— Это так неловко, — сказал Джей Пи. Теперь он смотрел на кольцо.

— Нет, это не так, — гладя его по плечу. — Ты собираешься ей звонить?

— Миа, — сказал он со страданием на лице. — Прости. Но я думал, если ты узнаешь правду о Лилли, ты никогда...

Я подняла руку, чтобы показать, что он не должен ничего говорить. Вы думаете, что такой человек, как он не будет пытаться меня вернуть, это было настолько ясно.

Я удивлена, что большая часть его не хочет звонить Стейси, потому что она не известная. Пока.

Но я подумала, что это было бы невеликодушно с моей стороны. Я действительно пытаюсь стать принцессой больше, чем в моих мыслях и действиях.

Но я не хотела позволить себе ликовать в этой ситуации. Вы знаете, что, хоть мой выпускной бал и провалился, я вернула свою лучшую подругу и порвала с парнем, в которого совсем не была влюблена.

Я старалась сохранять торжественное выражение лица, когда встала на цыпочки и поцеловала его.

— Прощай, Джей Пи! — прошептала я.

Тогда я поспешила уйти прочь, потому что была вероятность, что он может просить остаться, что очень непривлекательно для жениха (так сказала бабушка. Этого со мной не случилось... ещё. Но у меня было чувство, что он собирался).

Тогда я поспешила, я быстро позвонила Королевским адвокатам Дженовии, но их офис ещё не был открыт, ведь сейчас всего лишь семь утра по Дженовийскому времени.

Но я оставила им сообщение, что они должны остановить показывать пьесу Джей Пи, запретить снимать по ней кино или даже показывать на Бродвее.

Я имею в виду, я знаю, что я принцесса, и я милостиво себя вела во время нашего разрыва. И я не забуду того, что он сделал для меня.

Но то, что он сделал с Лилли? Это низко.

Ему действительно следовало помнить, что мои прародительницы душили и/или отрубали головы своим врагам.

А когда я засовывала свой телефон, я натолкнулась на Майкла.

Да, на Майкла.

Я была абсолютно потрясена, конечно. Что делает Майкл на выпускном балу школы имени Альберта Эйнштейна?

— О Господи, — закричала я. — Что ты здесь делаешь?

— А ты как думаешь, что я здесь делаю? — спросил он, потирая плечо, в которое я его стукнула зубцами пластмассовой тиары.

— Как давно ты здесь стоишь? — я была охвачена паникой, ведь он мог услышать то, что мы обсуждали с Джей Пи о Лилли. С другой стороны, если бы он слышал, то здесь бы уже произошло убийство Джей Пи. — Подожди... что ты слышал?

— Достаточно, чтобы меня затошнило, — сказал Майкл. — Прекрасный звонок юристам, кстати. Правда, и как вы говорили друг с другом? — его голс поднялся до фальцета. — "Ты знаешь, что тебе надо сделать, я думаю? Позвонить Стейси Чизмен Я думаю, она в тебя влюблена", — он вернулся к своему голосу. — Мило. Что-то же мне это напоминает? Подожди. Знаю... 7 минут на небесах.

Я схватила его за руку и потащила за угол, чтобы не увидел Джей Пи. (Который ещё этого не заметил, потому что он уже разговаривал по телефону со Стейси).

— Серьёзно, — сказала я, отпустив руку Майкла. — Что ты здесь делаешь?

Майкл усмехнулся. Он так классно выглядел в своей футболке Скиннер Бокс, с растрёпанными волосам, в отлично сидящих джинсах. Я не могла не вспомнить наши вчерашние обещания. Всё это вернулось в память и было, как удар.

Конечно, это могло быть и потому, что я вновь вдохнула запах Майкла. Да, комплекс гистосовместимости — сильная вещь. Сильная настолько, чтобы пробить девчонку.

— Я не знаю, — сказал он. — Лилли сказала мне пару дней назад, что я должен встретить тебя, выходящей из лифта здесь около полуночи. Она сказала, что у неё ощущение того, что тебе будет нужна, ээ, моя помощь. Но мне кажется, что всё просто прекрасно, особенно, в этой целой церемонии возвращения кольца тебе не нужны были указания.

Я почувствовала, что краснею, когда поняла, о чём Лилли вела речь. Подслушивая мой разговор с Тиной в туалете о том, что я хотела заказать номер, она сказала своему брату, чтобы он пришёл сюда и не допустил того, о чём бы я сильно жалела...

Только она не сказала ему, что именно он должен был остановить. Слава Богу.

Лилли была настоящим другом, даже после всего этого. Не то, чтобы я когда-то в этом сомневалась. Нет, наоборот.

— Так ты собираешься мне сказать, почему Лилли сказала, что моё присутствие здесь сегодня было настолько необходимо? — Майкл хотел узнать, обняв меня за талию.

— Ты знаешь, — быстро сказала я. — Я думаю, потому что она знала, что я всегда хотела провести выпускной с тобой.

Майкл только засмеялся. В некотором роде саркастично.

— Ларс, — позвал он моего телохранителя. — Скажи мне правду. Должен ли я пойти туда и сделать из Джей Пи Рейнодса-Эбернети IV манную кашу?

Ларс, к моему стыду, кивнул и сказал:

— По моему мнениею, несомненно.

— Ларс! — в панике закричала я. — Нет! Нет! Майкл, всё кончено. Мы с Джей Пи расстались. Ты не должен с ним драться.

— Ну, мне надо подумать, — сказал Майкл. Он не дразнил. На его лице не было улыбки, когда он сказал: — Я думаю, земля стала бы намного лучше, если бы кто-нибудь давно превратил Джей Пи Рейнодса-Эбернети IV в манную кашу. Ларс! Ты со мной согласен?

Ларс посмотрел на него и сказал:

— Сейчас полночь. Я никого не бью после полуночи. Правило Союза Телохранителей.

— Прекрасно, — сказал Майкл. — Тогда ты будешь его держать, а я бить.

Это было ужасно!

— У меня есть идея получше, — сказала я, снова взяв Майкла за руку. — Ларс, почему бы тебе не отдохнуть этой ночью? И Майкл, почему бы нам не поехать к тебе?

Я надеялась, что это отвлечёт Майкла от его миссии убить Джей Пи. Он смотрел на меня в шоке практически на протяжении пяти секунд.

Затем он сказал:

— Это просто отличная идея.

Ларс пожал плечами. А что ему ещё оставалось делать? Мне уже восемнадцать, и я уже юридически взрослая.

— Мне тоже нравися эта идея, — сказал он.

Вот как я оказалась в лимузине, направляясь в Сохо, в мастерскую Майкла.

И теперь Майкл предложил мне остановиться писать в своём дневнике и обратить на него внимание хоть на какое-то время.

И знаете что? Я тоже думаю, что это прекрасная идея.

Отрывок из романа "Искупление моего сердца" Дафны Делакруа.

— Финнула, — снова сказал он, и в это время она призналась, что ей необходим его голос. Эту необходимость она ощутила в своём сердце, в её собственных пульсирующих венах. — Я знаю, что дал тебе слово, что не буду к тебе прикасаться, но...