Джейсон уже слишком долго находился между реалиями. Смертельный холод проникал в каждую клетку его тела. Перемещение происходит в мгновение ока, но сейчас… Пустота замораживала его… Чем дольше он будет здесь находиться, тем меньше у него останется сил… Конец неизбежен. Джейсон обхватил себя руками и почувствовал потоки энергии в этом первичном Хаосе; слабые нити от тех, кого он любил и о ком думал в последний раз. Он ухватился за них: аметистовая нить Бейли и вибрирующая розовая — Тинг, темно-синяя — Трента и металлически-серая — Гэйвена, ослепительно-красная — Генри, и все остальные, целая радуга нитей! Он намотал их на руку и потянул…

Домой!

Дождь начался ночью и теперь барабанил по стенам и крыше Академии, собрав почти всех Магов на кухне.

— Я, кажется, сошла с ума, — бодро заметила ФайрЭнн.

— Да, дорогая, — откликнулась тетушка Фрея, проходившая мимо с дымящимся чайником, и дружески похлопала ее по плечу. — Мы все это знаем. И надеемся, что со временем узнаем еще что-то.

ФайрЭнн забормотала себе под нос и уселась на стул рядом с очагом, поближе к огню, которым особо наслаждаешься во время дождя. Языки пламени отражались в ее буйных рыжих волосах.

Рич в это время, наверное, в десятый раз уже осматривал руку Джейсона.

— Я бы сказал, что рана залечена, — с сомнением констатировал он. — Конечно, шов не очень аккуратный. Возможно, еще должны восстановиться поврежденные нервы. Порез был тот еще. Ты ощущаешь онемение?

— Кое-где все еще болит, кое-где онемело. Странно как-то.

— Тебе повезло, что рука сохранила полную подвижность. Не знаю, как ты это сделал, — с удивлением сказал Рич.

— Я и сам не знаю, — ответил Джейсон, спуская рукав и глядя на Гэйвена.

Почему Гэйвен не отвечает мне на вопрос? Что все-таки имел в виду Джоннард, когда говорил насчет крови и кристалла?

Гэйвен в задумчивости рассматривал свор кружку, однако почувствовал, что Джейсон все еще ждет ответа.

— Что касается твоего вопроса, то мне нечего сказать. — Гэйвен низко опустил голову.

— Неужели ни малейшей зацепки? Может, тут что-то такое, что мог сделать Джоннард или Черная Рука, а мы считаем это запретным? — спросил Джейсон.

Гэйвен покачал головой, однако добавил:

— Возможно, ты в чем-то прав. Любые ритуалы с кровью они могли использовать в своих действиях, но к нам это никакого отношения не имеет. — Он поднялся. — У нас был очень длинный день. Пойду, проведаю Элеонору и лягу спать.

— Подожди, Гэйвен, — остановила его Фрея. — Я не могу оставаться здесь. Я думаю, мы должны перевезти отсюда Элеонору, ФайрЭнн, меня и моего брата.

— И куда ты предлагаешь вас отправить? — несмотря на усталость, голос Гэйвена звучал резко. — И еще, как ты собираешься себя защищать?

— Я поехала бы с ней, — тихо предложила Ребекка.

— И я, — решительно стукнула тростью по полу миссис Ки. — Она не сможет одна заботиться обо всех, а я не хочу терять хорошего учителя. В моем возрасте, — старушка усмехнулась, — нельзя пропускать уроки.

— Бабушка! — ласково обняла ее за плечи Тинг.

— Это место приносит мне пользу. Однако я все же не вечна.

— Все это ничуть меня не успокаивает. Куда я вас отправлю? Как обеспечить вашу безопасность? — нахмурился Гэйвен.

— Мы просто обсуждаем эту проблему. Фрея права, их нужно переселить. Вот мы и должны решить, куда именно, — примирил их Томас.

— Авенха! Ее почти отстроили к зиме, — напомнил Генри.

— Вполне возможно, — кивнул Томас. — Нужно все продумать. Изабелла попытается взять реванш, — и поднялся.

— Тем более нам нужно отдохнуть, пока есть такая возможность, — заметил Гэйвен и пошел наверх к Элеоноре и ФайрЭнн.

Фрея проводила его взглядом, легонько вздохнула, потом уставилась на огонь и так погрузилась в его созерцание, что не заметила, как все разошлись. Поднос Джордж подошел к ней, подхватил чашку и блюдце, которые чуть не выпали у нее из рук, и она погладила его.

— Спасибо, Джордж. Серьезные размышления на серьезные темы чуть не усыпили меня. — Она встала и удалилась.

— Мне приходилось убивать людей и за меньшие провалы, — прямолинейно заявила Изабелла.

— Так же, как и мне, за меньшие оскорбления и упреки, — парировал Джоннард, не желая уступать матери.

— Сначала мы потеряли Левкаторов, теперь — заложников. Как, по-твоему, я после этого смогу навязать свою волю этому миру?

— Вряд ли стоит напоминать, что твои сундуки теперь полны деньгами.

— Но моя крепость пуста.

Изабелла сердито заходила по комнате, повернувшись к сыну спиной — еще одно оскорбление. Если бы она хоть немного уважала его, то не стала бы так делать. В Джоннарде все рос и рос безудержный гнев.

И к тому же плечо болело, на нем образовался темно-лиловый кровоподтек. Он расправится с Магами! Поодиночке или сразу со всеми! В любом случае они будут его и пожалеют об этом в тот же момент, когда это произойдет. Глупцы, даже и владеющие Магией, все равно остаются глупцами.

— Твоя крепость стоит, так же как и твои Врата, — обиженно и сердито произнес Джоннард.

— Врата! И куда ведет эта бездна?

— Это не имеет значения, — с презрением ответил сын.

Изабелла резко повернулась:

— Не имеет значения? Думай, что говоришь!

— Нет, это ты думай, что говоришь, — подался вперед Джоннард. — Я открыл одни Врата, могу открыть и другие. Эту возможность ты не учла? Или ты думаешь, что это была случайность? Не считаешь ли ты меня мошенником?

На лице матери появилось выражение, которого он не мог понять. Неужели она действительно так думала о нем? Джоннард постарался вернуть себе хладнокровие, хотя в нем кипела ярость, так, что хотелось разнести всю крепость… Он сжал руку в кулак, и боль в плече стала еще острее. Ничего не сказав, он двинулся к двери.

— Куда ты направился?

— Далеко, — ответил Джоннард сквозь стиснутые зубы. — Если ты забыла, могу напомнить: кто-то знает о наших торговых делах, кто-то в Торговой Гильдии предал нас, и я намерен выяснить, кто это. Больше они этого не сделают. — Он вышел, прежде чем мать успела запретить ему, хотя в глубине души он хотел, чтобы она попробовала его остановить.

Шел небольшой дождь, однако всадник и лошадь почти не обращали на него внимания и промокли до нитки, когда достигли предместий Нарии. Уже зажгли фонари, когда Джоннард спешился у здания Торговой Гильдии и передал поводья испуганному конюху, который, возможно, узнал его. Ученик впустил его внутрь, поклонился и побежал звать кого-нибудь из начальников гильдии. Джоннарду было все равно, кто выйдет к нему, лишь бы вышел. Он стянул перчатки и постучал сапогами по полу, стряхивая с них капельки воды.