— Следующий автобус будет в двадцать минут второго, — увидев меня, громко сказала женщина из соседнего киоска, торгующая пончиками.

Сейчас было всего десять минут одиннадцатого.

Это означало, что у меня в запасе было целых три часа десять минут, и это время мне надо было как-то убить, а каким образом — я не знала.

Я решила погулять по городу пешком, а не на велосипеде, боясь угодить в какую-нибудь яму на улице или заехать в какой-нибудь глухой переулок. Велосипед я бросать все же не стала, а катила его рядом.

К моему удивлению, кроме серых, безликих улиц, следовавших одна за другой, я ничего здесь не увидела. В городе все было закрыто, так как был День Всех Святых. Хотя и в рабочие дни обстановка в Консуэгре была не лучше. В этом месте было мало магазинов. Единственное, чем здесь торговали, так это метизами да еще мотками разноцветной шерсти. (Да! Интересно, а что бы сказал на этот счет Педро Альмодовар?)

К счастью, мне повезло и я нашла открытый газетный киоск. Теперь я знала, как убить эти несчастные три часа: накупить столько газет и журналов, чтобы их хватило на все время пребывания в бункере в случае ядерной войны.

Несколько минут спустя, сидя в кафе с кучей макулатуры, я вдруг поняла, что в Консуэгре (как, собственно, и в других маленьких городах, где я побывала) никто ничем не занимается. Пожилая пара, торговавшая пончиками в киоске, весь день сидела за прилавком и ничего не делала, несмотря на праздничный день. Здешние старики тоже бездельничали, неподвижно сидя на скамейках в скверах и на автобусных остановках. Очень симпатичная и веселая девушка, работавшая в местном кафе, тоже большую часть времени ничего не делала. И как она оказалась в этой дыре? Ведь здесь даже некуда отправиться вечером после работы! Иногда, правда, в это кафе заходил какой-нибудь пожилой мужчина и, выпив дешевого ликера, заказывал еще или направлялся к автомату в надежде найти там оставленную кем-нибудь мелочь. Наверное, эти маленькие радости позволяли ему забыть хотя бы на пару минут о своем безрадостном существовании. И все эти люди, которых я здесь видела, собирались провести остаток жизни в этом сыром и душном городе. Мне трудно было представить, что здесь, так же как и везде, люди обзаводились семьями, выигрывали в лотерею и в конце концов умирали.

Мне было интересно наблюдать за посетителями кафе, но я решила вернуться на автовокзал. Несмотря на то что до моего автобуса был еще целый час, я боялась опоздать, ведь следующий должен был отправиться не раньше чем в шесть пятнадцать. На вокзале не было никого, кроме двух невероятно неопрятных, немытых мужчин омерзительного вида, от которых отвратительно пахло алкоголем и потом. Видимо, они не меняли одежду неделю или две. Оба дрыхли на соседних скамейках. Один из них проснулся, когда я ставила свой велосипед к стене.

— Куда ты едешь, крошка? — спросил он.

Я увидела, что глаз, который он приоткрыл, был словно налит кровью.

— В Толедо. А вы?

— Поезжай лучше с нами в деревню. — Он замолчал, громко и отвратительно рыгнул, а потом продолжил: — Я несколько дней был в Кадисе, на вечеринке. Но, que coño, где носит эти чертовы автобусы. Hious de puta, у всех праздник. Hostia, я чувствую себя просто паршиво. — Потом он снова бухнулся на скамейку и заснул, положив голову на рюкзак.

К счастью, в час тридцать пять приехал долгожданный автобус. Но водитель предпочел ехать не по шоссе, а стал медленно объезжать все деревни, по которым я плутала весь вчерашний день: Урду (наверное, этому водителю нравились проселочные дороги), Лос-Ебенес и Оргас… В итоге мы оказались в Толедо только после трех часов дня. Я заранее забронировала себе столик в восхитительном, тенистом внутреннем дворике, где с удовольствием отведала домашнего паштета и молочного поросенка. Это был чудный обед. Хотя какая-то птичка, сидевшая на дереве прямо над моей головой, нагадила мне на ногу, чуть не испортив мое первое блюдо.

Если Мадрид — это современный, стремительно развивающийся и живущий в безумном ритме город, где Альмодовар снимал свои незабываемые фильмы, то Толедо — это прежде всего исторический центр, улицы которого вымощены камнем. От этого города, расположенного всего в семидесяти километрах к югу от Мадрида, у меня осталось мрачное впечатление. Когда-то Толедо был столицей римлян. В VI веке король вестготов по имени Атанагильд сделал его главным городом своего королевства. (Короли вестготов, кстати, носили забавные имена. Например, встречались и такие: Виттерик, Вамба и Эрвиг. А одного короля даже звали Сисебут.) Толедо был также оплотом мусульман в Центральной Испании, а затем почти пятьсот лет оставался столицей христианского мира, пока в 1561 году Филипп II не решил перенести ее в Мадрид. Город Толедо находится на высоком холме, окруженном с трех сторон естественным рвом, который образует извилистая река Тахо. Над ней возвышается оборонительная башня, созданная руками человека. Это часть огромных квадратных укреплений Алькасар с орудийными башнями, которые сохраняют свой первоначальный вид и в наши дни.

Толедо с его христианским, мусульманским и еврейским наследием надежно хранит в себе все прошлое Испании, а Мадрид с его небоскребами и безумным ритмом обращен в будущее. Говорят, что в Толедо христиане, евреи и мавры жили в относительной гармонии, после того как христиане завоевали этот город в 1085 году. До изгнания евреев из Толедо — кстати, этот город не единственный в Испании, откуда они были выдворены католическими монархами начиная с 1492 года, — насчитывалось одиннадцать синагог. Одна из них, Санта-Мария-ла-Бланка, отличается арабским убранством: белоснежные арки в форме подковы, штукатурка, нанесенная по спирали, и звезда Давида. Позднее эта синагога была перестроена в христианскую церковь. В Толедо также сохранилось несколько мечетей, как подтверждение того, что здесь некогда жили мавры. Но многие из них впоследствии были также перестроены в христианские храмы.

По легенде, мавры появились в Толедо по воле короля вестготов Родерика. С этого момента в течение восьмиста лет Испания находилась в руках мусульман. Родерик был безумно влюблен в девушку, принадлежавшую королевскому двору, по имени Флоринда. Однажды он, спрятавшись в зарослях кустарника, наблюдал оттуда за тем, как она купается в реке. Родерик был не в состоянии больше сдерживать свои чувства. Он вышел из укрытия и вероломно соблазнил девушку. Отец Флоринды, граф Хулиан, был правителем Сеута, небольшого полуанклава на севере Африки. Узнав о таком низком поступке короля, граф Хулиан, объединившись с маврами, решил вторгнуться в Испанию. К тому времени положение вестготов было ослаблено внутренними междуусобицами, поэтому мавры без труда проникли на территорию страны. Практически сразу они прибыли в Толедо, захватили город, убив при этом сластолюбца.

Но отвлечемся на время от Сисебута и Эрвига, от синагог и крепостей. Дело в том, что мне срочно нужно было купить новые вещи, потому что двое моих друзей, которые должны были встретить меня в Толедо, одевались очень стильно. Высокие и худощавые, они всегда были прикинуты с иголочки. Выходя из модных лондонских ресторанов, они сразу становились добычей папарацци, которым тотчас же становилось понятно, что Тасим и Питер вовсе не известные персоны, а обыкновенные люди, и их фотографии вряд ли помогут рейтингу продаж журнала «Хелло!». И вот наша встреча в Толедо состоялась. Они, как всегда, были неотразимы.