– А мне какая разница? Не мой цирк, не мои обезьяны.

– И не твоя невеста. Я отвезу Эгги домой.

– Она взрослая женщина. Кто ты такой, чтоб диктовать ей, что делать?

– Я не собираюсь диктовать Эгги, что делать. Я просто намекну, что поехать домой – это, возможно, неплохая идея. И предложу ее подвезти. Если Эгги твердо намерена переспать с тобой и пожелает остаться, я не буду настаивать. Но что-то мне подсказывает, что она не настолько уверена в сегодняшнем финале, как ты.

– Какое благородство. И ты это делаешь совершенно бескорыстно, правда? Не ждешь награды от Анны?

– Не жду. – Джеймс глотнул еще коктейля и поморщился, когда напиток обжег ему горло.

– Ну да, конечно. Великодушный рыцарь на белом коне. Обломал весь кайф. А еще лучший друг называется.

– А, теперь мы заговорили о дружбе? И что ты скажешь, если я попрошу оставить Эгги в покое из уважения ко мне? Или наша дружба не в счет, когда в дело замешана женщина? Каждый сам за себя?

– Кто бы говорил.

– А что?

– Почему Анна так меня возненавидела?

– Э… может быть, из-за того, что ты говоришь и делаешь?

– Нет, потому что ты вышел весь такой в белом и наговорил ей гадостей про меня.

– Ты собираешься затащить в постель ее пьяную сестру – и ты же утверждаешь, что тебя оклеветали?

– Знаешь, в чем твоя проблема? Ты убедил себя, что твои поступки не считаются. И сам в это поверил. Мы с тобой не так уж отличаемся.

Джеймс недоверчиво засмеялся. Оправдания Лоренса напоминали лабиринт, в котором все входы закрыты. Если начнешь играть по его правилам, уже не вырвешься. Глядя на Лоза мрачно и сердито, Джеймс понял, что недовольство собой в нем гораздо сильнее недовольства приятелем. Проблема заключалась не в том, что представлял собой Лоренс, а в том, что он не представлял. Кроме дешевых острот и подлых уловок, в нем почти ничего не было…

И Джеймс подружился с ним. «Скажи мне, кто твой друг». Он рассчитывал, что Лоренс наилучшим образом оттенит его прагматический цинизм и уничтожающее чувство юмора. Но теперь Джеймс понял, что Лоренс на самом деле пробуждал в нем худшие чувства. Предубеждение, презрение, насмешки, легкомыслие.

Джеймс всю жизнь полагал, что он лучше других. И что получил в итоге? Жену-изменницу, друга, который его не любил, и кота, который боялся выйти за дверь.

Возможно, было уже поздно что-то исправлять, но почему бы не попытаться?

– Хочешь, чтобы я позвонил Анне и устроил скандал? Или мы договоримся, как приличные люди, и я отвезу Эгги домой?

Лоренс криво, по-волчьи усмехнулся.

– Я никуда не поеду. Давай, попытайся ее убедить. Желаю удачи.

Джеймс задумался, что делать. Он догадался, что требуется изрядная тонкость. Он мог позвонить Анне и посидеть в баре, пока она не приедет. Но у Эгги непредсказуемо менялось настроение, и она могла вспылить, если бы он сначала принялся играть роль няньки, а затем внезапно явилась бы перепуганная старшая сестра и велела ей ехать домой. Лучше было испробовать мягкий и осторожный подход.

Эгги вернулась и плюхнулась на кушетку.

– Черт, я весь день не ела. Тут в баре подают какую-нибудь жратву?

– Отличная мысль. Хочешь, давай перекусим, – предложил Джеймс.

– Или еще выпьем, – ввернул Лоренс.

– О…

Эгги посмотрела на остатки коктейля в бокале, потом перевела взгляд с Джеймса на Лоренса и обратно.

– Да. Я хочу попробовать «Розовый лепесток».

– Превосходно, – сказал Лоренс и щелкнул пальцами, подзывая бармена.

Джеймс повернулся к Эгги. Он предположил, что она искренне не подозревала, с кем связалась.

– Лоренс снял номер в отеле. Когда ты напьешься до беспамятства, он поможет тебе подняться в комнату, предложит угоститься из мини-бара, потом разденет. Если ты хочешь именно этого – пожалуйста. Но просто чтобы ты знала…

– Ты ей кто, отец? – поинтересовался Лоренс.

– Серьезно? – спросила Эгги, глядя на него. – Ты снял номер?

Лоренс не моргнул и глазом.

– Нет, – ответил он после секундного замешательства. – А что, надо?

Эгги хихикнула. Джеймс почувствовал, что весы клонятся не в его сторону.

Появился бармен, и Лоренс заказал два коктейля. Для себя и для Эгги. И тут Джеймса осенило.

– Пожалуйста, припишите Лоренсу О’Грэди к счету за номер, – сказал он.

– Хорошо, сэр.

– А я что говорил! – воскликнул Джеймс.

– Откуда ему знать, снял я номер или нет. А уточнять он не станет.

– Давай переспросим, когда он принесет напитки? – предложил Джеймс. – По-моему, Лоренс – старый брехун.

– Отвали, слышишь? – огрызнулся тот. – Ты тут вообще лишний.

– Нет, не лишний! – воскликнула Эгги. – Почему он лишний?

Лоренс нахмурился. Он позволил прорваться раздражению, и Эгги смотрела на него со страхом. Джеймс надеялся, что эта вспышка развеет алкогольный туман.

– Ну и что, даже если я снял номер? – спросил Лоренс.

– То есть это правда? – уточнила Эгги, оправляя платье на бедрах. В ней заметно падала уверенность.

– Нет, просто говорю: ну и что, если так? Все мы взрослые люди.

– Ты думал, что я с тобой пересплю? С первого раза? – спросила Эгги.

– Нет! – ответил Лоренс и погремел льдом в бокале. – Не слушай Джеймса. Он разыгрывает доброго самаритянина, чтобы залезть под юбку твоей сестре.

Эгги нахмурилась.

– Анна не желает его видеть.

– Надо же, какая досада. Но, может быть, благородный поступок ее переубедит?

Лоренс неверно рассчитал удар. Эгги отнюдь не разозлилась при мысли о том, что Джеймс способен что-нибудь сделать исключительно для того, чтобы порадовать Анну. Судя по выражению лица, она пыталась понять, отчего Анна будет радоваться, если Джеймс разлучит ее с Лоренсом.

– Хм. Нам так и не принесли обратно те деньги, которые я попросил приписать к твоему несуществующему счету за номер, – сказал Джеймс.

Лоренс помрачнел, а Эгги явно растерялась.

Джеймс встал. Нужно было воспользоваться моментом триумфа.

– Эгги, поехали? Обещаю, что обойдется без похмелья, если ты уйдешь прямо сейчас.

– Хорошо, – после секундного колебания ответила Эгги. – Извини.

– Как хочешь, принцесса, мне без разницы, – с неподдельной яростью произнес Лоренс.

Она испугалась.

– Прикуси язык, понял? – сказал Джеймс.

– Не звони мне больше.