Меф повернулся, собравшись уходить.

— Ты плохо выглядишь, Эдя! Выпей йоду! — посоветовал он.

* * *

Полоса счастья — обычно аванс. Полоса неприятностей — гонорар за все «хорошее», что мы когда-то кому-то сделали. У Эди после длительных гонораров, которые он себе выплатил стеклянным шаром, настала пора авансов. И главным его авансом стала Аня, причем при обстоятельствах почти романтических…

Вообще, говоря глобально, Хаврон был романтиком два раза в жизни — и оба раза с Аней.

Началось все просто. Эдя возвращался с работы, откуда его забыли выгнать, как до этого забыли оформить. В правом кармане у него лежали чаевые, довольно щедрые, а в левом — огромная, с два разбойничьих кулака, аргентинская котлета в капустном листе, которая не понравилась клиенту, но очень понравилась самому Эде.

Время было недетское — около часа ночи. Метро еще ходило. Машинисты откровенно зевали: их железным поездам хотелось в кроватки. Эдя шагнул на платформу своей любимой станции и сразу оказался в гуще событий.

Карманников было трое. Один, мускулистый и агрессивный, обеспечивал прикрытие. Другой, артистичный, косил под интеллигента. Он же в основном и работал. Третий отвлекал внимание нестандартным поведением в амплуа дурачка: притворялся пьяным, на всех падал, шумел. Но сейчас, ночью, они особо не скрывались и сработали грубо: перед закрытием дверей сдернули с девушки сумку и выскочили.

Девушка, вместо того чтобы тихо проливать слезы, рванула следом и ухватила последнего из бегущих за куртку. Эдя появился из своего вагона как раз в секунду, когда все трое взяли девушку в клещи. Церемониться с ней они явно не собирались.

Однажды, на первом курсе вуза, откуда он потом благополучно вылетел, Эдя уже спасал девушку от бандитов. Случилось это ночью в парке. В то время он был тощ, лохмат, зато начитан. Вспомнив пример благородных рыцарей, которые, выкупая у разбойников девушку, бросали с коня мешочек с золотом: «Возьми и отпусти ее!», Эдя с теми же словами бросил бандитам свой бумажник. Воришки от удивления схватили его и убежали.

Спасенная Эдей девушка оказалась в подпитии. Вместо того чтобы вознаградить своего спасителя поцелуем, она неумело лягнула его ногой и ушла, нетвердо ступая. Проводив ее грустным взглядом, Эдя запоздало вспомнил, что в бухмажнике остались ключи от квартиры и паспорт…

Прошли годы. Эдя стал упитан и циничен. Пока он соображал, в каком ключе должно проявиться его негодование и можно ли как-нибудь обойтись без торжества справедливости, девушка обернулась. У нее было красно-белое, испуганное, очень знакомое лицо. Эдя узнал Аню.

Дальше началась сплошная героическая сага. Эдя бросился на помощь. Сбить с ног он сумел только одного, самого дохлого — того, что косил под пьяного. После первого же удара он улетел сразу и с невероятной готовностью.

«Артист» с необыкновенной скоростью отскочил, укрывшись за спиной здоровенного. Слаженность у них была потрясающей. Мощный карманник тратил свое свободное время с толком. Об его пресс Эдя отшиб себе кулак. В следующую секунду его боднули в лицо лбом и добавили чугунным кулаком по шее.

Эдя упал и по мраморному полу подкатился к чьим-то ногам.

Еще точнее: к огромным ногам.

Совсем точно: к гигантским ногам.

Эдя вскочил и оторопел. Пустая станция оказалась не так уж пуста. На каменной скамейке с деревянным сиденьем — одной из тех вечных скамеек, что так ценят архитекторы московского метрополитена — сидела трогательная парочка: Зигя и Прасковья. Прасковья дремала у Зиги на плече, Зигя ковырял в носу пальцем. Эдя не стал медитировать, соображая, откуда Зигя здесь взялся.

— Помоги! Они хотят меня убить! — заорал Эдя, чудом пропуская над ухом каменный кулак вошедшего в раж качка, которому хотелось добить его во что бы то ни стало. Слабоумного и бледную девушку в счет он явно не принимал.

Зигя вытянул из носа зеленую козюлю и стал размышлять: съесть ее или вытереть об лавку. В финале победил первый вариант.

— Ну и сто? — грустно спросил он. Карманники сбили Эдю с ног и стали пинать в четыре ноги.

— Насовсем убить! — заорал Эдя. На разбитых губах кровенились пузыри.

Зигя вздохнул и подпер кулаком щеку. Известие его опечалило, но на поступки не подвигло.

— А еще у них есть конфета, которую они тебе не дадут!!! — задыхаясь, выкрикнул Эдя.

Зигя поднял голову.

— Какая конфета? Касная, которую мама обесяла на день роздения? — недоверчиво спросил он.

— Касная, касная! Они ее забрали! Не будет у тебя дня рождения! — закивал Эдя, не зная, к чему это приведет.

Гигант широко открыл глаза.

— У Зиги не будет дня роздения? Зиге не исполнится чесыре годика?

— Нет! Из-за них! — безжалостно крикнул Эдя. Он уже не пытался встать, только прятал лицо.

Лучше бы он закопал непогашенный окурок в бочке с порохом.

В следующую секунду боевое тело Пуфса сорвалось с места. Атакующий Зигя был кошмарен. Его кулак раздробил мрамор над головой у пригнувшегося карманника. Следующим ударом качка взметнуло в воздух и впечатало в стену. «Артист» попытался убежать и добежал почти до эскалатора, но его догнала мраморная скамейка, которую Зигя швырнул едва ли не вместе с мамой Прасковьей.

«Дурачок», которому досталось от Эди, спрыгнул на рельсы и, скуля, присел на корточки. Он явно предпочитал попасть под поезд, чем под Зигю. Длинной рукой Зигя сгреб его, вытянул как репку и стал выворачивать карманы. Выпало два телефона, три плеера и несколько скомканных купюр — добыча этого вечера.

Самое невероятное, что в одном из карманов действительно оказалась конфетка. Умиленный гигант зачмокал.

— Касная! Вкушная! — сказал он, пуская слюни. Аня подбежала к Эде и помогла ему встать. Хаврон вытер тыльной стороной руки разбитые губы.

— Откуда ты здесь?

В другое время разговор получился бы длиннее и бестолковее. Они бы долго буксовали на месте, рассуждая, какая противная в Москве погода и будет ли теплее на следующей неделе. Но теперь все было проще.

— Я искала тебя, — просто сказала Аня.

Она наклонилась, подняла свою сумку и стала собирать высыпавшиеся вещи. Среди прочего удивленный Эдя увидел ножницы. Не маленькие маникюрные, а большие серьезные ножницы.

— А это зачем?

— Вырезаю.

— Чего вырезаешь?

— Разное. Себя. Свои мысли, — тихо ответила Аня.

Она неосторожно подняла за переплет упавший блокнот, позволив страницам растрепаться. Из блокнота хлынули фигуры из цветной бумаги, вырезанные с необычайным искусством. Маленький деревенский дом, деревья с кружевной листвой, забор-штакетник, пес — бестолковая дворняга с развесистыми ушами. Один из силуэтов показался Эде подозрительно похожим на кого-то.