Она кивнула:

— Вскоре я это поняла. Он был единственным, что осталось неизменным в моей жизни. Единственным, кто не осуждал… И не покидал. Я услышала рассказы об Имперском культе… И потом нашла близких мне по духу людей.

Голова Синоп качнулась.

— Да, так часто бывает. Подобное притягивается подобным, и это происходит по всей Галактике. Здесь, на Дагонете, многие не верят так, как верим мы — Капра, например, и большая часть его людей, но перед нами стоят общие цели. Но все-таки нас очень много, дитя мое. Ты найдешь нас под разными именами и в разных организациях. Он ведет нас к величию и рассеивает туман всех ошибочных суеверий и фальшивых богов. Бог-Император прокладывает нам путь к единственной истине. Его истине.

— И все же нам приходится скрывать истину.

Пожилая аристократка вздохнула:

— Да, пока приходится. Временами вера может быть очень сильной, но в то же время она хрупкая и слабая. Это нежный цветок, о котором приходится заботиться и беречь, ожидая того дня, когда он расцветет во всей своей красе. — Она положила ладонь на руку Дженникер. — И этот день придет.

— Но не очень скоро.

Рука Синоп упала, и на некоторое время воцарилось молчание.

— Дитя мое, что ты хочешь мне рассказать?

Соалм обернулась и, прищурив глаза, посмотрела на нее.

— Что вы имеете в виду?

— Я это умела еще до того, как ты родилась, — сказала женщина. — Поверь, я знаю, когда кто-то пытается что-нибудь скрыть. Тебя что-то пугает, но это не революция, бушующая на планете.

— Да. — Слова полились сами собой. — Я боюсь. Я боюсь, что своим приходом в этот мир мы можем все это уничтожить.

Она обвела рукой окружающие горы.

На губах леди Синоп мелькнула улыбка.

— Ах, моя дорогая. Неужели ты не понимаешь? Вы принесли на Дагонет надежду. А это драгоценный дар. И более хрупкий, чем вера.

— Нет. Я ничего не сделала. Я всего лишь… посланец.

В этот момент Соалм хотелось рассказать ей правду. Раскрыть истинный масштаб планов карательного отряда, объяснить причины, заставляющие их помогать Капре и его бойцам за свободу, и поведать свои самые глубокие и мрачные опасения: участвуя в этом деле, она ничем не отличается от своего озлобленного и бесчувственного брата.

Но она не смогла. В голове остались только холодная отповедь Эристида и его равнодушные выкладки. Неужели жизнь всех этих людей ничто по сравнению с уничтожением Воителя — живого воплощения величайшей угрозы Империуму Человечества?

Синоп подошла ближе.

— Тогда послушай, чего боюсь я, — старая женщина не скрывала печали, — и ты поймешь, почему так важна эта борьба. На просторах Вселенной буйствуют силы зла, моя дорогая.

— Воитель…

— Хорус Луперкаль — всего лишь действующая сила этой неудержимой анархии. Об этом свидетельствуют события, происходящие на каждой планете, куда падает тень амбиций Воителя. В глубоком мраке среди звезд зреет холодная ярость.

Негромкая спокойная речь женщины увлекла Соалм, и она слушала, не проронив ни слова.

— Ты и я, все человечество, и даже Бог-Император, — продолжала Синоп, — все мы испытываем на себе действие сил разрушения. И если наш повелитель — настоящий бог, мы должны сознавать, что Он противопоставит ему нечто недосягаемое нашему пониманию… Но страшнее всего то, что произойдет, если мы позволим этой ненависти одержать победу над великим Империумом. Во Вселенной воцарятся беспорядок и разгром, огонь…

— И хаос, — сказала Дженникер.

Будь у него такая возможность, Копье предпочел бы подождать, пока «Иубар» и сопровождающие его корабли не достигнут Солнечной системы, и только тогда предпринять попытку проникновения. Однако с каждым уходящим часом времени на маневр оставалось все меньше. И сейчас для операции возник самый подходящий момент. Как только они окажутся в пределах Солнечной системы, меры безопасности во флотилии Эврота будут усилены в десятки раз, и у оперативника Гиссоса не останется ни одной свободной минуты.

Кроме того, следовало учитывать еще одну особенность: его цель, как только будет взята под прицел, обладает такой могущественной силой, что способностей Копья будет достаточно, чтобы произвести атаку с межпланетной дистанции. Он надеялся, что до этого не дойдет, — Копье испытывал величайшее наслаждение, когда смотрел в глаза своей жертве и видел ее понимание неминуемого конца. Лишиться этого коронного момента… Это было бы попросту несправедливо.

Убийца ступал по плиткам пола, которые в желатиновых линзах, выращенных для него поверх глаз демоническим естеством, светились зеленоватым блеском. Нормальное человеческое зрение не в силах было бы отыскать различия между отдельными квадратами на полу реликвария, и неудачливый нарушитель наверняка попал бы в зону антигравитации и оставался подвешенным в зале, пока не придут охранники с оружием наготове.

Он не стал обращать внимания на произведения искусства и предметы невообразимой ценности, расположенные в отдельных нишах длинной галереи. Здесь же, в урнах высотой с ребенка, хранились останки всех баронов клана Эврот, начиная с самого первого. Погребальные сосуды были выполнены из алмазного волокна, тантала, панциря ксексетского куинтала и других бесценных и редких материалов. Портреты поколений лордов и леди клана висели на стенах и невидящими взглядами следили за извилистым путем Копья, тщательно обходившего камеры наблюдения и детекторы магнитных аномалий. Вокруг него мягко покачивались щупальца; анализируя температуру окружающего воздуха, они регулировали и нагрев его тела. Тепловые мониторы постоянно сканировали каждый квадратный сантиметр реликвария и обязательно отреагировали бы на тепло человеческого тела, но и они ничего не замечали. Все эти неутомимые и умные машины продолжали свидетельствовать о том, что зал пуст.

В дальнем конце галереи, заключенный в прозрачную стазис-камеру, на пьедестале из платины и мрамора, лежал «Патент на торговлю».

Завидев его, Копье замедлил шаги и облизнул губы под маской из струпьев. От этого движения маслянисто поблескивающая кожа на скулах натянулась и в хищной усмешке блеснули клыки.

Книга была изготовлена из настоящей бумаги, произведенной в последних естественных лесах Венеры, а чернила получены из желез юпитерианского ската-ножеклюва. Мастера Мерики переплели книгу в кожу грокса, а обложка в лучах электрических свечей мерцала драгоценными камнями, собранными во всех колонизированных мирах Солнечной системы. Эта книга являлась физическим подтверждением права клана Эврот странствовать среди звезд. Они не только имели законные основания создавать флотилии кораблей и нанимать армии служащих и экипажей, не только управлять финансовыми ресурсами целых миров, но, согласно этому патенту, Мерриксун Эврот и его родственники получали разрешение Императора распространять экономическую мощь Империума на все планеты Таэбианского сектора.