— А как же шум и битье посуды?

— Мне удалось ненадолго уложить его поспать, а потом, когда стемнело, он проснулся, потерял ориентацию в пространстве и испугался. Он вспомнил ваше посещение, у него началась истерика, очередной припадок ярости, вот он и расколотил пару тарелок. Иногда с ним это случается. Ничего серьезного. В конце концов мне удалось его утихомирить, и теперь он опять спит. Деревушка маленькая. Слухи разносятся быстро.

— Действительно, — признал Бэнкс. — Я, конечно, слышал всякие рассказы, но понятия не имел, что он такой ранимый.

Адамс поскреб свой морщинистый лоб, словно тот чесался.

— Вик вполне может существовать сам по себе, — заметил он, — как вы, вероятно, убедились. Но ему трудно взаимодействовать с другими людьми, особенно с чужими и с теми, кому он не доверяет. Тогда он сердится или замыкается в себе. Иногда это очень огорчает, и не только его самого, но и тех, кто пытается с ним поговорить, — как вы наверняка поняли сами.

— Ему оказывали какую-нибудь профессиональную помощь?

— Врачи? О да, он за эти годы показывался множеству докторов. Никто из них ничем не помог, только прописывали ему все больше препаратов, а Вик не любит их принимать. Он говорит, что от них у него внутри мертвеет.

— Как он с вами контактирует?

— Простите?

— Если вы ему нужны или он хочет вас увидеть. У него есть телефон?

— Нет. Телефон его только расстроил бы. — Адамс пожал плечами. — Кто-нибудь мог бы выведать его номер. Полоумные фанаты. Я вас поначалу принял за одного из них. Он и так получает достаточно писем. Как я и говорил, я просто заезжаю к нему когда могу. И он знает, что всегда может со мной связаться. Ну, в том смысле, что он знает, как пользоваться телефоном, он не идиот и иногда звонит мне из автомата, что возле луга.

— Он может передвигаться по окрестностям?

— Машину он не водит, если вы об этом. Но велосипед у него есть.

Велосипед не очень-то подходит для крутых сельских дорог, подумал Бэнкс, особенно для человека нетренированного, каким выглядит Гривз. Но до Фордхема, напомнил себе инспектор, всего около мили, и, чтобы покрыть такое расстояние, не нужна ни машина, ни даже велосипед.

— Слушайте, а в чем дело? — осведомился Адамс. — Я не знаю даже, зачем вы здесь. Почему вас интересует Вик?

— Я расследую убийство, — сообщил Бэнкс, наблюдая за реакцией Адамса. Но реакции не последовало, что было само по себе странно. — Вы когда-нибудь слышали о человеке по имени Николас Барбер?

— Ник Барбер? Конечно. Музыкальный критик-фрилансер, если это тот самый. Он пишет про «Хэттерс» уже лет пять, с перерывами. Славный малый.

— Да, это он и есть.

— Так он что, умер?

— Его убили в коттедже, до которого отсюда чуть больше мили.

— Когда это было?

— Не далее как на прошлой неделе.

— И вы считаете?..

— Я случайно узнал, что Барбер работал над большой статьей о «Мэд Хэттерс» для журнала «Мохо». Он разыскал Гривза и приехал сюда, чтобы с ним поговорить, но Гривз пришел в ярость и послал его подальше. Он планировал вернуться, но его убили, и все его рабочие заметки исчезли.

— Разумеется, из Вика он бы ничего не вытянул. Вик не любит болтать о старых временах. Ему это мучительно вспоминать, если, конечно, он вообще способен о них вспомнить.

— Он при этом злится, верно? Впадает в буйство?

Адамс наклонился вперед, его лицо так и излучало агрессию.

— Погодите-ка. Вы же не думаете, что… — Он на секунду запнулся и откинулся назад. — Вы все неправильно поняли. Вик — нежная душа. У него есть свои проблемы, но он и мухи не обидит. Да он просто не смог бы…

— Ваша уверенность в нем достойна восхищения, но, по моему впечатлению, он способен на иррациональное или буйное поведение.

— Но зачем бы ему обижать Ника Барбера?

— Вы только что сами сказали. Он плохо взаимодействует с людьми, особенно с незнакомыми или с теми, кому не доверяет, с теми, в ком он видит угрозу для себя. Возможно, Барбер искал сведения, вспоминать которые для Вика было мучительно, это было что-то такое, что Вик давно похоронил в себе.

Адамс пошевельнулся в кресле. Пластмасса скрипнула.

— Это выдумки, вы уж извините. Господи, да кто такой Ник Барбер? Очередной грёбаный музыкальный критик. С чего бы Вику воспринимать его как угрозу?

— Вот я и пытаюсь выяснить — с чего, — пояснил Бэнкс.

— Ну, удачи вам, но, честно скажу, мне кажется, вы метите не туда. И потом, Нику Барберу могли угрожать люди куда серьезнее Вика.

— Что вы имеете в виду?

Адамс криво ухмыльнулся, потом вставил палец в одну ноздрю и выпустил воздух через другую.

— У него была эта привычка, как я слышал. А некоторые из кокаиновых дилеров бывают не очень милосердными.

Бэнкс сделал у себя пометку: надо заняться этой сферой жизни Барбера, но он не собирался так легко поддаваться на отвлекающий маневр.

— Он разговаривал с вами?

— Кто?

— Ник Барбер. В конце концов, он же писал статью о мемориальном туре «Хэттерс». Это было бы естественно.

— Нет, он со мной не говорил.

— Видимо, у него просто не хватило времени, — предположил Бэнкс. — Он только начал работать над статьей. Вы были в Свейнсвью-лодж, когда Робин Мёрчент утонул в бассейне?

Адамса, похоже, удивил такой поворот беседы. Он вынул из кармана пиджака пачку «Бенсон энд Хеджиз» и закурил, не предложив сигарету Бэнксу. И Бэнкс был ему за это признателен: он мог бы взять. Адамс шумно втягивал дым, и никотиновые струи стали завиваться в сумрачном, стылом свете настольных ламп, прикрытых розовым и зеленым.

— Да, я был тогда в доме, но спал, как и остальные.

— Как говорили о себе все остальные.

— И как утверждали полиция и коронер, которые им поверили.

— В последнее время мы добились большого успеха по старым делам.

— Это не просто старое дело. С этим делом покончено, оно умерло и похоронено. Это прошлое.

— А я в этом что-то не уверен, — возразил Бэнкс. — Вы хоть раз заезжали к Вику на прошлой неделе?

— Я почти всю прошлую неделю был в Лондоне, встречался с агентами. По пути обратно заскочил к нему.

— В какой день недели это было?

— Мне придется посмотреть в календаре. А почему это так важно?

— Проверьте, будьте любезны.

Адамс помедлил: видимо, он не привык, чтобы им командовали, однако все же вынул из внутреннего кармана портативный компьютер.

— Замечательная вещь современные технологии, правда? — заметил он, орудуя стилусом.