— Поплыли, — отозвался Крутицын и первым разжал руку.

«Все-таки староват я стал для таких аншлюсов, — с тоскою подумал он, стараясь не гадать, что ждет их впереди. — Господи, спаси и сохрани наши души грешные!»

И они снова неслись по заполненному водой и мраком туннелю так долго, что боль в легких опять стала нестерпимой, и бывший поручик думал, что уже всё и мысленно произносил слова молитвы. Но неожиданно звук потока стал звонче, и какой-то просвет, поначалу принятый Крутицыным за плод измотанного недостатком кислорода сознания, замаячил вдруг впереди, а нависающий над головой каменный потолок туннеля ушел вверх.

Разведчики очутились в узкой пещере. Истинные размеры ее определить было сложно — своды терялись во мраке, а за просвет старшина принял небольшую, тускло горящую над водой лампочку.

Но не это сейчас занимало Крутицына, а большое, напоминающее водяную мельницу сооружение, перегораживающее пещеру, и к которому он, влекомый потоком, стремительно приближался.

— Гидроэлектростанция! — догадался Крутицын, с ужасом глядя на большие бешено вращающиеся лопасти.

Все было просто до гениальности. Немецкие инженеры воспользовались силой воды, чтобы обеспечивать электричеством горный аэродром.

Еще чуть-чуть, и старшину перемололи бы лопасти турбины, но он, вовремя заметив торчащую над водой скобу, с отчаянным криком вцепился в нее за мгновение до этого.

Следом вынырнул с абсолютно безумными от боли и ужаса глазами капитан. Крутицын едва успел поймать его за шкирку и притянуть к спасительному поручню.

Теперь над ними возвышалась бетонная, огороженная железным поручнем площадка, на которой теснились какие-то прямоугольные железные шкафы. «Наверное, трансформаторы», — решил старшина. Грохот стоял невообразимый, поэтому Крутицын, знаками показав, что полезет первым, стал осторожно подниматься по вбитым в бетон скобам.

Поднялся, осмотрелся и, вытащив нож, прошлепал босыми ногами дальше мимо мерно гудящих трансформаторных ящиков. После ледяной воды бетонный пол показался бывшему поручику теплым. Следом на площадку взобрался и капитан. Губы у него были синие, до черноты, и зубы выбивали дробь. С прилипшей к телу одежды стекала вода. Крутицын подумал, что и сам выглядит не лучшим образом.

За трансформаторами обнаружилась железная дверь. На счастье, она оказалась незапертой. Разведчики очутились в длинном, скудно освещенном забранными железными решетками лампами коридоре, по стенам которого змеились толстые кабели.

Несколько секунд решали, что делать: идти по коридору или ждать здесь. Решили все-таки идти.

Но не успели они сделать и нескольких шагов, как навстречу из-за поворота вынырнул какой-то совершенно беспечный немец. Судя по синему комбинезону, он принадлежал к обслуживающему персоналу аэродрома. Из-под воротника комбинезона выглядывали желтые петлицы гауптефрейтора люфтваффе. От неожиданности немец вскрикнул, но, поскольку крик его потонул в доносившемся из-за приоткрытой двери грохоте турбины, он в этот момент напомнил выброшенную на берег и жадно хватающую воздух рыбину. Гауптефрейтора тут же скрутили и потащили обратно к электростанции. Он был настолько испуган — наверное, разведчики показались ему выходцами из преисподней, — что пришлось даже несколько раз хлопнуть его по щекам, чтобы привести в чувство. Из-за невообразимого грохота Крутицын почти кричал немцу в ухо.

Пока старшина вел допрос, Чибисов с отобранным у пленного пистолетом стоял у двери, контролируя коридор.

На собственном недописанном письме, адресованном какой-то Марлен, немец, оказавшийся аэродромным техником, весьма толково нарисовал схему объекта, пометив, где находятся самолеты, где склад горючего и боеприпасов, системы жизнеобеспечения и самое главное — радиостанция. Там, по его словам, постоянно дежурит один радист.

— Запасные выходы на случай тревоги или экстренной эвакуации имеются? — спросил старшина.

Гауптефрейтор кивнул.

— Рядом со складом боеприпасов имеется выход на другую сторону горы, — и крестом обозначил место. — Там небольшая лестница и дверь…

Когда допрос был окончен, Крутицын приказал пленному раздеться. В глазах техника застыл ужас, но он поспешил выполнить приказание. Он что-то умоляюще закричал и слезы градом потекли по его враз постаревшему осунувшемуся лицу.

— Лицом к воде, живо!

Техник скорее понял, чем расслышал приказание и послушно повернулся к грохочущей внизу пропасти. Его била мелкая дрожь.

На миг представив, какая страшная смерть ждет сейчас немца, Крутицын выхватил у капитана пистолет и выстрелил пленному в затылок. Гауптефрейтора швырнуло вперед, и он, кувырнувшись с площадки, навсегда скрылся из глаз разведчиков, словно никогда и не существовал на этом свете. Лишь куски чего-то темного на миг мелькнули, словно померещились, среди бешено вращающихся лопастей.

— Гуманист! А мне даже пули на них тратить жалко. Пускай бы помучился, гад, перед смертью!.. — зло прокричал, наклонившись к Крутицыну, капитан и, подойдя к краю, в сердцах сплюнул в бушующую под ногами воду.

Быстро переодевшись в комбинезон немца, старшина взялся за его добротные ботинки. К немалому удивлению Крутицына, которому вечно «везло» на трофейную обувку, эти пришлись ему впору.

— Ну и вид у тебя, Сергей Евграфович, какой-то пакостный стал. Чистый фриц, — фыркнул Чибисов.

— Так того и добиваемся, — устало улыбнулся Крутицын, перекладывая в карман комбинезона гранату. — Ну что ж, первая часть плана выполнена, осталось только добраться до рации. Лестница в конце коридора. Должна быть…

Он развернул нарисованный немцем план аэродрома. Разведчики склонились над небольшим, выдранным из тетради листком в клеточку. Если техник не врал, то радиостанция находилась на втором уровне, аккурат над ними. Дальше коридор упирался непосредственно в самолетную стоянку, к которой примыкали топливный и оружейный склады. С другой стороны на схеме значился тупик с еще одной, ведущей вверх на третий и вниз на первый уровень лестницей.

Чибисов вдруг оторвался от плана:

— Я ведь что тут подумал, старшина… Если бы не смерть Соловца, не прижали бы немцы нас к той скале и никакого пастуха тогда бы точно уже не было. И очень даже может быть, что и аэродром мы тоже тогда бы не нашли… Выходит, что Костя своей смертью невольно помог нам задание выполнить. Слышишь, Крутицын?.. И мы теперь права не имеем его провалить!

— Согласен, командир, не имеем. Любой ценой, но выполним. Ну что, с Богом?..

Техник не обманул. На второй уровень они попали, поднявшись по гремучей винтовой лестнице, и сразу оказались в самой середине бесконечного, уходящего в оба конца коридора. Здесь, помимо вьющихся по стенам кабелей, через равные промежутки темнели железные двери. За одной из них должна была располагаться радиостанция. Судя по нарисованной гауптефрейтором схеме, от лестницы разведчикам следовало повернуть налево.