Кладу его обратно на прикроватную тумбочку, а сама ложусь набок и, подперев голову ладонями, смотрю перед собой. В моей голове просто не укладывается, как Макс может так спокойно себя вести после того, что сказал в прямом эфире в интервью. И он еще думал, что я не посмотрю его? Та если бы я узнала раньше, я бы непременно заняла телевизор, и гори синим пламенем этот вечер кино. А так, благодаря обыкновенной случайности, я узнала правду про парня, с которым встречаюсь почти две недели.

Мне кажется, что если бы он изменил или предал, мне было бы не так больно и обидно. Но тот факт, что он меня использовал, ранит больше всего. И не просто ради чего-то, как спор или что-то другое. Нет, просто потому что ему скучно. Просто потому, что он еще не добился девушки, которую любит уже долгие годы. А я для него, как развлечение, просто как средство от скуки и одиночества на некоторое время. Пока он не решится признаться той девушке, что любит ее. И после этого я стану не нужной. Старой игрушкой, которую выбросили в мусор за ненадобностью.

Проходит время, и не замечаю, как мои глаза закрываются, и я медленно погружаюсь в сон. Но он не длится и часа, как меня будит шум в прихожей. Приоткрыв сонные глаза, приподнимаюсь на кровати и слышу, как ударяется наша входная дверь о стену. Первой моей мыслью становится, что к нам заявился муж или парень одной из десятков пассий Эдика. Другой, что это один из бывших ухажеров Лизы наконец узнал о том, что он бывший. Но точно не того, кто оказался на нашем пороге на самом деле.

– Мне кажется, что твое появление здесь не вовремя, – мягко говорит кому-то Лиза за дверью.

– Тебе кажется, а я уверен в этом, – с металлом в голосе договаривает за нее Эдик. – Я вообще не понимаю, зачем ты открыла дверь?

За стеной повисла тишина. Наверно тот, кто решил потревожить покой Эдика, начал отвечать.

– Та мне до лампочки, что ты хочешь, – рычит Эдик. – Какого хрена ты сейчас зубами ступеньки не пересчитываешь, я не знаю. Но знай, что она тебя от этого спасает.

Вновь гость что-то отвечает.

– Она спит, – едва слышно говорит Лиза после того, как попыталась успокоить Эдика. – Ее это очень расстроило.

Макс?

Резко сажусь на кровати, повернув голову в сторону двери. Там… Макс? Что он здесь делает?

– Я бы тебя никогда в жизни туда не пустил, – сурово говорит Эдик за дверью. – Но это не мне решать. Если она решит, что ты должен уйти, ты у меня все ступеньки зубами пересчитаешь.

Послышались тихие переговоры, рык Эдика, а потом торопливые шаги. В следующий момент, тяжелые шаги приблизились к моей комнате, а затем ручка опустилась и приоткрылась дверь. Сначала в небольшом разъеме показались мужские ноги в черных джинсах, затем черная рубашка. А вскоре и лицо с черными взъерошенными волосами с несколькими спадающими на высокий лоб, прядями.

– Привет, малышка, – с улыбкой в уголках губ шепчет Макс, заходя в мою комнату и прикрывая за собой дверь.

– Привет, – шепчу, огромными глазами смотря на парня, шагающего ко мне и севшего рядом на кровать. – Что ты здесь делаешь?

– Как это что? – спокойно пожимает он плечами. – Ты сбросила звонок. Отказалась меня выслушать.

– Но я ведь сказала, что поговорим завтра, – шепчу в ответ, теребя между пальцами подол его футболки.

– Не мог уснуть, зная, что ты думаешь, – отвечает он, смотря на меня своими пронизывающими зелеными с золотыми вспышками, глазами. – Ты видела интервью?

– Видела, – киваю. – И слышала, что ты говорил.

– Малышка, послушай, – подвинувшись ко мне, парень, взяв мое лицо в чашу своих ладоней, и заставил посмотреть ему в глаза. – Я это сказал специально. Я не имел в виду, что ты не важна для меня. Просто я знаю, что было бы, если бы я сказал, что встречаюсь с одной потрясающей девушкой. За мной бы началась слежка. И вся страна узнала бы не только о том, что ты – моя девушка, но и о моей учебе в универе, и о том, где я живу. А мне не нужно этой мороки.

– Ответь на вопрос, только честно: девушка, о которой ты говорил, существует?

И снова минута молчания. Я смотрю в сосредоточенные на моем лице глаза брюнета, и пытаюсь понять, что именно он в них ищет? Жажду знать правду? Или жалость к самой себе, из-за того, что поверила в его сказки?

– Макс, эта девушка существует? – повторяю свой вопрос, смотря в его глаза.

– Существует, – кивает он, не отводя взгляда от моих глаз.

– Кто она?

– Я пока не могу сказать, – опустив глаза вниз, он отпускает мое лицо.

– Почему? Боишься, что если я узнаю, мне будет еще больнее, чем есть? – спрашиваю, постепенно закипая.

– Алин, я не это имел в виду…

– Ты не это имел в виду, но выглядело все именно так. Словно я для тебя временная замена, как когда телефон сломался, и ты ходишь с другим, пока новый не купишь.

– С чего ты решила, что ты для меня всего лишь временная замена? – спрашивает парень, смотря на меня из-под насупленных бровей.

– Да с того, что ты именно так и сказал. Только не упомянул, что сейчас встречаешься с другой.

– Ты меня неправильно поняла, – Макс пытается схватить меня за запястья.

– Да? Как это неправильно можно понять, когда парень говорит, что он ни с кем не встречается, – хотя вы вместе уже почти две недели, – и что он влюблен в другую? Что именно из этого я не так поняла? – ударяю руками по кровати, грозно смотря на Макса.

– То, что я чувствую к тебе, а не к ней! – уже едва ли не кричит он. – Она – далеко. И нам никогда не быть вместе.

– Но от этого ты ее любить не перестал! – кричу, поднимаясь на колени, что бы между нашими лицами оставались считанные сантиметры.

– Та я тебя люблю! – кричит Макс в ответ, и пока я пытаюсь обдумать его слова, он хватает меня за затылок и впивается в губы яростным поцелуем.

Он отказывается передать мне контроль или позволить ответить ему. Макс повелевает этим поцелуем. Едва ли не кусает меня за губу, тут же зализывая ее. Погружается в мой рот, переплетая наши языки. Наклоняет мою голову назад, вызывая невольный стон. Мое тело само по себе опускается назад, пока я не оказываюсь лежачей на кровати, а Макс, нависающим надо мной.

– Ты моя, малышка. Только моя, – шепчет в мои опухшие губы, смотря мне в глаза своими горящими жадными глазами. – И этого никто и ничто не изменит.

А потом, перекатившись с меня, Макс встал с постели, расстегнул рубашку, оставшись в одних джинсах. Пока я жадным взглядом пожирала его накачанное тело, он снял ремень и повесил его вместе с рубашкой на кресло. Потом, поднял меня, словно пушинку, на руки, и откинул одеяло в сторону.

– Что ты делаешь? – спрашиваю, когда он укладывает меня на подушку, а сам ложится рядом.

– Как это что? – удивленно отвечает вопросом на вопрос. – Собираюсь спать. Ты меня измотала.