– Зря… – На ладони Асада мгновенно созрел приличного размера сгусток, похожий на стеклянный шар, внутри которого клубилась самая настоящая Тьма. – На этот раз тебе не выжить. Я не совершаю ошибок дважды.

Муж настороженно пригнулся, когда шар засветился недобрыми фиолетовыми огнями. Я, правда, не знала, что это такое, а вот супруг, по-видимому, был в курсе. Недаром у него так сверкнули глаза. И не зря охрип голос, когда во второй ладони Асада появился еще один такой же сгусток.

– Абсолютная Тьма…

– Не ожидал? – усмехнулся серокожий, взвесив на ладонях угрожающе потрескивающие сгустки. – Люблю преподносить сюрпризы. Попробуешь поймать, братец?

Я ожидала, что он размахнется, замешкается хоть на мгновение, которое позволило бы мужу увернуться от непонятного снаряда, однако шары сорвались с рук демона сами по себе. И, что самое плохое, только один из них предназначался Князю. Тогда как второй, презрев все законы физики и описав сложную траекторию вокруг хозяина, целеустремленно рванул в мою сторону. Причем с такой скоростью, что я даже охнуть не успела.

По глазам ударила фиолетовая вспышка, и я инстинктивно зажмурилась, еще успев подумать, что так даже лучше. Один миг – и я уже в блаженном ничто, где меня ни один Темный Князь больше не достанет…

Однако закончилось ожидание почему-то не болью, на смену которой приходит долгожданная и приятная темнота, а мерзким чавкающим звуком, запахом паленой кожи, сдавленным рыком, раздавшимся подозрительно близко, и сильным ударом в плечо, от которого моя правая рука отнялась до самых пальцев.

– Так вот оно что! – неожиданно расхохотался Асад, заставив меня вздрогнуть всем телом. – Ха-ха! Ты попался, братец! Суккуба для тебя не игрушка, она – твоя женщина. Вот почему ты ко мне пришел! И вот почему защищаешь – ее метка на самом деле брачная, хотя ты почти сумел это скрыть. И, признаю, едва не заставил меня поверить, что готов отдать жену за бесценок.

Я распахнула глаза, недоуменно уставившись на мужа, а потом судорожно сглотнула.

Княже…

Он стоял, пригнув голову и упрямо загораживая меня собой. Мой несгибаемый, несговорчивый, жестокий и непримиримый демон, зачем-то решивший выбрать меньшее из зол. Признавший меня, но затем попытавшийся скрыть свою ошибку. Заслонивший меня своими крыльями, не давая увидеть, что творится вокруг. И впервые подставивший беззащитную спину в надежде… на что? Что я пойму? Не предам? Не стану всаживать отравленный нож, воспользовавшись его минутной слабостью?

По затылку мужа все еще стекала кровь, пачкая бессильно поникшие пряди его восхитительных длинных волос. На загривке обильно кровоточили несколько глубоких ран, две из которых тянулись вплоть до самых лопаток. Основание правого крыла действительно оказалось сломано, и прорвавшие кожу кости выглядели жутко. Но я как завороженная смотрела на них, слишком медленно сознавая, что именно сегодня сделал мой демонический муж. И какую цену он заплатил, чтобы я могла прожить хотя бы одну лишнюю минуту.

Мы, суккубы, странные создания. И, вопреки расхожему мнению, не всегда выбираем в покровители лучших. Мы ценим силу, это правда. Но вместе с ней мы ищем в своих избранниках и нечто другое. Гораздо более важное, чем сила или власть. Да, мы благосклонно смотрим на вороха подаренных нам мехов. Любовно перебираем преподнесенные драгоценности. Купаемся в роскоши и капризничаем, когда нутром чувствуем, что нам это позволено. Но по-настоящему мы ценим не тряпки и бриллианты, а поступки. Те самые редкие, подчас бесценные вещи, которые свидетельствуют о готовности мужчины не просто пойти навстречу, а пожертвовать чем-то, что ему дорого. И чем больше жертва, на которую он идет, тем охотнее сдаются наши бастионы. Чем важнее то, от чего он готов отказаться, тем быстрее мы отвечаем. Искренне стремимся стать к нему ближе. Прощаем за все. Благодарно обнимаем, молча говоря, что он не напрасно лишает себя чего-то привычного. И предлагаем взамен все, что у нас есть. Точно так же, как и он готов отдать все, чем владеет.

Наше стремление получить от мужчины такую жертву или хотя бы намек на нее настолько велико, что даже самая холодная и неприступная суккуба дрогнет, если таинственный незнакомец швырнет ей под ноги свою гордость. Даже выбравшая себе покровителя демоница замрет на мгновение, сожалея, что не может ответить тому, кто оценил ее столь высоко. И лишь последняя дура рискнет растоптать этот щедрый дар или посмеет унизить открывшегося ей мужчину, наивно полагая, что именно в этом заключается ее истинная власть.

Таких дур у нас в герцогстве презирают; те, кто не ценят своих мужчин, недостойны того, чтобы их защищали. Однако я оценила – до боли в стиснутых зубах и исцарапанных в кровь ладонях, – действительно оценила невероятный поступок Князя. И в этот момент в моей душе что-то дрогнуло, заставило дернуться ему навстречу и сделать то, чего я бы никогда не сделала при других обстоятельствах.

– Даже касание Абсолютной Тьмы смертельно, – насмешливо заметил Асад, когда я вытянула дрожащую руку, пытаясь дотронуться до своего Князя. – Твоя бабка Шота так хотела узнать тайну этого заклятия, что не погнушалась даже залезть в мою постель.

Моя рука на миг замерла над алебастровой кожей.

– …Но она слишком поздно узнала, что это заклятие передается одним-единственным способом: от убийцы к убийце. И, к своему огромному сожалению, так и не сумела его изучить.

Я сжала зубы и, подтянувшись еще на волосок, приложила когтистую ладонь к изуродованной спине супруга, по которой начали расползаться фиолетовые разводы.

– Это заклинание придется изучить тебе, Княже, – прошептала я, когда мой демон вздрогнул и, не веря происходящему, вскинул голову. – Прости, муж мой, что я так поздно сообразила. Доверься мне и прости, пожалуйста. За все.

– Ри-и… – ощутимо напрягся супруг, когда я надавила на основание его крыльев. – Что ты делаешь?

– Светом тебя… проклинаю! – выдохнула я и крепко зажмурилась, чтобы раньше времени не ослепнуть.

Может ли Свет стать Тьмой?

Способна ли ненависть стать любовью?

Никогда над этим не задумывалась, но совершенно точно знаю одно: когда у тебя есть цель, выдержать можно многое. Точнее, выдержать можно абсолютно все, если, конечно, ты выбрал день своей смерти и твердо решил следовать этому выбору до конца.

Согласна, призывать Свет, пребывая в темной ипостаси, – весьма необычный и крайне болезненный способ самоубийства. Но, к сожалению, единственный подходящий для истинно светлого проклятия, накладываемого на высшего демона.

Я не зря читала маменькины старые книги. И не напрасно интересовалась именно проклятиями; об этом мало кто знал, но отцовский дар подарил мне не только красивые крылья. Благодаря ему я, как урожденная темная, могла стать совершенно особенным проклятийником. Тем самым. Редчайшим. Желанным для любого обитателя Преисподней. Ибо по-настоящему усилить высшего демона способен лишь носитель истинного Света. И только если как следует его проклянет.