Чтобы отвлечь внимание от всего этого, нынешняя власть и старается с помощью многочисленных СМИ любыми способами чернить наше советское прошлое. Хулят день и ночь В.И. Ленина и И.В. Сталина. Внушают, что репрессии, масштабы которых в десятки раз бессовестно преувеличиваются, – это, так сказать, порождение злых коммунистов и жестокой Советской власти, а социализм – это утопия и «путь в никуда». Что грандиозные успехи Страны Советов были достигнуты за счет заключенных, а не энтузиазмом народа, стремившегося построить справедливое социалистическое общество, да получается, вроде и успехов-то никаких не было. Что детей репрессированных якобы тоже уничтожали, преследовали, то есть не давали им жить…

Вот это люди видят и слышат уже много лет по всем каналам телевидения и радио, об этом читают в газетах и книгах. Ложь хитро перемешивается с правдой, трагедии подлинные и выдуманные нагнетаются, и на многих, конечно, раздуваемое пугало репрессий эмоционально действует очень сильно. Не в последнюю очередь именно это дает возможность нынешнему руководству страны вести пропаганду против Коммунистической партии и ее сторонников. Но я мириться с ложью не могу!

– А разве совсем нет у вас и никогда не было чувства личной обиды за то, что вам пришлось пережить? Ведь известно, дети репрессированных составили уже в 60-е годы довольно активную диссидентскую и полудиссидентскую силу, которая немало способствовала свержению Советской власти. Можно вспомнить хотя бы писателей и поэтов Василия Аксенова, Булата Окуджаву и других.

– Ну а такие антисоветчики, как Егор Гайдар или Никита Михалков? У них на кого и на что обида? Они-то просто предали своих знаменитых отцов и дедов, на произведениях которых мы в свое время воспитывались. Что же касается обиды Окуджавы или Аксенова, она какая-то уж слишком узко личная на поверку. Помнить свое давнее горе и закрывать глаза на горе сегодня, вокруг, рядом, но не лично твое – это, по-моему, бесстыдство какое-то.

Окуджава, например, не прощал Советской власти гибели своего отца в 30-е годы, но когда в октябре 1993-го новая, «демократическая» власть на его глазах расстреливала сотни невинных людей, он этим зрелищем, транслировавшимся по телевидению, оказывается, наслаждался! Мало того, не постеснялся потом вслух цинично говорить об испытанном садистском удовольствии. Какова же цена «гуманизма» этих людей?!

– Действительно, каким-то патологически узким и специфически шкурническим выглядит их «гуманизм». А вот выдающийся русский поэт Виктор Боков, в свое время репрессированный, то есть «пострадавший от Сталина», в последние годы своей жизни – 90-е годы ХХ века писал о нем такие стихи:

Сталинский след с Мавзолея

не смыт

Ни дождями, ни градом

снарядным…

Он с рукой зашинельной стоит

И незыблемым, и громадным.

Величие Сталина и сталинской эпохи не отрицал, а воспевал и прошедший не раз приговоры сурового времени Ярослав Смеляков – тоже один из талантливейших наших поэтов. Список таких людей можно продолжать. Значит, они видели и понимали нечто гораздо более важное, существенное для родной страны, чем личная обида?

– В этом суть. Многие – по-моему, и не только такие выдающиеся – душой чувствовали и разумом понимали, что в труднейших, сложнейших исторических обстоятельствах, где возможны и ошибки, решается в конечном счете судьба Родины. А она превыше всего!

Если же вспоминать великих соотечественников, которым выпало перенести горечь неправедного обвинения и временного заключения, то их дальнейшая работа на благо Родины, их отношение к Сталину в последующие годы свидетельствуют о многом. Назову хотя бы Сергея Павловича Королева, авиаконструктора Туполева, Маршала Советского Союза Константина Рокоссовского… Известно, как ответил Рокоссовский на предложение Хрущева очернить Сталина: «Не могу, Никита Сергеевич. Товарищ Сталин для меня святой…»

– Перенесемся в наше время. Передо мной письма о Сталине, приходящие в редакцию «Правды» сегодня. Автор одного из них, из города Ангарска Иркутской области, прислал стихи тамошнего поэта Валерия Алексеева под названием «Молитва сталиниста». Поскольку они в определенном смысле имеют отношение к теме нашего разговора, приведу выдержку из них, обращенную как раз к Сталину:

В стране стряслось у нас такое,

что сердце екает в груди.

Восстань!.. И твердою рукою

порядок строгий наведи.

Я был под Брестом

и под Псковом,

но не погиб в бою от ран…

И я тебя, отца родного,

прошу, как старый ветеран,

устрой стране головомойку

и разберись: кто друг, кто враг?!

По тем, кто начал «перестройку»,

давно соскучился ГУЛАГ.

Для новоявленных баронов,

в царьки шагнувших из нулей,

колючки ржавой и патронов,

прошу тебя, не пожалей…

Как вы это воспринимаете? Кровожадность? Жестокость?

– Нет, здесь другое. Желание справедливости.

– В почте «Правды» есть письма, которые перекликаются с вашими мыслями. Вот, например, проникнутая горечью и болью за родную страну исповедь Раисы Яковлевны Прохоровой из поселка Грибановский Воронежской области. Она из семьи потомственных железнодорожников. Пишет, что в 1937-м ее отец «по подлому оговору отсидел полтора года, но разобрались и отпустили, а в 1945-м был принят в партию». Пишет, что отец не озлобился, понимал: не Сталин и не Советская власть виноваты в его беде, а враги Советской власти. Сталин до конца жизни оставался для него примером честности, бескорыстия, самоотверженного служения трудовому народу. В корень, по-моему, смотрит Раиса Яковлевна: «Тем, для кого смысл жизни – нажива, не нравилось в Советском Союзе, потому что сложно было извлекать нечестными способами выгоду для собственного кармана в стране, где утверждались справедливость, равенство, братство, духовность, а культ наживы был не в чести. Вот они и решили с забугорной помощью эту страну разрушить, а теперь до омерзения нагло обгаживают наше советское прошлое…»

У автора этого письма, как и других, главный аргумент в защиту советского прошлого (и будущего!) – собственная жизнь. Судя по вашей книжке, Владимир Петрович, у вас – тоже.

– Безусловно. Я сейчас пишу более подробную свою автобиографию, и главный вывод, который делаю, оглядываясь на прожитое, состоит в том, что при Советской власти была настоящая забота о людях. Стоит конкретнее посмотреть на судьбы детей, чьи родители были репрессированы. Тот же Василий Аксенов окончил мединститут, стал известным писателем. Тот же Окуджава окончил педагогический институт и тоже вышел в знаменитости. Это о чем-то говорит? И подобных фактов масса. А ведь утверждают, что дети попавших под репрессии были обречены на гибель или уж во всяком случае лишались нормальной дороги в жизни.

– Давайте взглянем, как складывалась после ареста матери жизнь у вас.