Итак, удар огромной силы уже в первый день войны расколол фронт советских войск в Прибалтике. К 12 часам 4-я танковая группа пробила брешь в обороне на стыке 8-й и 11-й армий. Наибольшего успеха противнику удалось добиться в полосе 11-й армии, где 3-я танковая группа рассекла боевые порядки советских дивизий. Передовые части этой танковой группы переправились через реку Неман южнее Каунаса, продвинувшись за день на 60 км. Соединения 11-й армии потеряли связь со штабом, вынуждены были с боями большими потерями, неорганизованно и спешно отступать на Каунас и Вильнюс.

В отчетных документах 3-й танковой группы в группу армий «Центр» указывалось:

«Не было никаких признаков целеустремленного и планового руководства войсками противника в целом. Сопротивление оказывалось отдельными разобщенными друг от друга вражескими группами. Многочисленные укрепления были недостаточно обеспечены гарнизонами или же не имели их вовсе.

Там, где противник встречался, он оказывал ожесточенное сопротивление, стоял насмерть».

К 22 часам Оперативное управление Генерального штаба подготовило сводку боевых действий №02, в которой говорилось, что «с подходом передовых частей полевых войск Красной Армии атаки немецких войск на преобладающем протяжении нашей границы отбиты с потерями для противника», на основании которой в 22.07 народный комиссар обороны издал приказ №3.

«1. Противник, нанося главные удары из Сувалковского выступа Олита и из района Замостье на фронте Владимир-Волынский, Радзехов, вспомогательные удары в направлениях Тильзит, Шяуляй и Седлец, Волковыск, в течение 22 июня, понеся большие потери, достиг небольших успехов на указанных направлениях…

2. Ближайшей задачей войск на 23 июня ставлю:

а) концентрическими сосредоточенными ударами войск Западного и Северо-западного фронтов окружить и уничтожить сувалковскую группировку противника и к исходу 24 июня овладеть Сувалками…

3. Приказываю: б) армиям Северо-западного фронта, прочно удерживая побережье Балтийского моря, нанести мощный контрудар из района Каунас во фланг и тыл сувалковской группировки противника, уничтожить ее во взаимодействии с Западным фронтом и к исходу 24 июня овладеть районом Сувалки, граница слева — прежняя;

в) армиям Западного фронта, сдерживая противника на варшавском направлении, нанести мощный удар силами не менее двух механизированных корпусов и авиации фронта во фланг и тыл сувалковской группировки противника, уничтожить ее совместно с Северо-западным фронтом и к исходу 24 июня овладеть районом Сувалки, граница слева — прежняя…»

Над военными всех уровней, над членами ЦК ВКП(б) довлела доктрина встречных ударов. И приводить ее в действие направились в штабы фронтов начальник Генерального штаба Жуков, Маршалы Советского Союза Шапошников, Кулик, заместитель наркома обороны по боевой подготовке Мерецков, генералы из Генштаба Маландин и Соколовский, готовить фронт резервных армий направился маршал Будённый…

* * *

23 июня командующий фронтом генерал армии Д.Г. Павлов, в соответствии с распоряжением, полученным из Генштаба, принял решение создать конно-механизированную группу войск и нанести мощный контрудар по наступающим немецким войскам в общем направлении Белосток, Гродно. Этим же приказом предусматривалось овладеть г. Гродно и «продолжать наступление по обоим берегам р. Неман на Друскеники и Мерочь. Конечной целью дня 24 июня — занять местечко Мерочь».

Выполнение своего приказа о нанесении контрудара на Гродно Павлов поручил своему заместителю генерал-лейтенанту И.В. Болдину.

Как проходил этот контрудар, рассказывает участник тех боев генерал-майор танковых войск Борзилов С. В., командир 7-й танковой дивизии 6-го механизированного корпуса:

«…До 22 часов в первый день войны дивизия задач не имела…

7. В 22 часа 22 июня дивизия получила приказ о пере-ходе в новый район сосредоточения — ст. Валпа (вост. Белостока) и последующую задачу: уничтожить танковую дивизию, прорвавшуюся в районе Белостока…

…Дивизия, выполняя приказ, столкнулась с созданными на всех дорогах пробками из-за беспорядочного отступления тылов армии из Белостока (дорожная служба не была налажена). Дивизия, находясь на марше и в районе сосредоточения с 4 до 9 часов и с 11 до 14 часов 23 июня все время находилась под ударами авиации противника.

За период марша и нахождения в районе сосредоточения до 14 часов дивизия имела потери: подбито танков -63, разбиты все тылы полков, в особенности пострадал тыл 13-го полка.

8. Танковой дивизии противника не оказалось в районе Вельска, благодаря чему дивизия не была использована. Поступили новые сведения: танковая дивизия противника прорвалась между Гродно и Сокулка. В 14 часов 23 июня дивизия получила новую задачу — двигаться в направлении Сокулка-Кузница, уничтожить прорвавшуюся тд с выходом в район сбора южнее Гродно (примерно 140 км). Выполняя задачу, дивизия в первой половине дня 24 июня сосредоточилась на рубеже для атаки южнее Сокулки и Старое Дубовое. Разведкой было установлено, что танковой дивизии противника нет, а были мелкие группы танков, взаимодействующих с пехотой и конницей.

24–25 июня дивизия, выполняя приказ командира корпуса и маршала т. Кулика, наносила удар: 14-й тп — Старое Дубовое и далее Гродно, 13-й тп — Кузница и далее Гродно с запада, где было уничтожено до двух батальонов пехоты и до двух артиллерийских батарей.

После выполнения задачи части дивизии сосредоточились в районе Кузница — Старое Дубовое, при этом части дивизии потеряли танков 18 штук сгоревшими и завязшими в болотах.

25–26 июня до 21 часа дивизия вела оборонительные бои во взаимодействии с 29-й мед и 36-й кд, наносила удары перед фронтом 128-го мсп 29-й мед и 36-й кд».

Атакуя с рубежа Кузница в направлении Гродно героически сражались танкисты 1-го батальона 13-го танкового полка под командованием майора Лагутина. Ведя бой рядом с железной дорогой Белосток — Гродно, танкисты на своих «тридцатьчетверках» приняли встречный танковый бой с противником. Вспоминает ветеран войны танкист Бородин Б. А.: «Нам пришлось вести бой самостоятельно, в отрыве от своего батальона, не зная обстановки, поставленной задачи, установленных сигналов и радиосвязи… Мы трогаемся с места мимо горящей будки через переезд к дальнему лесу. Там от наших тыловых подразделений узнали, что за лесом идет танковый бой. Мы направились туда. Выехав из леса, смотрю и не могу понять, что здесь творится.

Вся местность, насколько она просматривалась, была в шлейфах клубящейся пыли, которые тянулись вслед за двигающимися танками. Сквозь серый пылевой туман вверх поднимались султаны черного дыма. На этом фоне сверкали вспышки выстрелов, разрывы снарядов… Справа и слева идет суматошная круговерть боя. Танки, ведя огонь, то сходятся, то расходятся, то перестраиваются в колонну и «все вдруг» разворачиваются и идут уже боевым порядком, то проскакивают мимо друг друга, делают короткие остановки, вновь уходят вправо или влево, поднимая за собой черные шлейфы пыли, ведут огонь непрерывно, с ходу ловят в прицел противника… В ушах танкистов звон, прицел туманится, со лба стекает пот. В танке жарища, пороховые газы… А бой продолжается. Гимнастерка уже непонятного цвета, комбинезон спущен с плеч до пояса, нижняя рубашка уже мокрая, хоть выжимай.