Он отправился в ванную, потом с опозданием вспомнил про сообщения на автоответчике. Надо бы поговорить с лейтенантом Бруни, позвонить адвокату. И пообщаться с отцом.

Только о чем с ним говорить?

Бобби забрался в ванну и подставил голову под горячую струю. Ему нужны ясность и бодрость, а еще — сила.

Через некоторое время он обрел и то, и другое, и третье.

Бобби вылез из-под душа и пошел к телефону.

— Здравствуйте, Харрис, — сказал он, стоя в луже воды на ковре. — Давайте встретимся.

Робинсон что-то напевала. А поскольку музыкальных способностей не имелось изначально, пение трудно было назвать приятным. Но Робинсон неизменно принималась напевать, когда сдавали нервы.

Недавно получен полицейский отчет. Всю ночь на пленку записывались разговоры, имеющие отношение к тому, что случилось в доме Гэньонов. И ничего хорошего они не предвещали.

Но Робинсон не спешила хвататься за соломинку. Бывают моменты, когда сначала нужно позаботиться о собственной безопасности. И сегодня такое время определенно настало.

Робинсон быстро собралась. К сливному бачку в туалете прикреплена водонепроницаемая коробка с разнообразными кредитками и фальшивыми удостоверениями. Коробка отправилась в сумку. Туда же полетела одежда. Пистолет. Маленькая записная книжка.

Все.

Квартира съемная. Робинсон не покупала мебель и вообще не обременяла себя никаким имуществом. Чем меньше у тебя вещей, тем меньше ты теряешь. Тем меньше улик против тебя.

Через пять минут Робинсон уже стояла у задней двери со спичками в руках.

Последнее колебание. Легкое сожаление. Это, в конце концов, работа. Неплохая, рискованная, в этом никаких сомнений, но зато доходная. Итог — внушительная сумма наличными. Скоро Робинсон будет купаться в деньгах. Белые песчаные пляжи, фруктовые коктейли, прозрачная синяя вода — и так бесконечно.

Робинсон вздохнула и чиркнула спичкой.

Никаких оправданий, никаких взглядов назад. Сделано все, что можно. Но собственные интересы всегда стояли на первом месте. А теперь они подсказывали: самое время смыться из города.

Робинсон вышла, оглядела улицу. Все чисто. И отправилась к машине, припаркованной за полквартала от дома. Уложив сумку в багажник, Робинсон забралась на переднее сиденье. И тут же заметила крошечного белого щенка, свернувшегося на пассажирском месте. А потом в зеркальце заднего вида возникла гигантская фигура.

— Доброе утро, Колин, — сказал мистер Босу. — Куда-то спешишь?

Кэтрин не спала. Она сидела в своей бывшей спальне, наблюдая за тем, как Натан наконец засыпает, забившись в угол ее старой кровати. Отец принял ее, не возражая. Он без единого слова принес и включил лампы, а потом стоял на пороге, пока Натан метался и ворочался, плача от непонятного страха. Кэтрин тихонько напевала песенку, которую, как ей казалось, она едва помнила и которая вновь ожила в ее памяти, как только она вернулась домой. Ее пела мама в те старые добрые времена, когда еще не появился мужчина, разыскивавший потерянную собаку.

Она пела Натану, а подняв глаза, увидела, что отец уже ушел.

Потом, когда мальчик забылся прерывистым сном, она спустилась вниз. Отец сидел в своем старом кресле и смотрел в никуда.

Она рассказала ему о Пруденс. Он молчал. Сообщила о Тони Рокко, о том, что полиция думает, будто она подстроила гибель Джимми. И что ее свекор ни перед чем не остановится, лишь бы заполучить Натана.

Она замолчала, и отец наконец заговорил. Он сказал:

— Не понимаю.

— Это Джеймс, папа. Джеймс Гэньон. Он думает, я убила Джимми, и теперь собирается добиваться опеки над Натаном.

— Ты же сказала, Джимми подстрелил полицейский.

— Его и в самом деле убил снайпер. Джеймс полагает, я каким-то образом это подстроила. Сделала так, чтобы Джимми погнался за мной с пистолетом, начал угрожать мне и Натану на глазах у полиции. Джеймс сошел с ума от горя. Кто знает, о чем он думает?..

Отец нахмурился:

— И это так расстроило няню, что она повесилась?

— Она не повесилась, ее убили. Ей сломали шею, я тебе уже говорила.

— Все равно.

— Что все равно? Что ее скорее всего убили? Или что ее прикончили в моем доме?

— Это не повод для того, чтобы паниковать, Кэтрин.

— Кто-то пытается уничтожить меня!

— Не делай поспешных выводов…

— Ты меня не слушаешь! Джеймс хочет получить Натана! Он, судя по всему, нанял человека, и тот убивает всех и каждого, кто пытается мне помочь! Если я не отдам ему Натана, то стану следующей жертвой!

Отец упрямо сказал:

— Мне кажется, такой благовоспитанный человек, как судья, едва ли способен унизиться до убийства.

Кэтрин открыла рот. Она взглянула на непреклонное лицо отца и решила ничего не говорить. В этом не было смысла. Ее отец жил в собственном мире, он хотел верить в вечные узы дружбы и в священные ритуалы, такие как покер в среду вечером и барбекю по воскресеньям. Он не создан для той реальности, где похищают маленьких девочек, идущих домой из школы, а человек, внушающий тебе наибольший ужас, — это мужчина, с которым ты делишь постель. Он не помог ей, когда она была ребенком, и, конечно, не сделает этого теперь.

Она поднялась и с тоской подумала о Бобби Додже. Стоит ли позвонить ему?.. Ее вдруг охватила дрожь, неожиданное легкое покалывание в позвоночнике. Она не понимала, отчего это, и потому чувствовала себя немного неуютно.

Кэтрин поймала себя на том, что вспоминает его лицо. Она прикасалась к нему, обрабатывала его, почти победила… А потом… он посмотрел на нее, посмотрел и увидел ее насквозь. И все полетело в тартарары.

Женщина вроде Кэтрин просто не могла позволить себе оказаться столь уязвимой.

Она заставила себя снова обернуться к отцу.

— Спасибо, что пустил нас, — вежливо сказала Кэтрин, стараясь не терять бодрости. — Завтра я постараюсь найти какое-нибудь другое пристанище.

— Не нужно, — сдержанно отозвался отец.

— Нет, нужно.

Кэтрин вернулась к сыну.

Натан снова начал метаться, она погладила его по щеке, и мальчик успокоился. Кэтрин опустилась на колени рядом с кроватью и убрала с лица сына мягкие каштановые волосы.

— Я всегда буду тебе верить, — шепнула она. — Когда ты подрастешь, то сможешь рассказать мне что угодно, и я тебе поверю.

Вскоре зазвонил телефон.

Первый раз ей позвонили на мобильник в девять утра. Это оказалась медсестра, сообщившая, что в три часа Натана примет доктор Орфино. Кстати, доктор хочет подробно поговорить с Кэтрин. Может, она сможет подъехать пораньше — в час? Не нужно привозить с собой Натана. Лучше, если Кэтрин приедет одна.