С грохотом поставил на столешницу, разыскал в углу

среди ящиков две медные чаши, тщательно вытер изнутри, что мне понравилось, налил вина в обе до краев.

— За победу!

— Какую? — спросил я опасливо.

Он расположился в легком кресле напротив, веселый и довольный, но не как монарх на троне, а как нувориш в только что купленной вилле.

— Ее величество, — провозгласил он чуть иронически, — с блеском долавливает противников по всему королевству! Десятка два в королевской тюрьме, с полсотни знатных глердов уже отправлены в каменоломни…

— Быстро, — сказал я.

Он изумился:

— Это быстро?

— Ну да, — согласился я, — что это на меня нашло. — Здесь же ее величество — прокурор, адвокат и судья в одном лице. А также жюри присяжных!

Он пробормотал:

— Что–то непонятное в твоих речах. Главное, королева избавилась как от тех, кто причастен, так и от тех, от кого нужно было… так, на всякий случай. Весьма мудро.

— Не знаю, — пробормотал я, — как насчет мудрости, но ей пальца в рот не клади.

Он ДОПИЛ вино, отказался от моего жеста долить, поднялся.

— Ты занят чем–то важным, вижу. Не буду мешать. А я посмотрю там внизу… Когда такое в королевстве, как не пощипать в бурю чужих гусей? Нет–нет, не провожай, какие церемонии между друзьями?

Он ушел, оставил наполненный до половины вином кувшин и чашу.

Я снова выдвинул ящик стола, достал единственную пулю и долго колебался, понимая, что если раскурочу ее, то уже все, собрать не смогу.

С другой стороны, одна–единственная пуля не решит все мои проблемы. Одна пуля — это много, согласен, но недостаточно.

Инструментов Рундельштотта хватило, чтобы разобрать на составные части. К счастью, последнее время армии перешли на безгильзовые пули, задача моя упростилась, но не настолько, чтобы я вот так и ого–го, сразу и.

Безгильзовые патроны приняты на вооружение сравнительно недавно, хотя изобретены еще сто лет назад, эта безгильзовость позволила увеличить калибр пули, так как половина веса раньше уходила на гильзу. А еще это утроило скорострельность за счет того, что не нужно возиться с удалением патрона.

Для меня же самое главное в том, чтобы меньше ломать мозги, как удержать в памяти все компоненты, да еще составленные вместе.

На столе аккуратно разложены части патрона, я впился в них взглядом, объясняя себе громко, но молча, что это такое, как используется и для чего служит.

Несколько раз повторил, с предельной ясностью вызывая в воображении, как все это смотрится в комплексе, только что лежало в собранном виде, на всякий случай вызвал в памяти картинки, как несколько раз стрелял в тире с ребятами, мои ощущения, потом кадры из разных фильмов, когда вовсю палят быстро и точно всякие небритые герои…

Раскуроченный патрон остался на столе, а я передохнул и снова взял в руку пистолет. Пот начал скапливаться на лбу еще до того, как сосредоточился и начал создавать в стволе патрон, но когда нажал спусковую скобу, снова лишь сухой щелчок, будто осечка.

В стволе пусто, я собрался с духом, приготовился к выстрелу… Как только ощутил, что патрон с пулей в нем создается, судорожно нажал так, что будь сам покрепче, сломал бы скобу.

Выстрел грянул неожиданно громко и так резко, что я выронил пистолет, поспешно подхватил с пола и спрятал в ящик стола.

Дверь распахнулась, вбежал дежурящий в коридоре гвардеец.

— Высокий глерд?

Я небрежно помахал рукой.

— Все в порядке. Это я так… с громом и молнией общаюсь. Мы, маги, в постоянном поиске… Смени руку и спи дальше.

Он буркнул обидчиво:

— Я не спал…

— Конечно–конечно, — согласился я. — Зато потом заснешь как убитый.

Пули бывают бронебойные, зажигательные, разрывные, экспансивные, с повышенной пробиваемостью и еще всякие–всякие, но для меня пока это все ненужная роскошь, сейчас важнее добиться скорострельности, это не дело с трудом вымучивать всякий раз патрон в стволе, да еще и предельно сосредотачиваться при этом, пото

му что, если кто в этот момент скажет «гав» или корова кукарекнет за окном, у меня точно ничего не получится.

Все свободное время упражнялся у себя в комнате, создавал патроны, но не нажимал спуск, а когда исчезали, создавал снова и снова.

Узнал, что есть заброшенная башня, где герцогиня Клеванская убила своего мужа, а потом бросилась с крыши, сейчас она совершенно заброшена.

Я сходил, осмотрел, одна из комнат очень даже понравилась: стены толстые, окно одно–единственное, что не окно, а узкая бойница. Я заткнул ее подушками, на всякий случай приставил еще и стоймя матрас, а потом устроил себе тир, отрабатывая как скорострельность, так и точность попадания.

С каждым часом, да что там с каждым часом — с каждой минутой! — пули создавать все легче. Как догадываюсь, способность их творить развивается так же, как и обычная выносливость, а то и быстрее.

К концу пятого дня я всаживал в стену сотни пуль, от которых не оставалось следа. Нарисованный силуэт человека сперва был окружен мелкими выщербинками, а на седьмой день почти все всаживал в голову, там уже образовалась ямка, скоро продырявлю стену насквозь.

Мечтал вообще насобачиться так, чтобы только восхотел выстрелить, как пистолет сам прыгал в руку, но, увы, телепортацией владею в таком объеме, что пока не могу сдвинуть и атом. Разве что нейтрон чуть шевельну, да и то не уверен.

Все–таки звуки выстрелов, как ни закрывал я окно и двери, как–то доносятся наружу. Пошел слух, что ко мне по мою душу являются демоны, а я пока что отбиваюсь от них с помощью грома и молнии.

Не знаю еще, на пользу или во вред такая грозная слава, даже вспомнил, как рассказывал королеве, в чем суть главной книги Макиавелли, подумал и решил, что нужно задействовать обе модели. Подумаешь, Макиавелли! У нас это давно и демократично называлось политикой кнута и пряника.

Даже через дверь я услышал, как забеспокоились гвардейцы, подхватились, звякая металлом, дружно прокричали приветствие.

Вскоре распахнулась дверь, вошел, к моему изумлению, Мяффнер. По его жесту за ним закрыли, он с приятной улыбкой сделал пару шагов и сказал доверительно:

— Глерд Юджин, у меня для вас хорошие новости.

Я подхватился навстречу, все–таки человек старый и

толстый, сказал почтительно:

— Польщен… а какие? Мне отрубят голову под красивую музыку?

Он всплеснул руками, они у него такие коротенькие, толстенькие и розовые, что я снова засмотрелся.

— Как можно, Улучшателя и на плаху? Нет, королева заканчивает разбираться с неотложными делами и вот- вот примет вас. Я пришлю за вами. Да что там пришлю, сам приду!.. Вы так много сделали!