Грейс почувствовала, что ее лоб стал влажным от пота. Можно не сомневаться, Генри Муна вышвырнут без сожаления. С другой стороны, свирепо одернула она себя, а какое ей до этого дело?

— А разве ты не хочешь узнать про своего Муна? — с издевкой поинтересовалась Элли, словно угадав ее мысли.

Грейс раздраженно взглянула на подругу. Ну, почему Элли никогда не упустит возможности упомянуть про Генри? И почему при каждом таком упоминании у нее внутри все переворачивается?

Грудь Грейс вздымалась, ладони вспотели.

— Ему предоставлена возможность исправиться, при условии, что он бросит путешествовать по диким местам и попробует что-нибудь другое. На американцев произвел впечатление его стиль. Но не объемы продаж.

Грейс кивнула, стараясь не обращать внимания на нахлынувшую волну облегчения. Как будто ей есть до всего этого какое-то дело!

— Мы — то есть Адам и я — сосредоточим усилия на создании принципиально нового авторского коллектива, — продолжала Элли. — Нам поручили искать интересные рукописи — закинуть как можно более широкий невод. «Заговоры…» — это как раз то, что нужно. А что касается «Цыган…». — Она хитро улыбнулась. — Вторая часть просто изумительная. Ты была права. Еще лучше начала.

Но вместо того, чтобы ощутить огонь возбуждения, Грейс лишь почувствовала жжение в уголках глаз. Самым страшным было то, что хотя именно она принесла рукопись в «Хатто», ей не суждено стать свидетелем триумфа «Цыган из Твинки-бей» по выходе из печати. Остается только надеяться, уныло подумала Грейс, что Мария во время своих посещений будет держать ее в курсе событий.

— Единственная проблема заключается в том, — вздохнула Элли, — что мы, похоже, никуда не переедем из старой конуры. Сохранение всего этого старомодного дерьма в Блумсбери является частью замысла американцев. Так что вместо сорокадевятиэтажного дворца из стекла и бетона с кондиционерами мы в лучшем случае получим новое зеркало в туалет и вентиляторы. И название также остается прежним. «Хатто и Хатто». — Элли улыбнулась. — Американцы это особо подчеркнули.

— Дворец из стекла и бетона? — медленно повторила Грейс. Где-то в беспокойных глубинах ее сознания зазвонил колокольчик, громко и настойчиво.

— Что с тобой? Ты вся побледнела.

— Кто возглавляет корпорацию, купившую «Хатто и Хатто»? — едва слышно прошептала Грейс.

— Ой, а разве я не сказала? — весело прощебетала Элли. — Некий Билл Дьюк.

Она схватила трубку зазвонившего телефона.

Билл Дьюк. У Грейс в голове раздался глухой стук, подобный хлопнувшей двери или выпущенной пуле. Она гадала, как американский медиамагнат поступит с информацией, которую она ему выложила на тарелочке. Теперь она знала ответ. Но как же должен презирать ее Дьюк за предательство! Несомненно, сейчас ему уже Известно, как скверно она справляется со своей работой. Можно не сомневаться, он не потерпит такую бестолочь у себя в корпорации, кем бы ни были ее родители. Женщину, не знающую меры в выпивке и не умеющую держать язык за зубами.

Проклятие. Проклятие!

— Звонили из отдела кадров «Омникорп», — радостно объявила Элли, кладя трубку. — Сейчас мне вышлют по факсу контракт.

Грейс тупо смотрела на нее.

— Что ты переживаешь? Сейчас позвонят и тебе.

— Не позвонят, — уверенно сказала Грейс.

И действительно, ей никто не позвонил.

— Не волнуйся напрасно, наверное, у них полно работы с новыми сотрудниками, — предположила Элли в конце дня, примеряя новый кремовый плащ — купленный в ознаменование праздничного события.

Грейс уныло брела домой. Сердце ее упало в ботинки — нет, под подошвы. Войдя на кухню, она увидела на столе еще один видавший виды конверт от Марии. Продолжение «Цыган…» — должно быть, домработница оставила его днем. Подержав мятый коричневый конверт в руках, Грейс бессильно уронила его на стол. Какой смысл читать то, что внутри? Она должна как можно скорее отключиться от своей работы, а не завязать в ней еще глубже. Надо будет завтра утром передать конверт Элли. А ей больше нет никакого дела ни до него, ни до «Хатто».

В коридоре пронзительно затрезвонил телефон. Грейс нехотя зашаркала ногами, чтобы ответить на звонок.

— Это Грейс?

— Да.

Грейс судорожно вздохнула. Желудок провалился в пропасть. Она узнала этот голос.

— Это Билл — я хочу сказать, мистер Дьюк, — проворчал голос в трубке. — Приходите завтра ко мне в офис. Нам нужно поговорить.

Бесшумно взлетая вверх в похожем на ракету лифте, Грейс как могла боролась с одолевавшими ее чувствами осужденного, которого ведут на казнь. Шахта лифта была из стекла; Грейс видела раскинувшийся перед ней лондонский пейзаж. Для нее это Мост Вздохов. Точнее, Лифт Вздохов. Внизу остались мост Тауэр, собор Святого Павла, Вестминстерский дворец и прямо у основания небоскреба блестящая оловянная лента реки.

Здание корпорации «Омникорп» — дворец из стекла и бетона, с какой-то обреченностью отметила Грейс, — стояло в окружении целого города таких же дворцов из стекла и бетона. Британское отделение владений Билла Дьюка находилось в новом административном квартале Доклендс, и в его зеркальных окнах отражались пляшущие волны Темзы, облака и вечно кружащие в небе самолеты. Грейс с тоской проводила взглядом пролетающий мимо лайнер, страстно мечтая оказаться сейчас на пути к какому-нибудь очаровательному месту. Только чтобы это не была Венеция. На некоторое время она пресытилась этим городом.

— Замечательный отсюда вид, правда? — робко заметила Грейс, обращаясь к помощнице Дьюка, небольшой аккуратной женщине в темно-синем костюме с пиджаком без воротника, встретившей ее внизу.

— Да.

Ее любезный тон, вместо того чтобы успокоить Грейс, наоборот, пробудил в ней тревожные предчувствия. Хорошо ей быть такой уверенной в себе. Всю предыдущую ночь Грейс лихорадочно ломала голову, пытаясь понять, зачем ее вызвал к себе Дьюк. Ответ напрашивался сам собой. Для того, чтобы ее уволить. Но поскольку Дьюк — близкий друг ее отца, он по крайней мере решил оказать ей любезность, лично уведомив о ее судьбе.

— Вот мы и приехали, — объявила помощница.

Двери лифта открылись, и Грейс оказалась в коридоре со стеклянными стенами; свет лился сюда со всех сторон. В том числе и сверху — подняв взгляд, Грейс увидела неподвижные лопасти застывшего на крыше вертолета.

Красивая светловолосая секретарша, сидевшая за столом у входа, улыбнулась и сняла трубку.

— Мистер Дьюк, к вам мисс Армиджер. — Она положила трубку. — Он сказал, чтобы вы прошли прямо к нему в кабинет. По коридору до конца и налево.

Грейс прошла в указанном направлении и осторожно постучала в высокую дверь из светлых пород дерева.

— Войдите, — донесся раскатистый голос Дьюка.