В аэропорту Майами текиловые фантомы вновь ожили из-за газетного заголовка:

В «ЛИСЬЕЙ НИЗИНЕ» ОПОЗНАНЫ ОСТАНКИ БАНДИТА.

Разорван и съеден сбежавшим львом.

Макс купил газету и с ужасом прочитал историю гангстера Айры Джексона. Его сожрал лев, во время урагана убежавший с фермы, где содержались дикие животные. Жуткие подробности подстегнули Макса в его миссии.

К дому Августина он подъехал с заготовленной речью и, если понадобится, угрозой суда. Света в доме не было. Дверь никто не открыл. В отсутствие возможной конфронтации Макс осмелился проскользнуть на задний двор.

Стеклянная дверь веранды оказалась незапертой. В доме стояла духота. Макс включил кондиционер и зажег все лампы. Он намеренно заявлял о своем присутствии – зачем шарить в темноте, еще примут за обычного грабителя.

Окрыленный собственной отвагой, Макс прочесал дом в поисках следов Бонни. В шкафу висела одежда, в которой жена была в день его похищения. Поскольку все вещи из машины украли, Макс рассудил, что Бонни теперь носит чужую одежду. Хотя, возможно, родители перевели ей деньги… Или Августин накупил ей дорогих нарядов? Разве не так поступают те, кто уводит чужих жен?

Макс заставил себя войти в гостевую комнату. Он старался не смотреть на полку с черепами, но его таки передернуло от их незрячих взглядов. К его радости, постель была смята только с левой стороны, где любила спать Бонни. Исследование одинокой подушки показало, что вмятина на ней вроде бы соответствует форме головы молодой женщины. Явных улик посещения кровати мужчиной не обнаружилось.

Дубовый шкаф ломился от богатого ассортимента женской одежды – от лифчиков до джинсов, интригующе разнообразных размеров. Реликвии бывших подружек хозяина, догадался Макс. Судя по амазонскому размеру черных гетров, в одной было шесть футов с лишним. Имелись также миниатюрные вещи, которые подошли бы жене – например, бледно-голубые вязаные носки, лежавшие в аккуратной кучке на полу. Мир вокруг показался не таким мрачным: стало быть, Бонни одежду одолжили.

Макс собрался с духом для следующей инспекции: комнаты Августина.

Постель выглядела так, будто в нее подложили гранату. У парня потрясающая партнерша либо чудовищные кошмары, подумал Макс. Сбитые простыни не позволяли определить, делил ли кто-нибудь ложе с хозяином. Похоже, ночевал здесь весь состав «Кордебалета».[61]

Неопределенность томила. Макса осенила идея – противная, но результативная. Он нагнулся к кровати и обнюхал простыни, стараясь уловить запах духов Бонни. Удивительно, но Макс не мог вспомнить их названия, хотя аромат фруктового сада не забудет никогда.

Он мысленно разбил постель на квадраты и начал обнюхивать от спинки, спускаясь по матрасу к ногам. Оглушительный чих объявил о находке – одеколон «Пако Рабанн», мужской. Макс узнал запах, потому что сам (невзирая на почти убийственную аллергию) пользовался этим одеколоном каждый понедельник, когда шел на еженедельное совещание на шестом этаже.

Запах «Пако» и отбеливателя – вот все, что Макс обнаружил на простынях Августина.

Оставалось еще проверить мусорную корзину в ванной. Макс беспощадно перебрал мусор, но использованных презервативов, слава богу, не нашел.

Потом, растянувшись на диване, он вдруг понял, что верность или измена Бонни – не главное. Дело в ее рассудке. Ведь эти безумцы как-то сумели ее охмурить. Просто какая-то таинственная секта – один жрет дорожную падаль, другой носится с черепами.

Ну как же такая неглупая девушка позволила этим уродам задурить себя?

И Макс решился на смелый шаг. Он составил текст и, прежде чем поднять трубку, с час репетировал. Потом набрал номер нью-йоркской квартиры и оставил сообщение для беспутной жены. Ультиматум.

Затем Макс перезвонил, чтобы послушать, как это звучит на автоответчике. В его голосе было столько металла, что он с трудом себя узнал.

Отлично. Именно это и нужно услышать Бонни.

Если она, конечно, позвонит.

Жена ехидно сообщила Авиле, что его дорогостоящих священных козлов забрало Агентство по контролю за животными. Одного поймали, когда он щипал травку на обочине скоростной магистрали, а другой объявился на автомобильной мойке и пропорол рогами радиатор арендованного «ягуара». Об этом сообщили в новостях «Седьмого канала».

– И что? Чего ты от меня хочешь? – спросил Авила.

– Три сётни долляров! Зябудь о них!

– Хочешь, чтобы я выкрал козлов? Ладно, ночью поеду в звериный приют, сломаю ограду и уведу этих гадов. Тогда ты угомонишься? Попутно прихвачу котят и щенков. И жирную морскую свинку для твоей мамаши, идет?

– Ненавизю тебья! Ненавизю!

– Опять за рыбу деньги! – помотал головой Авила.

– Тебья и твоего педрильского oricha! [62]

– Ори громче! Может, поднимешь из могилы родичей в Гаване!

Зазвонил телефон. Авила взял трубку и отвернулся от жены. Та швырнула банку бобов и пулей вылетела из кухни, изрыгая поток английской брани.

Звонила Жасмин.

– Что это у тебя грохочет? – спросила она.

– Семейная жизнь.

– Понятно, дорогой. А мы тут сидим с Бриджит. Угадай, какие у нас на вечер планы?

– Отстрочить кому-нибудь?

– Батюшки, кто-то у нас совсем не в настроении.

– Извини, – сказал Авила. – Паршивый выдался день.

– Мы едем в Киз.

– Ну?

– Повидаться с твоим дружком.

– Серьезно? Где?

– В каком-то мотеле на побережье. Представляешь, он нам платит, чтобы мы понянчились с каким-то старикашкой.

– Кто он? – Авила не понимал, что еще затеял Щелкунчик.

– Не знаю, просто хмырь какой-то. Мы должны его занять на пару дней, устроить порнушку и сделать несколько снимков. Твой приятель дает по пятьсот каждой.

– Хм, круто.

– Работы сейчас никакой, красавчик. После урагана все наши клиенты стали пристойными, верными и богобоязненными семьянинами. – Авила услышал, как хихикнула Бриджит. – Так что пятьсот баксов очень кстати.

– Ты удвоишь гонорар, если скажешь название мотеля.

– А для чего мы звоним-то? Разве я не молодец?

– Ты несравненная, – сказал Авила.

– Слушай, дорогуша, мы хотим знать…

– Дай-ка мне Бриджит.

– Нет. Мы хотим знать, что у тебя на уме. Мы обе, как обычно, под надзором…