Но все же, хотя Грейс и не звонили суперзвезды, жаловаться ей было особенно не на что. По крайней мере, с работы ее не выгнали. И в «Хатто и Хатто» повеяло новым духом, не имеющим отношения к откупоренной бутылке. Элли грызла удила, поглощая очередные порции «Цыган…» с той скоростью, с какой их приносила Мария; еще одним свидетельством ее кипучей деятельности стал сигнальный экземпляр «Заговоров и одинокой девушки» в ярко-розовом переплете, который Грейс обнаружила однажды утром у себя на столе.

— Она уже почти закончена! — воскликнула Грейс, беря сигнал в руки.

Элли с гордостью кивнула.

— Да. Решила показать тебе. Если честно, — помолчав, ухмыльнулась она, — я специально для тебя отметила парочку заговоров.

Грейс открыла книгу на первой закладке. «Заговор, чтобы заставить Его признаться в любви». Грейс возмущенно вспыхнула. Можно ли считать это намеком на Генри Муна? «А можно ли считать Папу Римского настоящим католиком?» — язвительно подумала она.

Для того чтобы заставить мужчину признаться в любви, зажми между ладонями монету в один фунт и попроси, чтобы любовь поднялась огромной волной и затопила твою жизнь. Представь, что на монете изображено лицо твоего возлюбленного. Положи монету в круг из красных цветов и оставь на ночь в полнолуние, затем найди какой-нибудь способ передать ее своему возлюбленному. Как только он прикоснется к монете, можно будет ожидать от него выражения глубокого чувства.

Грейс закатила глаза.

— Честное слово, Элли, это уже слишком!

Взгляд Элли лучился невинностью.

— Я думала, это может оказаться тебе полезным.

Грейс вскипела.

— Полезным? Это же полнейший бред! Не имеющий никакого отношения к реальной жизни!

Она презрительно перелистала несколько страниц и вдруг замерла, остановившись на заговоре «Как заставить Его позвонить тебе».

Разумеется, это все ерунда. Но, если учесть, что она ожидает один очень важный звонок, — правда, надежды на это непрерывно тают, — следует присмотреться к этому заговору повнимательнее.

— Нашла что-нибудь интересненькое? — милым тоном полюбопытствовала Элли.

Не обращая на нее внимания, Грейс углубилась в чтение.

Для того чтобы заставить возлюбленного позвонить тебе, надо сесть в теплую ванну, бросив в воду желуди и дубовые листья и выложив крут из свежих розовых лепестков…

Что ж, подумала Грейс, какой-то смысл в этом определенно есть. Почему-то все ухитряются звонить именно тогда, когда ты в ванной.

— Продолжай, — обратилась к ней Элли. — Расскажи, что ты нашла.

Грейс едва услышала замечание подруги. Внезапно слова, напечатанные на раскрытой странице, приобрели особое значение.

Возьми в руку его фотографию и погрузись в воду, глядя на его лицо в течение десяти минут и думая о нем и ни о ком другом. Когда десять минут истекут, выпей сидра за здоровье своего возлюбленного и произнеси нараспев: «Сними трубку и позвони мне, тебе больше ничего не мешает».

О, но это же просто глупость какая-то. Смех, да и только.

— Ничего, — пробормотала Грейс, убирая ярко-розовую книгу в сумочку.

Белинда не могла поверить своим глазам. Этот безнадежный рохля Тоби Брук, у которого она брала интервью для «Перерыва на чашку чая» целую вечность тому назад, стал суперзвездой! Если верить утренним газетам, он получил роль в новом фильме с Томом Крузом. Это же просто смешно! Все смешалось, теперь нет никакой разницы между знаменитостями и никому не известными бездарностями.

Белинда попыталась объяснить это главному редактору. Но Грейсон не внял ее доводам. Наоборот, он спросил у Белинды, когда она возьмет новое эксклюзивное интервью у Тоби Брука. И теперь она не знала, как сообщить ему, что этого в ближайшее время не произойдет. Не пойми с чего молодое и быстро набирающее обороты рекламное агентство, с которым сотрудничал Тоби Брук, ответило на предложение Белинды категорическим отказом. То самое молодое и быстро набирающее обороты агентство, которое пыталось впихнуть ей этого коротышку Джима Фридландера. К несчастью, Белинда вспомнила об этом только после того, как ее звонок переключили на Оникс. Точнее, Оникс помогла ей вспомнить. Все было очень неприятно. Оникс не упустила возможность подчеркнуть, что Джим Фридландер теперь вторая по значимости английская звезда в Голливуде. После Тоби Брука, разумеется.

Белинда раздраженно заскрежетала зубами. Не далее как сегодня утром она прочитала в конкурирующем журнале про то, как «завоевав сердца английских телезрителей ролью дезертира в фильме «Расстрелян на рассвете», Брук закрепил свой успех замечательным воплощением на экране патологоанатома Тома Карвера, психопата-некрофила с детским лицом из нового телесериала «Морг»». Если бы Белинда утром что-нибудь поела, ее непременно вырвало бы. Желчь у нее в желудке бурлила еще со вчерашнего вечера, когда она прочитала в «Ивнинг стандарт» о том, что Мо Миллз — как это ни невероятно, но идущая на поправку, — выдвинута на премию «Что говорят газеты» в номинации «За выдающиеся заслуги». Более того, вручать награду будет сам Пол Маккартни. Ярость Белинды только распалило то обстоятельство, что себя она в числе номинантов не обнаружила.

А теперь еще вот это.

Белинда почувствовала вскипающую ярость. Ну, почему она не получает того, что должно принадлежать ей по праву? Почему все выходит не так, как она рассчитывала? Она вот уже несколько недель ведет колонку Мо Миллз, но так и не приблизилась ни на шаг к знакомству с богатым и знаменитым женихом.

— Почему ты не можешь достать мне Реда Кемпиона? — закричала Белинда, выплескивая свою злость на Таркина.

— Я уже написал ему пятьдесят раз, — обиженно заявил тот. — На все мои письма он ответил отказом.

— И что с того? — рявкнула Белинда. — Быть может, пятьдесят первое переломит верблюду спину.

Ей вдруг пришло в голову, что она ставит перед собой слишком высокую цель, охотясь одновременно и за состоянием, и за известностью. Результатов до сих пор нет, и это уже начинает ее бесить. Чтобы ускорить события, вероятно, неплохо было бы остановиться на чем-нибудь одном. На первое время хватит одного богатства.

— Просмотри справочник «Пэры и баронеты», — бросила она Таркину. — Завтра к утру мне нужен список всех пэров.

Вздохнув, Таркин отправился в библиотеку.

В груди Белинды вспыхнул яркий огонь. Уж если это не поможет, тогда ничто не поможет. Потомственные аристократы неравнодушны к журналистам; всем известна история одной искательницы женихов, пристававшей ко всем владельцам поместий вдоль Луары, выдавая себя за репортера «Би-би-си». Белинда считала эту находку замечательной. Почему только она не пришла в голову ей самой? Впрочем, наверное, со своим никудышным французским она бы все равно ничего не добилась.

На следующее утро Таркин представил ей список. Просмотрев его, Белинда нахмурилась: почти все пэры были женаты.