— Да. Я должна знать, что может случиться.

Саймон отвернулся и, укладывая между ломтями хлеба тонкие ломтики сыра, бекона и помидора, приказал себе успокоиться.

— Избив ее и задержав дольше обычного, он отклонился от стереотипа. В остальном он действовал по обычному плану.

— Кто она? Ты знаешь, — тихо сказала Фиона. — Ты наверняка узнал.

Саймон положил сэндвичи на сковородку, зашипело масло.

— Она была студенткой. Собиралась специализироваться в физическом воспитании и диетологии. Вела занятия йогой и подрабатывала личным тренером. Ей было двадцать, общительная, спортивная. Единственный ребенок. Мать овдовела пару лет назад.

— Боже, боже мой. — Фиона на мгновение закрыла лицо ладонями, растерла щеки, резко опустила руки. — Кажется, что хуже быть не может, но каждый раз еще страшнее.

— По типу она подходит. Высокая, стройная, длинные ноги, в хорошей физической форме. — Саймон перевернул сэндвичи на сковороде. — Если есть что-то еще, журналисты не разнюхали.

— Он пометил ее?

— Римской цифрой четыре. Ты задаешься вопросом, какой номер он собирается поставить на тебе. Фиона, послушай меня, я не скажу ничего, во что не верю.

— Я уже это поняла.

Саймон вывернул сэндвичи на тарелки, вытряс туда же картошку. Достал банку с маринованными огурчиками, бросил по парочке на каждую тарелку, счел свою миссию выполненной и поставил одну порцию перед Фионой.

— Тебя он не пометит. Перри не смог, и этот не сможет. Если копы его не остановят, мы сами его остановим. Даже не сомневайся.

Фиона молча поднялась, достала из ящичка нож, подлила вина в бокалы, разрезала сэндвич на два аккуратных треугольника, протянула нож Саймону.

— Нет, спасибо.

Фиона глотнула вина, отставила бокал.

— Ладно, — сказала она, глядя ему в глаза, затем откусила от своего сэндвича и улыбнулась. — Вкусно.

— Фирменное блюдо Дойла.

Фиона откусила еще кусок, потерла под столом ногу Саймона своими соблазнительными пальчиками с пурпурными ноготками.

— Как хорошо дома. Знаешь, я привезла с курорта божественный медово-миндальный скраб. После ужина и игры с собаками мы можем вместе принять душ. Я тебя отшелушу.

— Это кодовое слово?

— Узнаешь в свое время, — рассмеялась она.

— Тебе интересно, почему я не режу сэндвичи на треугольнички?

— Почему?

— По той же причине, по какой не хочу пахнуть медом и миндалем.

Фиона подцепила на вилку ломтик жареной картошки и подмигнула Саймону.

— Или питаться готовыми обезжиренными блюдами. Держу пари, я смогла бы изменить твое мнение о скрабе. Знаешь что? Я потру тебе спину. Твою широкую, крепкую, мужскую спину, а дальше как сложится. А еще на курорте был бутик с очень интересным нижним бельем. Я кое-что прикупила. Нечто очень, очень маленькое, я тебе продемонстрирую, если ты согласишься на скраб.

— Насколько маленькое?

— Крохотное.

— Только спину.

Фиона улыбнулась, куснула картошку.

— Для начала.

Она возилась с собаками целый час, без устали бросая мячи, гоняя питомцев по полосе препятствий, затем по очереди играя с каждым из них в перетягивание каната. Саймон только удивлялся, как ее руки еще не выскочили из суставов.

Правда, он видел, даже когда оставил компанию и сел отдохнуть на веранде, что с помощью собак Фиона пытается отгородиться от всего, о чем они говорили перед ужином.

Она справится, как всегда, думал Саймон. А пока, направляя свою энергию и внутреннее напряжение на собак, она умудряется трансформировать все это в радость…

Фиона подошла, провела по влажному лицу тыльной стороной ладони.

— Мне надо принять душ.

— Ты их измотала.

— Это входило в план. — Она протянула руку. — Я так и не спросила, чем ты занимался, пока меня не было.

— Работал. А после работы мы с Джеймсом шатались по стрип-клубам.

— Угу.

— Собак мы брали с собой, — уточнил Саймон, поднимаясь вместе с ней по лестнице.

— Естественно.

— Ньюмен дебоширит, когда напьется.

— Вот дела! — В спальне Фиона вытащила из пакета коробочку, из которой достала баночку со скрабом.

— Если тебе интересны слухи и домыслы, я не думаю, что мы единственные в последнее время отшелушиваемся в душе.

— Уточни.

— Как-то утром я заехал к Джеймсу забрать собак и предложить купить ему что-нибудь из продуктов. На дорожке стояла машина Лори.

— Правда? Ну-ну. Может, она заехала с утра пораньше, как и ты. Я надеюсь, что нет, однако…

— Он вышел, когда я начал загонять собак. И покраснел.

— Ах. — Фиона представила ситуацию и расхохоталась. — Как мило. — Она поставила скраб на полочку, стянула с волос резинку, потрясла головой, и волосы рассыпались розовым золотом, мгновенно приведя Саймона в состояние полной боевой готовности.

— Раздевайся, — приказала Фиона. — Посмотрим, заставлю ли я покраснеть тебя.

— Я не краснею, и я не милый.

— Посмотрим. — Фиона стянула свою блузку, отбросила его протянутую руку. — Эй, уговор есть уговор. В душ.

Может, это был еще один способ сконцентрироваться, перенаправить, заблокировать. Но кто он такой, чтобы жаловаться? Саймон послушно разделся и ступил под душ.

— Твою ванную комнату необходимо отремонтировать и модернизировать.

— Я подумаю. — Фиона сделала круговое движение пальцем. Саймон покорно повернулся и подставил ей спину. Фиона зачерпнула из баночки скраб. — Немного похоже на наждак, но приятно.

Она начала растирать его спину медленными круговыми движениями.

— Текстура, физический контакт, аромат — все это обостряет ощущения. Твоя кожа просыпается и становится более чувствительной. — Эй, эй! — воскликнула она, когда Саймон потянулся к ней, не оборачиваясь. — Я скажу, когда можно. Руки на стену, Дойл.

— На курорте тебя тоже шлифовали голой в душе?

— Нет, я адаптирую процесс к домашним условиям. Ты уже замечательно пахнешь и, мм-мм, такой гладкий. — Фиона прижалась грудью к его спине, шлифуя ниже, гораздо ниже. — Нормально?

— О да.

— Закрой глаза и расслабься.

Его тело оживало под смываемым водой скрабом, губами, языком Фионы. Острое желание грохотало в крови, руки сжимались в кулаки. Пар наполнялся пряным, эротическим ароматом, затрудняя дыхание.

— Фиона.