— Чертовски рано. Их светлости не любят, чтобы их будили.

— Н-н-нет времени.

Пока дозорные разносили весть о появлении Дьюранда, сам он шагал за ворчливым капитаном через лабиринт стылых теней, растяжек и выгребных ям к сине-золотому павильону: яркому и полосатому, точно детская игрушка, шатру барона Сванскиндауна. С Дьюранда ручьем текла вода. Он думал о разоренных улицах Акконеля и днях, проведенных в удушливом дыму.

— Эй, парень, — пророкотал капитан. — Они скоро выйдут.

С этими словами он развернулся и зашагал прочь.

Паж стоял, во все глаза пялясь на Дьюранда, с которого все так же текло.

— Я из Акконеля.

— Ты Дьюранд из Коля, — проговорил паж.

Решив, что кто-то сообщил мальчику его имя, Дьюранд кивнул.

Паж глядел ему в глаза — почти дерзко.

— Ты сын барона. Тот, что уехал в прошлом году после Ночи Странника.

На вид мальчишке было лет десять. Темные, неровно остриженные волосы. Сюрко цветов барона.

— Ты сражался с герцогом Радомором в Тернгире, — продолжал паж. — И его Паладином. Ты был с сэром Конзаром на реке Гласс и в Гесперанде.

Только крайняя усталость помешала Дьюранду выказать удивление. Глядя на мальчика, он ждал, пока его окоченевшие, туго ворочающиеся мозги найдут хоть какое-то объяснение. Потом серьезно-торжественное выражение лица пажа наконец напомнило: «Коль. Сын священника».

У Дьюранда до сих пор осталась крошечная вмятина на лбу — там, куда ударило его свинцовое прошение мальчика, когда он поднимался по лестнице из колодца после встречи со Странником. Тогда несносный малец держался так же загадочно.

— Говорят, герцог нарек тебя Быком.

Дьюранд засмеялся. Медленно закрыл и открыл глаза, собираясь с силами.

— Ты-то откуда тут взялся, во имя всего святого?

— Мой отец просил твоего отца. Я стану рыцарем. Барон послал меня служить пажом в замок барона Сванскиндауна.

Невероятно.

— Барон Хрок посвящает в рыцари безземельных?

— В моей тетке текла благородная кровь.

Должно быть, священник попал со своей просьбой в подходящий момент: не стоило злиться, что мальчику выпал шанс.

Дьюранд взял пажа за плечо.

— Я должен видеть барона.

Сын священника откинул полог шатра, по-прежнему не сводя глаз с Дьюранда.

— Твой отец тут, в лагере.

* * *

Барон Сванскиндауна был коренаст и широкоплеч, с серебристой щеткой усов. При появлении Дьюранда он недовольно приподнялся на тюфяке, кутаясь в одеяло.

— Владыка Судеб, — только и простонал он.

Макушка у него была безволосой, точно яйцо. Круглую лысину обрамляли коротенькие белоснежные кудряшки, доходящие до мочек ушей.

Скоро в шатре появились и остальные.

Барон Саллоухита проскользнул в помещение, всем своим обликом, от изборожденного морщинами чела до кончика заостренной бородки, больше всего напоминая какого-нибудь злодея из детской пьески. Шумливый молодой барон Хонфельский вошел, уже улыбаясь, и расхохотался в голос, увидев Сванскина в постели. Барон расположенного неподалеку Мернесса, коротышка с кудрявыми рыжими волосами, занял место возле стенки шатка.

Как и отец Дьюранда, барон Хрок из Коля.

Несмотря на дрожь, Дьюранд ухитрился изложить ситуацию и передать собравшимся баронам приказ герцога.

— С нашей-то численностью атака навряд ли сумеет прорвать осаду. Мы Радомору не чета. Я надеялся сперва дождаться вестей из Монервея, — проговорил Саллоухит.

Сванскин буркнул:

— По хорошему-то нам следовало бы ждать весточки от его чертового величества. Его войско должно поставить Радомора на место.

Саллоухит поднял брови.

— Кузен, ужели вы думаете, что король пошлет нам войска сейчас, когда выясняет отношения на границе с мятежным братом? Теперь, когда принц Эодан отбил у Эрреста Уиндовер, Рагнал этого просто так не оставит.

Дьюранд отер глаза. Выходит, распространяемые чернецами-Грачами слухи подтвердились. Королевство разваливается на куски.

— Гордыня принца Эодана станет нашей погибелью, — проворчал Сванскин.

— Пока сиятельные братцы ссорятся, мы должны подумать, не выслать ли гонцов к Радомору, — промолвил Саллоухит. — Возможно, мы сумеем выкупить осажденных за сходную цену.

Вот теперь Дьюранда пробрал настоящий холод. Немыслимо просто!

Сванскин кивнул.

— Радомор всегда был человеком чести — хотя нелегкого нрава. Я видел, как он скакал в бой при Хэллоудауне, круша распроклятых язычников.

Да прежде, чем они хотя бы начнут торговаться, все до единого в замке — мужчины, женщины, дети — погибнут!

— Вы не знаете этого человека, — вмешался Дьюранд.

Бароны повернулись к нему.

— Сэр, — проговорил Сванскин, — я служил вместе с сэром Радомором в войске короля. Он командовал воинами Ирлака, а я — Гирета. Я знал его благородного отца и присутствовал на свадьбе Радомора с дочерью его светлости. Он…

— Все они мертвы! — прорычал Дьюранд. — Все, кого вы упомянули. Альвен. Герцог Аильнор, отец Радомора. Даже его собственный сын.

В ушах Дьюранда бешено стучала кровь. Он готов был броситься на барона.

На щеках Сванскина расцвели алые пятна.

— Сэр, клянусь Небом, вы забываетесь!

Дьюранд покачал головой и слегка пошатнулся сам.

— Радомора, которого вы знали, больше нет. Я видел его после Хэллоудауна. Его отец — и тот это понимал. Он и его ручные дьяволы скрепили договор кровью. Серебром Радомора уже не купить.

Ему становилось все труднее стоять на ногах.

Улыбчивый барон Хонфельса шагнул вперед, положил руку на плечо Дьюранду.

— Значит, он нам недруг, да? — Барон ухмыльнулся, и светлая щетина на его массивном подбородке заколыхалась. Он был едва ли старше Дьюранда. — А герцог знает, сколько нас?

Дьюранд глубоко вздохнул.

— Да, ваша светлость. Знает. И Кирен, и Ламорик. Не успеете вы начать переговоры, все они будут уже мертвы. Приказ был — «выступать немедленно».

Хонфельс широко улыбнулся и пожал плечами.

— Ну значит, решено.

Сванскин что-то буркнул.

— Согласен, — проговорил Саллоухит. — Мы двинемся к городу.

Дьюранд в изумлении перехватил на себе взгляд отца. Барон Хрок, хотя и держал рот на замке, взирал на все эти пререкания довольно хмуро. Баронства Сванскиндаун, Саллоухит или Хонфельс были гораздо больше, чем Коль. И даже сам огромный, точно горный медведь, барон здесь казался как-то меньше, чем в своих владениях.