Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Слуги их любят, — заметила Эдлин, — это хороший знак.
Жена Бердетта, не помня себя от радости, подбежала к Хью и кинулась к его ногам.
— Милорд, милорд! Благодарю вас!
Она прижалась губами к его сапогу.
— Да благословит Бог ваше великодушие! Я буду каждый день молиться за вас. Мы никогда вас не предадим, никогда!
— Она поцеловала твой сапог! — с омерзением произнесла Эдлин.
— Ну и что?
— Это отвратительно!
Хью остановился.
— А мне понравилось, — подумав, сказал он.
— Не сомневаюсь! — презрительно бросила Эдлин, и Хью усмехнулся.
Они уже несколько часов кряду осматривали главную башню замка, сопровождаемые управляющим и его женой. Все это время, не забывая кивать и улыбаться Бердетту и Неде — так звали жену управляющего, — Хью поддразнивал Эдлин в отместку за сцену во дворе, а Эдлин молча кипела от возмущения. Наконец она взорвалась, и Хью воспользовался случаем, чтобы снова над ней поиздеваться.
— Ты злишься потому, что она не поцеловала ногу тебе, — сказал он.
— Я бы никогда этого не допустила! — заявила Эдлин.
— Миледи! — позвала Неда.
Она остановилась, обнаружив, что господа отстали.
Хью бросил на жену управляющего свирепый взгляд, но, заметив, что она тут же испугалась до смерти, натянуто улыбнулся. К чему вымещать досаду на Неде, лучше осуществить свою маленькую месть жене.
К ним уже со всех ног спешил Бердетт.
— Господа чем-то недовольны?
Надо бы преподать этой парочке урок, чтобы не вмешивались, пока хозяин не насладился местью. Ну да они и так не скоро придут в себя от пережитого.
— Мне показалось, миледи чего-то хотела, — сказала Неда дрожавшим от волнения голосом.
— Ничего важного, — похлопала ее по руке Эдлин. — Давайте продолжим осмотр.
Управитель и его жена испуганно переглянулись, потом Бердетт кивнул, и Неда распахнула следующую дверь.
— Пивная кладовая, — провозгласила она.
Бердетт жестом пригласил новых господ войти. Как и в остальных помещениях замка, здесь царил идеальный порядок. Потом перешли напротив, в кладовую для провизии, с полным набором ножей для резки хлеба.
Когда управляющий с женой двинулись дальше, Хью поймал Эдлин за руку и повернул ее к себе.
— Возможно, ты и не желала, чтобы Неда целовала тебе ногу, но я видел выражение твоего лица — ты мне завидовала!
— Нет! — Эдлин явно не желала говорить на эту тему.
Она упрямо выпятила подбородок, так что кожа обтянула скулы, а брови сурово сошлись на лбу. Хотя в эту минуту Эдлин трудно было назвать хорошенькой, излом ее бровей искушал мужчину так же, как квинтин[4]неопытного оруженосца.
Хью тоже поддался бы искушению, если бы не был опытным бойцом и не знал твердо, что его копье не минует мишени. С того дня, как они с Эдлин покинули окрестности аббатства, он был слишком занят, чтобы думать о супружеских ласках, зато теперь у него будет уйма свободного времени.
— Она могла меня хотя бы поблагодарить! — вдруг сказала Эдлин.
— За что? — досадливо прищурился он.
— Как за что? Ведь это я уговорила тебя позволить им остаться!
— Решала-то не ты, — не понял Хью.
— Разумеется, но ты бы выгнал несчастных вон без имущества и денег, если бы я не настояла на своем.
— Разве ты настояла? — спросил Хью, обнимая ее за плечи. Ничто не могло испортить его хорошего настроения. — Ты выпросила!
— Да, выпросила! — с вызовом воскликнула она. — У меня это здорово получается! — Вырвавшись из его объятий, она быстро пошла прочь.
Хью растерянно смотрел ей вслед. Что она имела в виду?
Он постарался вспомнить, просила ли она его о чем-нибудь прежде. Только один раз, в постели. Он в сомнении потер подбородок. Неужели она намекнула на тот случай? Он вновь посмотрел вслед Эдлин — она шла, покачивая бедрами, той самой походкой, которая так ему нравилась. Да, именно! Она знает, как ему нравится плавный изгиб ее бедер, поэтому-то и пошла вперед, напоминая об их единственной ночи любви.
Но почему в ее словах чувствовалась горечь? Наверное, обычные женские штучки — вспомнила, как им было хорошо в первую брачную ночь, и ей взгрустнулось. Святые угодники, ему тоже не забыть той ночи!
Да как забудешь, когда впереди, покачивая бедрами, идет Эдлин. Вдобавок еще и плащ сняла, сказала, что в доме достаточно тепло. Но теперь-то Хью понимал истинную причину. Эдлин наверняка хотела показаться ему в том дорожном платье, которое он ей купил. Конечно, она надела это платье специально для Хью. Но пусть помнит, что она принадлежит ему так же, как и платье, и все остальное ее имущество. Хью решил, что это важно, ведь жена должна во всем зависеть от мужа, тогда в доме будет порядок. Ему довелось видеть множество знатных семей, где жены были дамами богатыми и со связями. Жизнь их мужей состояла из одних тревог и неприятностей. Он этого не допустит.
Эдлин зависела от него во всем, и пожалуйста — она ясно дает понять, что желает мужа. Значит, Хью поступил очень разумно, выбрав ее в жены.
Неда уже ушла вперед, но, увидев, что хозяин отстал, поспешила вернуться.
— Должно быть, вы утомились в дороге, милорд?
Хью недоуменно уставился на нее. Разве дорога может быть утомительной? Он всю жизнь провел в разъездах, благодаря им и благополучия добился.
— Мне следовало бы сразу догадаться. — Неда озабоченно поцокала языком. — Миледи тоже валится с ног.
И надо же было ей вмешаться как раз тогда, когда Эдлин принялась с ним заигрывать! Если управляющий останется в прежней должности, все-таки придется научить эту парочку держаться поскромнее.
— Пойдемте, я покажу вам спальню, милорд.
Впрочем, их посещают иногда и неплохие идеи.
— Мы с вашим оруженосцем, кажется, его зовут Дьюи, уже обо всем позаботились, — сказал Бердетт. — Ваши вещи, милорд, уже в спальне. Если чего-то не окажется на месте, прошу нас заранее простить, мы все обязательно разыщем. Ваш человек Уортон рассказал нам о происшествии в дороге. Похоже, из-за него пришлось заново все упаковывать в большой спешке. Неда утром посмотрит получше.
— Угу… — Мысли Хью были далеко от этой прозы. Ему не терпелось дать волю пламени, которое разожгла в нем Эдлин, и сгореть в нем. — А дверь в спальне есть?
— Да, милорд, — растерялся Бердетт и, стремясь предупредить новые странные вопросы, добавил: — Комната очень просторная, все стены в красивых гобеленах, чтобы не было сквозняков, и даже окна застеклены, чем мы особенно гордимся.