Ранее он работал в Сингапуре под прикрытием должности представителя одного из министерств. В первый свой день он наведался в резидентуру.

В Сингапуре она небольшая и вся помещается в одной комнате. Еще издали, проходя по посольскому коридору, он услыхал доносившийся откуда смех, веселые голоса. Однако стоило ему туда зайти, как смех стих и все разговоры тотчас прекратились. Разведчики просто замолчали, словно набрав в рот воды, и склонились над письменными столами Никто из них не захотел произнести в присутствии работника управления «К» вообще ни одного слова!..

И тем не менее методы управления «К» срабатывают безотказно. Ведь человек — слабое существо. Он обязательно допускает ошибки, так или иначе проявляются негативные черты его характера. Агентура КГБ тотчас фиксирует их и сообщает в резидентуру.

«Но зачем вообще все это нужно? — спросите вы. — Почему советская разведка до такой степени не доверяет своим сотрудникам?»

А потому, что они слишком часто перебегают на Запад! Почти каждые два-три месяца кто-нибудь из них переходит на сторону разведываемой страны, и ни один еще годовой отчет разведки не обошелся без перечня очередных перебежчиков.

Побеги советских шпионов в стан капитализма начались еще в двадцатые годы, когда сама советская разведка едва-едва развертывала свою работу за рубежом Этот факт служит признаком глубокого морального кризиса советского общества, который был постоянным его спутником. Вначале, в сталинские времена, перебежчиков уничтожали специальные бригады разведчиков-нелегалов, разыскивавших их по всему земному шару. В структуре Второго главного разведывательного управления даже существовал специальный отдел «В», получивший свое название от первой буквы слова «Возмездие». Именно в нем работал подполковник Носенко, перебежавший в США в шестидесятые годы. Мало кто знает, кстати, что его отец был министром морского флота и даже похоронен в Кремлевской стене. Разумеется, Носенко, как сына министра, ожидала в СССР прекрасная карьера, но он все равно решил уйти в США. Американцы, однако, ему не поверили и несколько лет держали в тюрьме.

Однако начиная с шестидесятых годов перебежчиков, служивших в советской разведке, стало так много, что отдел «В» пришлось упразднить, потому что он уже не справлялся с работой. Кроме того, о его существовании стало известно за рубежом, а это вредило престижу СССР, разглагольствовавшему на весь мир о своем миролюбии.

Из сотрудников резидентуры КГБ в Токио, бежавших на Запад, широко известен Станислав Левченко, корреспондент журнала «Новое время». Однако он не был первым. В 1953 году из советского посольства в Японии бежал разведчик Растворов. Говорят, что на следующий день один из тогдашних высокопоставленных руководителей Управления национальной обороны, узнав об этом, выбросился из окна: не был ли он агентом советской разведки, завербованным ею в сибирских лагерях, в послевоенном плену?

Кроме того, один из намечавшихся побегов советских разведчиков в Токио не состоялся, о чем мало кто знает. В семидесятых годах японской контрразведке удалось завербовать советского разведчика О., работавшего под прикрытием в торгпредстве. О. пользовался большим уважением товарищей по работе за свое отменное знание японского языка. Рассказывают, что он радовался, встретив в газетном тексте незнакомый иероглиф, настолько он все их знал.

Некоторое время О. сотрудничал с японской полицией и даже провел под ее контролем несколько шпионских встреч с агентом-японцем. Однако он не выдержал психологического напряжения, связанного с такой ролью, и очень скоро признался во всем резиденту.

Встал вопрос о том, что делать дальше. Ясно было, что О. требовалось срочно переправить в Москву, чтобы лишить его возможности изменить свое решение и перейти обратно к японцам. Пока же его заперли в резидентуре КГБ, расположенной в советском торгпредстве, и не выпускали оттуда. А резидент в это время собрал на совещании своих заместителей и узкий круг их подчиненных, осведомленных о прискорбном для советской разведки случае с О.: остальные же сотрудники резидентуры, как это положено в таких случаях, ничего не знали. От них такие события держали в секрете, чтобы слух не достиг ушей японской контрразведки: кто знает, вдруг ей удалось завербовать не только одного О.?..

А тем временем участники совещания у резидента по очереди вносили предложения о том, как лучше и безопаснее тайно вывезти О. из страны.

Среди них были и совсем уж фантастические, напоминавшие о предвоенном периоде и войне, когда в непримиримой борьбе разведок пускались в ход любые средства. Так, кто-то предложил спрятать О. в ящик, проделав в нем дырки для воздуха, и переправить на пароходе в СССР под видом груза. Это предложение было отвергнуто, ведь времена все-таки изменились. Как-никак посчитали все-таки неудобным сажать в ящик немолодого, интеллигентного человека, блестящего знатока японского языка.

В конце концов было принято решение, казавшееся и безопасным, и весьма остроумным: дождаться, когда из Токио будет возвращаться в Москву очередная советская делегация, поручить О. проводить ее в аэропорт и самому остаться в самолете!

Высокопоставленные советские чиновники обожают посещать Японию в составе различных делегаций без всякой видимой пользы для дела: ведь всякому лестно побывать в этой процветающей стране. В Токио как раз находилась одна из таких делегаций, старавшаяся наладить научно-техническое сотрудничество стран-соседей; как известно, такого сотрудничества не существует и до сих пор, 1 как по политическим причинам, так и из-за слишком большой разницы в уровне технологического развития наших стран.

Скоро наступил день ее отъезда в Москву, и на проводы отправилась группа сотрудников торгпредства, целиком состоявшая из чекистов. Среди них находился и О, выпущенный из-под ареста в резидентуре. Для тою чтобы у полицейского поста не возникло никаких сомнений относительно цели путешествия О. в аэропорт, ему загодя вручили огромный букет цветов, велев прикрывать им лицо при выезде машины из ворот торгпредства.

Ни у кого, впрочем, все это не вызвало подозрений, поскольку такие проводы были предусмотрены протоколом.

О. посадили на заднее сиденье между двумя его недавними коллегами разведчиками. Они должны были удержать его в случае, если тот передумает и решит все-таки перейти к японцам, чтобы потом эмигриривать в США, поскольку Япония, как известно, не предоставляет политического убежища…

Но замыслу О. не суждено было осуществиться, поскольку для побега в Америку он оказался слишком стар.

В аэропорту, правда, произошла непредвиденная заминка. Самолету, в котором остался О., в течение полутора часов не давали разрешения на вылет. То ли по чисто техническим причинам, то ли японская контрразведка что-то заподозрила — так до сих пор остается неясным. Потом по этому поводу в Москве состоялось несколько секретных совещаний, но по-прежнему ничего не прояснилось…

В течение всех этих полутора часов заместитель Резидента Ф., часто упоминаемый в этой книге, находился в аэропорту, украдкой поглядывая на табло. Его холеное, красивое лицо оставалось непроницаемым, и только капли пота на лбу выдавали волнение…