которого не нужен рот. Лучший пример – это личный автомобиль. Можно возразить, что он является функционирующей собственностью и по этой причине не эквивалентен собственности мертвой. Это будет справедливо, если личный автомобиль действительно является функционирующей собственностью, но это не так. Он не стимулирует и не активизирует какие-либо силы человека. Это – развлечение, которое позволяет человеку убежать от самого себя, создает ложное ощущение силы, помогает формировать чувство идентичности на основе марки автомобиля, на котором человек ездит; он не дает человеку ходить пешком и размышлять, достаточно требователен, чтобы сделать невозможной сосредоточенную беседу, и стимулирует конкуренцию. Кому-нибудь стоило бы написать книгу, чтобы дать полное описание иррационального и патогенного влияния на человека того типа потребления, который представляет собой личный автомобиль.

Подведем итог. Нефункциональное, а следовательно, патогенное потребление аналогично владению. Оба типа опыта ослабляют – или даже разрушают – развитие продуктивности человека, лишают жизненной активности и превращают в вещь. Надеюсь, что опыт обладания и нефункционального потребления станет еще яснее, если мы сравним его с его противоположностью – опытом бытия.

Часть VI

17. От обладания к благополучному существованию

Если «благополучное существование» (в смысле, определенном в начале этой книги) – полноценная деятельность в качестве личности, а не инструмента – является высшей целью ваших усилий, у человека есть два пути, ведущих к достижению этой цели: прорыв через свой нарциссизм и прорыв через структуру собственности своего существования.

Нарциссизм – это ориентация, при которой все интересы и желания человека направлены на него же: на тело, разум, чувства, интересы и так далее. Действительно, подобно Нарциссу, нарциссическая личность, можно сказать, влюблена в самого себя, если безрассудную страсть можно назвать любовью. Для нарциссической личности полностью реальны лишь она сама и то, что ее касается; то, что снаружи, что касается других людей, реально лишь на поверхностном уровне восприятия; то есть реально для ощущений и интеллекта. Но оно нереально в более глубоком смысле, для наших чувств и понимания. Нарцисс фактически осознает лишь наружную сторону в той мере, в какой это его касается. Таким образом, у него нет ни любви, ни сострадания, ни рационального, объективного суждения. Самовлюбленный человек построил вокруг себя невидимую стену. Он – все, мир вокруг – ничто. Или, скорее, он сам – это мир.

Крайними примерами почти тотального нарциссизма являются новорожденный младенец и душевнобольной; они оба не способны общаться с миром. (На самом деле безумец не полностью оторван от внешнего мира, как полагали Фрейд и другие, – он отстранен от него. Новорожденный не может отстраниться, так как еще не вышел за пределы солипсистской ориентации – когда собственное сознание кажется единственной реальностью. Фрейд описал эту разницу, проводя грань между «первичным» и «вторичным» нарциссизмом.) Тем не менее остался незамеченным тот факт, что нормальный взрослый человек тоже может быть самовлюбленным, хотя и не в той степени, что в приведенных примерах. Часто он демонстрирует свой нарциссизм вполне открыто, хотя сам этого не осознает. Он думает, говорит и действует, только когда дело касается его самого, не проявляя подлинного интереса к внешнему миру. Напротив, «великий» человек находит самого себя настолько интересным, что для него вполне логично желание насладиться проявлениями своего величия. Если он умен, остроумен, очарователен, влиятелен, богат или знаменит, обычный человек станет объектом его нарциссического эксгибиционизма. Тем не менее многие люди зачастую пытаются скрыть свой нарциссизм, стараясь выглядеть исключительно сдержанными и скромными или в умеренной форме интересуясь религиозными, оккультными или политическими проблемами, которые как будто выходят за пределы личного интереса.

Нарциссизм может скрываться под столь многими масками; что, пожалуй, из всех психических качеств его труднее всего обнаружить – и то лишь в результате упорной и напряженной работы. Если же его не выявить и серьезно не сократить, дальнейший путь к самосовершенствованию будет заблокирован.

Похожими, но все же отличающимися от нарциссизма качествами являются эгоизм и себялюбие, ставшие результатом способа существования по принципу собственности или обладания. Человек, живущий таким образом, не обязательно очень нарциссичен. Он может пробиваться сквозь скорлупу своего нарциссизма, адекватно воспринимать внешний мир, ему не обязательно быть «влюбленным в самого себя»; он знает, кто он и кто другие люди, и может хорошо различать субъективный опыт и реальность. Тем не менее он хочет всего только для себя; он не находит удовольствия, отдавая или делясь, не находит удовольствия в солидарности, в сотрудничестве, в любви. Это закрытая крепость, он подозрителен по отношению к другим, стремится брать и с большой неохотой дает. В целом он представляет анально-накопительский характер. Он одинок, не имеет семьи, и его сила заключается в том, что он имеет, и в надежном сохранении этого. С другой стороны, очень самовлюбленный человек совсем не обязательно должен быть эгоистичен, эгоцентричен или собственнически ориентирован. Он может быть щедрым и внимательным, но все эти качества должны оцениваться с той оговоркой, что другие люди ему не представляются вполне реальными. Тем не менее часто можно видеть и очень самовлюбленных людей, спонтанные порывы которых скорее демонстрируют щедрость и отдачу, чем жадность и накопительство. Так как эти два качества – нарциссизм и эгоизм – редко можно полностью разделить, мы должны признать, что для собственного роста необходимо совершить двойной прорыв – через нарциссизм и через ориентацию на обладание.

Первое условие преодоления эгоизма состоит в способности осознать его. Это задача полегче, чем осознание нарциссизма, потому что разобраться в этом проще, признать факты легче и его труднее скрыть. Бесспорно, признание эгоизма является необходимым условием его преодоления, но ни в коей мере не достаточным. Вторым шагом является осознание корней собственнической ориентации, таких как чувство беспомощности, страх перед жизнью, боязнь неопределенности, неверие в людей и множество других едва заметных корней, которые так плотно срослись, что зачастую их невозможно выкорчевать.

Осознание этих корней также не является достаточным условием. Оно должно сопровождаться изменениями в практике, прежде всего путем ослабления хватки эгоизма на человеке, для чего нужно начать понемногу расслабляться. Вы должны в чем-то уступить, поделиться и пройти через беспокойство, порожденное этими первыми шагами. Потом вы почувствуете страх потерять себя, когда осознаете утрату каких-то вещей, служивших опорой вашего ощущения самого себя. Это подразумевает отказ не только от какой-то собственности, но, что даже более важно, от привычек, привычных мыслей, свидетельств вашего статуса, даже фраз, к которым вы привыкли, а также вашего образа, который может сложиться в сознании других людей (или который, как вы надеетесь, у них сложился); короче, вы пытаетесь изменить рутинное поведение во всех сферах вашей жизни: