Они молча идут по узкому коридору, спускаются по крутой лестнице. Сол не решается заговорить – возможно, стены здесь тонкие, и голоса могут быть услышаны в комнатах. Тем не менее из-за стен никаких звуков не доносится – или нападавшие еще не добрались до этой части дома, или устроитель потайного хода таки позаботился о звукоизоляции.

– Можешь не красться, – негромко произносит Алина, – нас не услышат.

– Откуда знаешь? – с сомнением интересуется Сол.

– Д рассказывал. Дом строился по его проекту. Он больной. Хвалился тем, что сменил около десяти строительных бригад, четырежды менял чертежи, кое-что даже сам достраивал. Три этажа жуткого лабиринта из шахт, тупиков, отдельных комнат и всякого такого прочего. Плюс подвал.

– Зачем ему это?

– Опыты, – буднично сообщает Алина. – Изучал Аркану. Такие занятия многим не по душе. Я думаю, он на людях эксперименты ставил.

– Ты очень спокойно говоришь об этом.

Алина останавливается, разворачивается.

– Я знаю, о чем говорю. От чего бы мне нервничать?

– Генри Ховард Холмс.

Алина молчит.

– Кто это? – наконец спрашивает она. – Я понимаю, тебе поумничать охота, показать свою крутость. Давай показывай. Я уже успела отвыкнуть от твоих демонстраций.

– Прекрати. Дело не в крутости…

– Только в ней. Всегда только в ней. Тебе очень важно чувствовать себя самым умным…

– Давай не сейчас. Я хочу сказать только, что в Чикаго был маньяк, Холмс, который устроил отель, такой же, как этот дом, – с кучей тайных ходов и прочей фигни. Заманивал туда одиноких девушек и убивал. По разным оценкам, убил больше сотни. Очень похоже на твоего Д. Здесь вообще все на что-нибудь похоже. Просто земля победившего постмодерна, blyn!

– Может быть, – на Алину пламенная речь мужа, похоже, не производит впечатления.

Минут через пять блужданий в кромешной темноте они выходят к двери. Сол кладет руку на плечо Алины, шепчет на ухо:

– Погоди. Видишь?

Сквозь щели пробивается едва заметный свет. Может, назло, может, просто не успев среагировать, она в ту же секунду открывает дверь.

Неяркий свет пары свечей в первые секунды ослепляет. Когда зрение восстанавливается, Сол видит небольшую комнату с двумя выходами. Из мебели здесь колченогий стол, под ним – небольшой сундук и пара табуретов. Посреди комнаты, выставив перед собой два пистолета, стоит Д. Его полумаска отбрасывает яркие блики и в свете свечей кажется золотой.

– Эйлин, это ты, – спокойно произносит он. – Я знал, что стоит тебя подождать.

– От черных мундиров так просто не скрыться, – подает голос Сол. Неизвестно, что сейчас выводит его из себя больше: направленное на него оружие, разговор с маньяком или то, как этот маньяк обращается с Алиной.

– С чего ты взял, что они… – начинает Алина.

Сол перебивает ее:

– Я тоже немного знаю Олднон. Стража вооружена короткими дубинками. Банды пользуются чем попало. Только у Епископальной гвардии на вооружении полуторадюймовые шесты, четыре фута длиной. Именно такими избивали слуг уважаемого Д.

– Похвальная наблюдательность, – кивает лорд-хранитель. – Эйлин, кто это?

Алина молчит. Тогда Сол, чувствуя, как злость начинает брать в нем верх, продолжает:

– Наблюдательность моя говорит мне вот еще что: ты идешь на дно. Королевское покровительство больше не работает, и Лэбб не успокоится, пока не упрячет тебя в свои застенки. Особенно после того, что черные мундиры обнаружат в этом доме. Сколько трупов ты прячешь здесь? Ты хоронишь их в подвале или сжигаешь? Готов спорить, что сжигаешь…

– Эйлин, кто этот человек? – Голос Д становится злым.

– Это мой муж, – Алина произносит это с каким-то вызовом. Непонятно только, кому он адресован – Д или Эдварду.

В Д на секунду проступает нерешительность. Сол, не размышляя, бросается на него – их разделяет всего метр, и не хочется думать о риске получить пулю. Протаранив долговязого министра всем весом, Сол опрокидывает его, хватает за запястья, разводит в стороны. Д не стреляет, борется молча, но он явно слабее. Эд выкручивает ему сначала одно запястье, потом второе. Алина подбегает, подхватывает один пистоль, второй Сол отпихивает в сторону. Наконец Д перестает сопротивляться.

– Что… дальше? – сипло дыша, произносит он.

– Дальше? – Сол нехорошо ухмыляется. – Дальше мы оставим тебя здесь, связанного. Если повезет, черные мундиры отыщут тебя до того, как ты умрешь от обезвоживания. Что в сундуке? Подозреваю, деньги и другие полезные при побеге вещички…

Нижняя половина лица Д искривляется в бессильной злобе.

– Сол, остановись, – тихий голос Алины заставляет Эда замереть.

Медленно он оборачивается к ней. Дуло пистолета смотрит прямо ему в лицо.

– Khoroshy dela, – по-русски произносит он. – И ты меня пристрелишь? Серьезно?

– Эдик, успокойся. Ты сейчас натворишь глупостей, – в голосе Алины слышится сомнение.

Сол невесело хмыкает:

– Что ты ему не сказала этого, когда он на нас стволы наставил?

– Не успела. Отпусти его.

Эд смотрит Алине прямо в глаза. Злость клокочет в нем. Злость и усталость, внезапно обратившиеся в отчаянную, упрямую, идиотскую решимость.

– Стреляй, – произносит он дрожащим от эмоций голосом.

Алина закусывает губу. Сол отворачивается, переводя взгляд на Д, замершего под ним.

– Я думаю, ты спала с ним, – переходя на русский, произносит Эд. – Наверное, не только с ним. Сейчас это неважно, но это было. Наверно, у тебя были причины. Это вообще твое дело, не мое. Твоя совесть. Но сейчас ситуация такова: мы в одном шаге от пыточных застенков и публичного аутодафе. И вот этот замечательный парень может нас туда отправить, а может и помочь их избежать. Я считаю, надо его бросить здесь и уходить самим. В первую очередь ищут его, а не нас.

– Ты придурок, – говорит Алина, но в голосе ее уже слышны сомнения. – Ты ни черта не знаешь вообще.

– Тогда стреляй. Зачем тебе придурок-муж, когда есть красивый колдун-министр?

– Ничего умнее не придумал? – Алина швыряет пистолет на пол. Кажется, она готова расплакаться. – Делай как знаешь. Главное, делай до конца, а не как обычно.

– Как обычно? – Эд наступает коленом на горло Д, тот хрипит, стараясь вывернуться. Сол тем временем подхватывает второй пистоль. – Сними с него ремень. У него, вообще, есть ремень?

– Есть, – Алина приседает за спиной Сола, несколько секунд возится, потом протягивает мужу длинную кожаную полоску.

– Отлично, – Сол переворачивает министра на живот, заламывает руки, делает из ремня петлю.