Однако сами пожилые люди в России видят свое место в образовательном процессе по-иному. Например, опрос людей в возрасте от 57 лет до 81 года в Саратове и Энгельсе (Елютина, Чеканова 2003) для выяснения отношения пожилых людей к перспективам и возможностям их образования показал, что существует по крайней мере несколько распространенных мнений по этому вопросу. Прежде всего была выделена группа пожилых, для которых образование является значительной ценностью, способствующей и росту культурного багажа, и уважению окружающих людей, и самоуважению, и улучшению внутрисемейных отношений и внутрисемейного общения. Эта группа образовательных оптимистов имеет и еще одну характерную черту — большинство отодвигает для себя планку пожилого возраста на 5-15 лет и не готовы идентифицировать себя с престарелыми людьми. Люди этой группы позитивно настроены на образование и использование его в профессиональной карьере, поддержание профессиональных контактов с сотрудниками и коллегами и т. д.

Другая группа пожилых не связывает получение знаний в третьем возрасте с продолжением профессиональной карьеры, не рассуждает о возможности получения нового формального образования, а видит наиболее подходящей для себя форму дополнения своего образования и получения полноценного общения в клубах по интересам. Цель и задача таких пожилых «повседневно общаться, быть на людях, заниматься не только внуками, но и развиваться, быть в курсе событий» (мужчина, 67 лет).

Еще одна группа пожилых людей с сомнением относится к своим перспективам в образовательной деятельности, задумывается о соответствии поведения пожилых людей приемлемым нормам; они особенно чувствительны к возможным неодобрительным мнениям, которые могут быть высказаны их родственниками и знакомыми: «Не покажется ли учение в позднем возрасте неуместным, даже неприличным занятием по возрасту» (женщина, 71 год); «Вот, насмешу всех» (женщина, 64 года); «Скажут, совсем с ума сошел» (мужчина, 70 лет). Однако и в этой группе присутствует сильная мотивация поддержания общения, социальных связей при посещении специальных курсов и занятий для пожилых: «быть на людях» (женщина, 76 лет), «общаться с интересными людьми» (мужчина, 68 лет); «чаще встречаться со своими сверстниками, знакомыми» (мужчина, 60 лет); «завести новых знакомых» (мужчина, 70 лет); «ощутить себя не старой калошей» (женщина, 77 лет); «вырваться из замкнутого круга повседневных обязанностей» (женщина, 64 года) (Елютина, Чеканова 2003, 35-36). Еще раз обратим внимание на то, что в оценках самих пожилых людей этой группы более важное значение признается не столько за получением новых знаний, сколько за возможностью существенно расширить круг своего общения. Если для молодых важным мотивом обучения является получение диплома, дальнейшее трудоустройство, то для пожилых учеба для удовольствия и ради общения становится доминирующим мотивом.

В советское время существовала образовательная программа, направленная на повышение знаний у взрослых членов общества, включая и пожилых людей. К концу 70-х гг. в СССР действовало более 40 тыс. отделений (Литвинова и др. 2006) общества «Знание». Однако в постсоветский период практически прекращается финансирование этих учреждений, помещения общества передаются коммерческим структурам и к концу 90-х гг. прекращается деятельности почти всех отделений. Отметим, что в работе обществе «Знание» участвовало значительное количество пожилых людей, хотя общество и не занималось специально организацией и созданием условий для межпоколенческого общения.

В России обучение пожилых в университетах до сих пор остается относительной редкостью и подобные истории привлекают внимание журналистов.

Житель Мценска, 66-летний Герман Соловьев учится на юридическом факультете Орловского университета. По словам Соловьева, основным мотивом поступления в университет в зрелом возрасте явилось желание защищать права человека, для чего ему потребовался диплома юриста (Новые Известия, 25.0Е2007). 75-летний липчанин Марк Гольдман в 2006 г. получил диплом выпускника Высшего экономического университета. Обучение на дневном факультете и проживание в общежитии оплатили спонсоры. Отмечается, что за время учебы Гольдман получил всего одну тройку. Как и Соловьев, бывший диссидент Гольдман занимается в Липецке правозащитной деятельностью (Новые Известия, 25.0Е2007). К сожалению, автор статьи не поинтересовался у Соловьева и Гольдмана тем, как строилось их общение с молодыми студентами в процессе университетского обучения.

В современной России делаются лишь первые шаги в направлении создания университетов для пожилых. Например, в Тюмени был создан социально-гуманитарный университет третьего возраста на базе института гуманитарных наук ГТНУ. Около 120 студентов в возрасте от 55 до 70 лет бесплатно обучаются на четырех факультетах: социологии, валеологии, психологии и информатики. По мнению ректора ГГНУ, университет третьего возраста призван помочь пожилым людям стать более востребованными членами общества (Вслух, 26.02.2007). Еще один университет третьего возраста в России недавно открылся в Казани, на базе Казанского государственного университета. В Казани пожилых обучают экономике и праву, психологии и основам компьютерной грамотности. Планируются также курсы: по здоровому образу жизни, садоводству, культуре и искусству (Молодежь Татарстана, 27.03.2007). Сам термин, «университет третьего возраста» был позаимствован из французского опыта: первый университет третьего возраста был открыт в Тулузе еще в 1973 г. В дальнейшем эта концепция была использована во многих европейских странах. В Польше, например, в настоящее время действует 22 университета третьего возраста. В некоторых европейских странах университеты для пожилых приобрели название высшая народная школа (Германия, Австрия, страны Скандинавии).

Самой пожилой студенткой университетов третьего возраста в 2001 г. являлась чешка Бланка Варвжинова, которая в возрасте 100 лет продолжала учится в Карловом университете. Варвжинова за несколько лет учебы окончила несколько факультетов, включая медицинский. К поступлению В университет в 88 лет ее подтолкнула смерть мужа. Лишившись спутника жизни, Бланка Варвжинова нашла новый смысл жизни в расширении знаний и кругозора (Радио Прага, 26.01.2001).

Программы университетов третьего возраста и высших народных школ ставят своей целью преодоление негативных признаков старения при помощи интеллектуальной, физической и психической активности. Как правило, образование взрослых в пенсионном возрасте не имеет цели получения новой профессии или более высокооплачиваемой работы; оно в большей степени носит характер неформального образования, направленного на социальную адаптацию, самореализацию и поддержание активной жизненной позиции. В этих университетах уделяется значительное внимание межличностной коммуникации на занятиях. Однако, из-за возрастной сегрегации, межпоколенческое общение часто не реализуется в этих университетах.

В Санкт-Петербурге с 1998 г. действует Высшая Народная школа для пожилых людей. Все аспекты деятельности школы регулируются попечительским советом и значительный объем работы в школе осуществляется волонтерами. Педагогический Университет имени Герцена осуществляет координацию и методическое обеспечение работы школы, а также использует школу как место для прохождения практики своими студентами, будущими школьными учителями. Примечательно, что в 1998-1999 гг. из 600 пожилых людей, занимавшихся в Народной школе, около 44 % слушателей принадлежало к возрастной группе от 60 до 65 лет, 15 % были старше 75 лет, и около 5 % старше 80 лет; 72 % пожилых студентов на момент поступления в школу уже имели высшее образование (Литвинова и др. 2006). Кроме лекций в аудитории, занятия в Высшей Народной Школе также проходят в форме работы клубов и кружков, посещения экскурсий, т. е. используются интерактивные формы образования. Наибольшей популярностью пользовались курсы, направленные на изучение истории и культуры, в т. ч. истории и культуры Санкт-Петербурга: «Дворцы Санкт-Петербурга», «Классика», «Мастера эпохи возрождения». Меньший интерес вызывали лекции и беседы о здоровье (Литвинова и др. 2006, 3).