Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Перелететь.
– Перелететь? Тем более.
– Хороший у тебя чай, – сказал я, опустив чашку. – Ну, я теперь могу кое-что, чего не мог раньше. Ну и что?
– Всё можешь?
– Нет, не всё. Ты и сама знаешь, что не всё.
– А можешь сказать, что будет дальше?
– Не знаю. Мне надо сосредоточиться.
Я закрыл глаза и вгляделся в сжатые веки. Поплыли на меня, словно кадры из фильма, расплывчатые образы будущего. Один клочок, второй, третий… Я открыл глаза, чтобы не узнать слишком много.
– Ну как? – спросила Анна.
– Всё будет хорошо.
– И всё?
– Хочешь подробнее? Ладно… Завтра мы с тобой не пойдём на работу, потому что проспим. Мы пойдём сначала ко мне, и я влезу домой через форточку. Потом мы пойдём в больницу, и окажется, что Егошин жив-здоров, потому что Влада больше нет, и колдовство Лапидуса перестало действовать.
– А дальше?
– В среду на работе будет скандал, так как мы прогуляли два дня. Но ты не обращай на это внимания – всё забудется. А на следующей неделе тебя назначат на место Влада, и ты станешь моим начальником.
– А потом?
– Ну, потом много всего будет. В августе я женюсь на тебе.
Анна опустила глаза и оправила влажные волосы.
– Ты всё ещё хочешь на мне жениться?
– Хочу. Очень хочу. И даже приготовил тебе свадебный подарок. Подожди минутку.
Я сходил за своей сумкой и достал из неё камень. Это был алмаз удивительной чистоты, размера и огранки. Он переливался, сверкал и притягивал взгляд. Хотелось погрузиться в него и ощутить его вечность. Я отдал его Анне.
– Здорово, – сказала она. – Это тот самый камень?
– Да. Я увидел его сквозь воду, когда вёз Люсю на остров. Потом нырнул и достал.
– Но Егошин говорил, что всё это выдумки.
– Наверно, так оно и есть. Наверно, мне просто очень захотелось тебе его подарить, и он появился на самом деле.
– Спасибо, – Анна положила камень перед собой. – Ты хочешь меня купить?
Я улыбнулся:
– Нет. Он твой. Можешь думать, сколько хочешь. Решать всё равно тебе.
– И тебя не пугает мой характер? Я порядочная стерва.
Я с улыбкой смотрел в её глаза. Серые-серые.
– Не пугает. Мне нравится твой характер.
– Я пью и много курю. Через пару лет, может быть, докурюсь до какой-нибудь болезни лёгких.
– У тебя не получится много курить.
– Почему?
– Твои губы будут заняты другим.
Я привлёк её к себе и поцеловал. Её губы были упругими, гладкими, нежными. Она ответила мне, и мы забыли обо всём на свете, проникая друг в друга желаниями и чувствами…
Свадьбу играли вместе с Егошиными, 22-го августа, в субботу.
июнь-июль 1998
Шла машина тёмным лесом
(повесть)
Пролог
Я встал ногами в жёлтый квадрат и потянул за верёвочку. Стены дружно захохотали, взлетая вверх и оставляя мне пустоту.
– Ничего здесь, кажется, нет? – спросил я. – Придётся чуть-чуть пофантазировать.
Я поймал летящую сверху бутылку и водрузил на пень рядом с собой.
– Ты будешь избушкой, – приказал я.
– На курьих ножках? – с издёвкой спросила бутылка.
– Как хочешь. Хоть небоскрёбом с ушами.
– Во что это вы играете? – вмешался в разговор тополь, царапающий ветвями по стеклу.
– Пока не знаем, – пожал я плечами. – Хочешь – присоединяйся. Будешь пропеллером.
– Почему пропеллером? – обиделся тополь. – Пилить будете?
– Не хочешь пропеллером? – удивился я и потрепал его за ворсистую холку. – Давай – станешь понарошку моей собачкой.
Тополь согласно завилял хвостиком и лизнул меня в руку. Я взглянул вверх:
– Так. Что там ещё падает?
Это были хлебные крошки.
– Мы – город! – завизжали они. – Большой, красивый город!
– Ой, как вас много! – испугался я. – Давайте скорее начинать. Если кто ещё подойдёт, сам разберётся.
Вокруг мелькали разноцветные улыбки, звуки таких непохожих голосов сталкивались, больно ударяясь головами, и сливались в ритмичную короткую считалку:
– Шла машина тёмным лесом
За каким-то интересом.
Инте-инте-интерес
Выбирай на букву "С".
Палец считающей крошки уставился на меня.
– Опять я вожу, – вздохнул я. – Ну ладно, я закрываю глаза и считаю до ста, а вы прячьтесь пока.
Наступил мрак, чуть окрашенный розовым светом, пробивающимся сквозь сжатые веки.
– Раз, два, три… – начал я и чуть не оглох от топота разбегающихся ног.
1. Рабочее место
– Шли бы вы поспали, Владимир Сергеевич, – услышал я голос Нади и усилием воли раскрыл слипающиеся веки.
Надя стояла на стуле, пытаясь дотянуться до верхней полки шкафа. Произнесено было скорее раздражённо, чем сочувственно.
"Шли бы вы…", – повторил я про себя. Звучало пошло.
– Не упадите, – посоветовал я, потягиваясь. – У стула ножки качаются.
Звякнул телефон. Я схватился за плоскую трубку:
– Нет, не Володя. Не знаю, кто говорит.
Я бросил трубку на место и от нечего делать уставился на длинные белые ноги, торчащие из-под пренебрежимо малой плотной юбки. "Чем я тут целый день занимаюсь?"– подумал я. Однако этот вопрос заслуживал более тщательного анализа, чем тот, который позволяли мои дилетантские познания в философии и психологии. Чтобы не заниматься профанацией, я просто встал и отошёл к окну. Очень хотелось есть. Я начал шарить по карманам в поисках сигареты. Сзади раздался страшный треск и грохот посыпавшихся книг. Надя вскрикнула.
– Вы не ушиблись? – спросил я не оборачиваясь.
– Конечно, ушиблась, – ответила Надя обиженно. После небольшой паузы за моей спиной зашелестели подбираемые с пола бумаги. – Вон как коленку рассекла.
Я бросил короткий взгляд на повреждённую конечность и продолжил наблюдение за суетящимися внизу прохожими.
– Вам же завтра стометровку не бежать, – сигарета наконец нашлась и переместилась в уголок рта. – И потом – я предупреждал.
– Какой вы чёрствый, Владимир Сергеевич, – вздохнуло позади меня. – Можно было помочь женщине, хотя бы пожалеть.
Я зажёг сигарету.
– Как я могу помочь, если вы сами не знаете, чего хотите? А жалеете вы и сами себя прекрасно.
"Странно, – подумал я. – Я не помню, какого цвета камень в её кулоне. Красный или белый? Наверно, красный". Я обернулся. Надя пыталась состыковать обломки стула. Кулона на шее не было. Я мысленно обозвал себя склеротиком.
– Плотника надо позвать, – сказала она, вертя в руках никуда не подходящую щепку.
– Проще новый стул купить, – ответил я. – И вообще – не плотника, а столяра. Плотники дома строят.
– А старый куда девать?
Я выпустил струйку дыма.
– Выбросьте в окошко. Авось прибьёт какого-нибудь плохого
