава как вампир высасывает всё от спокойствия до рассудка, который отказывается рассуждать и понимать происходившее как реальность. И только строки Анны Ахматовой вертятся на языке:

Звёзды смерти стояли над нами,

И безвинная корчилась Русь

Под кровавыми сапогами

И под шинами чёрных марусь.

Просторная трёхкомнатная квартира являлась половиной одноэтажного дома на двух хозяев. Одну из половинок этого служебного жилья и занимала семья Железновых. С отличием закончив свою первую студенческую сессию в Томском медицинском институте, Мария Железнова приехала на каникулы к родителям в город Асино. Было десять часов утра, но впервые за последние полгода девушка могла позволить себе никуда сегодня не спешить.

Лёжа в свежей постели, она с удовольствием прислушивалась к потрескиванию дров в печи и вдыхала знакомый с детства запах свежеиспечённых пирогов с картошкой. Вчера на семейном ужине, сразу по приезде, она почувствовала дома не знакомую ей прежде напряжённость… Несколько раз счастливо пересмотрев её зачётную книжку, отец и мать весь вечер точно собирались сказать ей что-то важное и, показалось Марии, так и не сказали… Спросить сама она почему-то не решилась…

Девушка встала с постели, отправилась на кухню. Не застав там мать, босиком, в ночной рубашке, прошла в зал. Нехорошее предчувствие родилось при первых же шагах по самой большой комнате в квартире. Мама застыла у стола… Строгая, одетая словно собралась на работу в горисполком… Хотя, помнила Мария, сегодня было воскресенье. У ног матери на полу чёрным, блестящим боком отсвечивал чемодан…

– Что с папой? – сама не зная почему, спросила девушка.

– Ничего. С чего ты взяла? – в свой черёд спросила у дочери Ася.

– Мы уезжаем? – не сводя глаз с чемодана, предположила Мария.

– Ты уезжаешь, – пугающе твёрдо прозвучал ответ матери.

Ужас в душе Марии стал появляться постепенно, будто на чистом, белоснежном листе бумаги она вдруг стала различать маленькие пылинки и чёрные точки, на которые прежде не обращала должного внимания. Незначительные детали жизни и быта, о которых она не только подозревала, но и знала, и которые, присутствуя в глубинах её подсознания, мало раньше беспокоили, в какие-то секунды вдруг стали увеличиваться в своей значимости. Все намёки, недомолвки, предположения, опасения и слухи об арестах среди чекистов сначала обозначились крупными пятнами страха, затем стали расползаться в стороны… Пока не соединились в одно большое светящееся пятно, имя которому – катастрофа. Так в детстве для неё проявлялось изображение на фотобумаге, брошенной в проявитель, когда они вдвоём с отцом печатали по ночам фотографии. И уже красным светом, при котором при тогдашних технологиях производилась фотопечать, кровавыми кругами поплыл перед глазами ужас.

– Я никуда без вас не поеду, – жёсткой фразой точно попыталась прорвать красную пелену перед собой Мария.

– Это не обсуждается, – передвинув чемодан ближе к дочери, продолжала Ася. – Слушай меня внимательно. Когда приедешь на Урал к бабушке, перво-наперво устройся на работу, связанную с переездами…

– Мама, я сама в состоянии собрать свои вещи, – не желая принимать решение родителей как окончательное, пытаясь найти хоть какую-нибудь причину задержаться, отвечала девушка.

– У нас нет времени на сборы. Ступай умываться. Одевайся. Завтракаешь и на вокзал…

– Мама, я никуда без вас не поеду, – почти закричала Мария.

– Поедешь. Ещё как поедешь, – негромко, но тоном, не терпящим возражения, заявила Ася. – Фамилию постарайся сменить в самое ближайшее время, – безостановочно говорила она дочери, не оставляя той никаких шансов оспорить окончательно принятое решение.

– А почему ты не можешь со мной поехать? – плача, точно уже оплакивая свою грядущую судьбу, спросила Мария.

– Кому-то нужно остаться с папой, – сухо ответила дочери Ася.

У квартиры Железновых разворачивалась целая войсковая операция. Попытка ареста заместителя начальника Томск-асинлага с первых попыток сорвалась. Его напрасно ждали в управлении лагеря. Проведя первую половину дня на лагерных объектах, на рабочем месте Железнов так и не появился. В обеденное время арестовывать его томские чекисты поехали к нему на квартиру. Когда опергруппа явилась сюда и попыталась войти в дом, её встретили выстрелами через закрытую дверь. Теперь по чекистам и по привлечённым к аресту местным милиционерам стреляли уже из разбитых окон квартиры.

– Прекратить огонь! Железнов, не дури! Тебя, что, как в гражданскую поджигать надо? Жену и дочку пожалей, – крикнул возглавлявший приезжих пожилой чекист.

– Слушай, Петрович, однако, и баба его вместе с ним по нам бьёт, – заметил один из чекистов. – Чего делать-то будем?

– А чего сделаешь? Наверное, и правда, подпаливать придётся…

Подпаливать и поджигать не пришлось. Из-за разбитых окон квартиры через небольшой промежуток времени раздались два выстрела. Осаждавшие дом люди молча переглянулись. Характерный звук не оставлял никаких сомнений в том, что выстрелы были произведены в упор.

– Никак застрелились, – озвучил напрашивающийся вывод кто-то из милиционеров.

– Твою мать, – выругался начальник опергруппы.

Выйдя из-за поленницы берёзовых дров, за которой он только что укрывался от пуль, старший оперативник открыто пошёл к дому. Никто больше не стрелял… «Застрелились каждый из своего оружия», – позже установит следствие. Кто из супругов сделал это первым – осталось невыясненным. Да и кому это было в то время интересно?

1 ... 65 66 67 68 69 70 71 72 73 ... 89
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности