Лейси не понравилось такое вмешательство. Звонок вызвал у нее чувство паники. Так или иначе, они получат от нее это заявление.

– Лейси. – Рик положил свою руку на ее, и в лице его было столько участия, что она чуть не расплакалась. – Ты взвалила на себя слишком много забот, ты слышишь меня? Ты позволяешь людям помыкать тобою. Взгляни на все, с чем тебе пришлось иметь дело в это лето. Пусть хотя бы это дело идет само по себе. Разве это не было бы облегчением?

Она закрыла глаза. Да, было бы. Ей бы не пришлось мысленно снова и снова возвращаться к той сцене. Ей бы не пришлось насильно заставлять себя писать о чудесных качествах характера своей матери, когда она знала, что Анни О’Нил была двуличной – и святой, и грешницей.

Рик провел пальцем по тыльной стороне ее руки, и она не дернулась от нежного физического прикосновения. Оно не было сексуальным, ничуть. Вот что мне нужно на самом деле, подумала она. Поддержка и забота.

– Ты единственный человек, который, кажется, понимает, как мне тяжело от того, что надо мной висит необходимость написать это чертово заявление, – сказала она.

Рик кивнул ей с печальной улыбкой на лице.

– Что они могут тебе сделать, если ты не предъявишь его? – спросил он. – Они же не посадят тебя в тюрьму за то, что ты не написала заявления.

– Все расстроятся из-за этого, – сказала она. Даже для собственного слуха голос ее звучал как у маленькой девочки.

– Они это переживут.

– Но если Захарий Пойнтер выйдет из тюрьмы, они будут винить меня.

Она подумала: это будет хуже всего – разочарование ее семьи. Она протяжно вздохнула, очнувшись от своих мыслей, и взглянула на часы.

– Я лучше пойду. Я обещала Тому быть в студии в час тридцать.

– Ты почти не притронулась к своему сэндвичу, – отметил Рик.

– Я возьму его с собой.

Она завернула сэндвич, уже не испытывая голода, и наклонилась, чтобы поцеловать его в губы. Вкус поцелуя был луковым.

– Спасибо, – сказала она. – Я поговорю с тобой позже.

Когда Лейси приехала в студию, она более чем удивилась, обнаружив там Бобби. Он сидел на ее стуле и разговаривал с Томом, а в это время три женщины и какой-то ребенок восхищались витражами и фотографиями. Том поднял на нее глаза, когда она вошла.

– А, моя пропащая коллега, – сказал он.

Женщины посмотрели на Лейси. Одна из них улыбнулась.

Взгляд Лейси остановился на Бобби.

– Ты меня ждал? – спросила она озадаченно, не зная, по какой причине он находится в студии.

– Ну, я, конечно, рад тебя видеть, – сказал Бобби дипломатично, – но я решил просто заехать и поздороваться с Томом.

Лейси нахмурила брови, пытаясь вспомнить, не встречались ли эти двое раньше.

– Мы ходим на одни и те же встречи… «Анонимных алкоголиков», – сказал Том тихо.

– А-а! – протянула она. Значит, Бобби действительно состоял в АА. Мысль о том, что они вместе ходят на встречи, утешала.

– Иди, сделай перерыв, – великодушно предложила Лейси Тому. – Я продолжу.

– А я поеду к Ноле, чтобы забрать Маккензи, – сказал Бобби, вставая. – Она позвонила и попросила забрать ее пораньше, чтобы она могла поработать с Клеем снова. Надеюсь, ты не возражаешь?

– Конечно нет, – сказала она. – Если не возражает Клей.

Она села на свое место за рабочим столом. Женщины, которые бродили по студии, купили двух птичек из цветного стекла и калейдоскоп, и, когда Лейси тщательно упаковывала эти предметы в оберточную бумагу, она заметила Бобби на парковке. Он согнулся, склонившись к пассажирскому окну небольшой темной машины, разговаривая с какой-то блондинкой, и Лейси быстро перевела свой взгляд на покупательниц, не в силах смотреть дальше. Она опасалась, что может увидеть то, чего ей не хотелось видеть.

– Хочешь услышать что-то реально жуткое?

Бобби поднял голову от работы над поясной пряжкой и увидел, что Маккензи стоит в дверях застекленной террасы, перекинув через плечо связанные вместе кроссовки. Возле нее стоял лабрадор Саша и с обожанием смотрел на нее своими большими карими глазами.

– И что же это? – спросил Бобби, хотя мог догадаться, что это связано с собакой.

– Сегодня я должна стать жертвой Волку.

Это звучало так смешно, что он рассмеялся.

– Да ладно, Маккензи, – сказал он. – Ты будешь в роли жертвы?

Она скорчила физиономию.

– Ты не понял, – сказала она, устраиваясь на стуле за рабочим столом Лейси. – Это поворотный момент. Клей считает, что Волк снова готов начать на практике учиться розыску, и поэтому я буду прятаться в лесу, а Волк будет искать меня.

Клей уже неделю работал с Волком, и Бобби восхищался его упорству и умению. Он проводил так много времени с собакой, что Бобби поражался его самоотдаче ради дела.

Теперь Волк был совсем не той собакой, которая кидалась на Лейси в первый день. Это была почти дрессированная собака. А еще Волк стал толще от всех кусочков сушеной печенки, которыми Клей потчевал его за хорошее поведение. Волк научился даже оставаться спокойным возле Лейси, которая храбро проходила мимо него, пока Клей держал на всякий случай конец ненатянутого собачьего поводка. Но тем не менее он по-прежнему впадал в ярость, когда Лейси проходила мимо загона, а он находился внутри.

– Это его территория, – объяснял Клей за обедом несколькими днями раньше. – Никто не должен заходить на псарню кроме меня. Понятно? – Он посмотрел прямо на Маккензи, которая торжественно кивнула головой.

А вот Волк и Маккензи, казалось, образовали общество взаимного восхищения. Так здорово было наблюдать, как собака приветствует ее, размахивая хвостом так быстро, что хвост казался расплывчатым пятном. Но, когда Бобби впервые увидел, как собака мчится навстречу Маккензи, он был охвачен паникой. Он наблюдал это через кухонное окно и подумал, что Клей не удержал поводок и Волк вот-вот настигнет ее. Бобби бросился к двери, распахнул ее, но потом увидел радостное лицо Маккензи и игривость в позе Волка. С огромным облегчением ослабил он хватку на ручке двери. Последнее, чего ему бы хотелось, так это противостоять этой собаке. Он не мог ничего с собой поделать, он все еще нервничал вблизи этого пса.

– Клей сказал, что ты можешь прийти и посмотреть, если захочешь, – сказала Маккензи, вставая со своего места.

– Я бы с удовольствием. – Вообще-то он надеялся закончить пряжку через час с небольшим, но сейчас важнее было пойти с девочкой.

Бобби вышел из дому вместе с Маккензи и, увидев, что Волк был без поводка, испытал легкое раздражение. Собака смотрела в их сторону, но не сдвинулась с места, стоя прямо перед Клеем.

– Клей приказал ему сидеть, – объяснила Маккензи. – Ну разве он не красавец? Он такой хороший пес. Не могу поверить, что его собирались убить.