– Он слишком упрямо боролся с болью, Риэль, – сказала наконец Сомерин, покачав головой. – Иначе бы не умер. Сильный мужчина, для мокроземца очень сильный, но он не умел принимать боль. Однако мы немало узнали от него.

Севанна покосилась на Хранительницу, пытаясь понять, не в насмешку ли это сказано. Не уступавшая ростом большинству мужчин, Сомерин носила больше усыпанных огневиками, рубинами, сапфирами и изумрудами браслетов и ожерелий, чем любая женщина, за исключением самой Севанны. Несмотря на обилие украшений, слишком пышная грудь Сомерин оставалась полуобнаженной, блуза была расстегнута чуть ли не до самой талии, да и шаль накинута с тем расчетом, чтобы ничего не скрывать. Временами Севанна задумывалась, подражает ей Сомерин или пытается с ней соперничать.

– Немало! – фыркнула Мейра. В свете фонаря, который она держала, лицо ее выглядело мрачнее обычного, хотя мрачнее, казалось бы, и некуда. Мейра всегда ухитрялась увидеть тень на полуденном солнце. – Ничего себе, немало! Что его люди находятся в городе, который называется Амадор и лежит в двух днях пути отсюда, мы и без него знали. А все остальное – дикие бредни. Артур Ястребиное Крыло – надо ж до такого договориться! Его надлежало отдать Девам, чтобы те занялись им как следует.

– И ты... рискнула бы допустить, чтобы все узнали слишком много и слишком скоро? – проворчала Севанна и досадливо прикусила губу.

По ее мнению, слишком многие и без того знали больше, чем следовало. Последнее относилось и к Хранительницам Мудрости. Она не могла позволить себе оскорбить этих женщин, но никто не запрещал ей утаивать часть сведений для «собственного использования».

– Люди напуганы, – продолжила она, не считая нужным скрывать свое презрение, ибо ее просто бесило, что лишь немногие пытались хоть как-то замаскировать страх. – Черные Глаза, Каменные Псы, даже Девы разнесли бы его россказни повсюду. Вы это прекрасно знаете. А эта ложь, распространившись, только усилила бы страх.

Все услышанное было ложью – не могло быть ничем иным. В представлении Севанны море было чем-то вроде озер, какие попадались в мокрых землях, только таким широким, что не видно противоположного берега. Если бы из-за этой большой воды действительно прибывали сотни, даже тысячи людей, об том говорили бы и другие пленники. А всех пленников, до единого, допрашивали только в ее присутствии.

Подняв второй фонарь, Тион взглянула на Севанну немигающими серыми глазами. Будучи на голову ниже Сомерин, Тион все же была заметно выше Севанны. И вдвое шире. Ее круглое лицо частенько казалось простоватым, но принявший эту женщину за простушку совершил бы серьезную ошибку.

– Боятся, и правильно делают, – заявила она. – Я тоже боюсь и нисколько того не стыжусь. Если у Шончан хватило сил, чтобы завладеть Амадором, значит, их много. А нас мало. Твой септ собрался вокруг тебя, Севанна, но где мой септ? Твой дружок, мокроземец Каддар, и его прирученная Айз Седай послали нас сквозь свои дырки в воздухе на верную смерть. Где остальные Шайдо?

Риэль с вызывающим видом встала рядом с Тион, а спустя мгновение к ним присоединилась Аларис, даже сейчас поглаживавшая свои длинные черные волосы (возможно, чтобы не смотреть Севанне в глаза). Еще несколько мгновений, и в той же компании оказалась хмурая Мейра, а за ней и Модарра. Модарра могла бы считаться стройной, но, поскольку вымахала даже выше Сомерин, ей больше подходило определение «тощая». Севанна считала Модарру своей в той же степени, что и любое кольцо на пальце. Столь же твердо зажатой в ее хватке, как... Сомерин посмотрела на Севанну, вздохнула, перевела взгляд на остальных и медленно направилась к ним.

Севанна осталась в одиночестве, на самом краю отбрасываемого фонарями круга света. Из всех женщин, связанных с нею убийством Дизэйн, она больше других доверяла этим двум. Не то чтобы слишком уж доверяла, но считала, что Сомерин и Модарра последуют за ней куда угодно, как если бы принесли водный обет. И теперь они осмеливались бросать на нее обвиняющие взгляды! Даже Аларис подняла глаза, оторвавшись наконец от своих волос.

Севанна ответила им холодной, насмешливой улыбкой. Она могла бы напомнить о связавшем их судьбы преступлении, но, решив, что сейчас неподходящее время для грубого нажима, сказала совсем другое:

– Я всегда подозревала, что Каддар попытается предать нас.

Голубые глаза Риэль расширились, Тион открыла рот, но Севанна продолжила, не дав им вставить и слова:

– Что сделано, то сделано. Или, быть может, вы предпочли бы остаться у гор Кинжала Убийцы, чтоб вас всех перебили? Чтоб четыре клана, чьи Хранительницы Мудрости умеют проделывать дыры в воздухе без перемещателей, охотились на вас, как на диких зверей? Вместо того мы оказались в сердце страны, которая еще богаче, чем земля древоубийц. Какую добычу мы захватили всего-навсего за десять дней? А сколько достанется нам в городе мокроземцев? Вы боитесь Шончан, потому что их много? Но вспомните, я переправила с собой сюда всех Хранительниц Мудрости Шайдо, способных направлять.

О том, что сама Севанна направлять не способна, не стоило и вспоминать, поскольку она надеялась исправить этот маленький недостаток в самое ближайшее время.

– Мы так же сильны, как любое войско, какое могут послать против нас мокроземцы, даже если они и вправду летают на ящерицах. – Упомянув о крылатых ящерах, Севанна фыркнула. Никто их в глаза не видел, даже разведчики, но почти все пленники твердили эту бессмыслицу. – После того как мы найдем остальные септы, страна станет нашей. Вся страна! Айз Седай заплатят сторицей. А Каддар будет пойман и умрет, моля о пощаде.

Прежде ей всегда удавалось воспламенять сердца такими речами, но сейчас все Хранительницы смотрели холодно. Все, как одна.

– А как Кар’а’карн? – спокойно промолвила Тион. – Ты еще не отказалась от намерения выйти за него замуж?

– Я ни от чего не отказываюсь! – раздраженно отрезала Севанна. Мужчина – и, что еще важнее, связанная с ним власть, будет принадлежать ей. Когда-нибудь. Как-нибудь. Во что бы то ни стало. – Но сейчас нам не до Ранда ал’Тора. – Этим слепым простушкам до него дела и вправду нет. – Я не намерена торчать здесь и обсуждать свой брачный венок. У меня найдутся дела поважнее.

Решительно повернувшись, Севанна зашагала сквозь сумрак к выходу из конюшни. Ей было не по себе. Она оставалась наедине с этими женщинами, а насколько им можно теперь доверять? Смерть Дизэйн навсегда запечатлелась в ее памяти: Хранительницу Мудрости жестоко убили – с помощью Единой Силы! И причастные к этому убийству стоят сейчас у нее за спиной. Одной этой мысли было достаточно, чтобы скрутило желудок. Севанна прислушалась, но устилавшая пол солома не шуршала – за нею никто не шел. Они что, просто стоят и смотрят ей вслед? Она не оглянулась и не ускорила шагов – поступить так значило выказать постыдную трусость, – но когда наконец распахнула высокую, крепившуюся на хорошо смазанных петлях дверь и вышла на полуденный свет, у нее невольно вырвался облегченный вздох.

Перед воротами расхаживала Эфалин: шуфа на шее, лук в чехле за спиной, копья и щит в руках. Седовласая женщина резко повернулась, и тревожное выражение пропало с ее лица лишь при виде Севанны. Подумать только, предводительница Дев Шайдо позволяет себе выказывать тревогу. Эфалин не принадлежала к Джумай, но последовала за Севанной под предлогом, что та исполняет обязанности вождя клана, пока таковой не будет избран. Не без основания подозревая, что это избрание не состоится никогда. Она понимала, в чьих руках власть. И знала, когда следует попридержать язык.