Исследование спального мешка выявило следы крови жертвы; в нем же обнаружены волосы и… э-э… телесные жидкости, соответствующие типам крови Иэна Тилбрука и Джун Беттс, — кстати, их кровь не принадлежит к группе А, — каковые заявили, что этот спальный мешок был украден у них, пока они искали на поле более удачное место.

— И получается, — вступил Маккаллен, — что у нас нет никаких следов убийцы? Ни крови, ни волос?

— У нас есть волосы, которые мы пока не идентифицировали, некоторые из них взяты с пня, находящегося возле того места, где убили девушку, — сообщил Грин. — Как вам известно, сравнение волос — метод, мягко говоря, ненадежный, и в суде он не всегда оказывается убедительным доказательством.

— Но эти волосы могут принадлежать убийце?

— Да. Кроме того, у нас есть волокна ткани с упомянутого пня и с платья жертвы, однако они от обычной синей джинсовой ткани, а в джинсах были почти все, кто находился на поле, и волокна черной хлопковой ткани, также вполне распространенной. Есть вероятность, что мы сумеем провести сопоставление, если в нашем распоряжении окажется сама одежда, но, боюсь, эти волокна не приведут нас к одежде, которую нельзя было бы купить в магазинах «Левайс» или «Маркс и Спенсер».

— Что-нибудь еще?

— Да. Последнее, чем мы располагаем.

Маккаллен поднял бровь:

— Выкладывайте.

— Мы обнаружили пятна на задней части платья девушки, — сообщил Грин, с трудом сдерживаясь: его большой рот так и норовил расплыться в улыбке. — Выяснилось, что это сперма, она принадлежит секретору — человеку, у которого в слюне и других биологических жидкостях содержатся следы А, В и О агглютиногенов, которые определяют его группу крови, — объяснил он. — И у него кровь группы А, как и у жертвы. Едва ли из этого можно сделать далеко идущие выводы, однако это, безусловно, интересно.

Маккаллен повернулся к О'Нилу:

— Доктор, у нас есть какие-нибудь доказательства, что в последние часы своей жизни девушка совершала сексуальные акты?

— Как я сообщил инспектору Чедвику на вскрытии, у девушки был менструальный период, когда ее убили. Разумеется, это не исключает сексуальной деятельности, но и вагинальные, и анальные мазки не выявили абсолютно никаких ее признаков, а в соответствующих тканях нет признаков разрыва, синяков или ссадин.

— Она принимала противозачаточные таблетки? — осведомился Маккаллен.

— Да, мы нашли следы оральных контрацептивов.

— Значит, — предположил Чедвик, — наш убийца урвал свое удовольствие путем семяизвержения на жертву, а не в нее.

— Или, возможно, он не смог сдержаться, и это произошло, когда он ее резал. Там много спермы, мистер Грин?

— Нет, — ответил Грин. — Следовые количества. Пожалуй, столько могло бы просочиться сквозь трусы и джинсы мужчины.

— Итак, что же мы знаем об убийце, если подытожить?

— Рост — от пяти футов десяти дюймов до шести футов, левша, был одет в синие джинсы и черную хлопковую рубашку или майку, он секретор, и группа крови у него — А.

— Спасибо. — Маккаллен повернулся к Эндерби. — Как я понимаю, у вас что-то для нас есть, сержант?

— Не так уж много, сэр, — ответил Эндерби. — Инспектор Чедвик поручил мне найти девушку, которая занималась боди-артом за сценой в Бримли. Надо было выяснить, до или после смерти на щеке жертвы был нарисован цветок.

— И что же?

— Робин Мёрчент, один из музыкантов группы «Мэд Хэттерс», рассказал инспектору Чедвику, что в тот день, поздно вечером, видел Линду с цветком, нарисованным на лице. Ее подруга Таня Хатчисон ничего не заметила. Хейс утверждает, что у нее не было цветка, когда он ее видел. Мы подумали, что, может быть, его почему-либо нарисовал убийца, сэр.

— И он это сделал?

— Боюсь, пока мы точно не знаем. Эта художница немного… ну, не то чтобы не в себе, но она живет в своем собственном мире. Она не могла вспомнить, кому и что она рисовала, а кому нет. Я показал ей фотографию жертвы, и она сказала, что, кажется, узнаёт эту девушку. Затем я показал рисунок, и она ответила, что, может быть, рисунок и ее, но обычно она не рисует васильки.

— Великолепно! — отреагировал Маккаллен. — Интересно знать, куда все эти люди девают мозги, которые даются им от рождения?

— Понимаю вас, сэр, — усмехнулся Эндерби. — Очень обидно. Я должен продолжать свои изыскания?

Маккаллен перевел взгляд на Чедвика:

— Стэн… Главный в этих вопросах — ты.

— Не уверен, что это вообще имеет для нас значение, — сказал Чедвик. — Я просто подумал, что, если убийца нарисовал такой цветок, это указывает на определенный тип психики.

— Ты имеешь в виду, что он сумасшедший? — уточнил Маккаллен.

— Грубо говоря, да, — ответил Чедвик. — Пока я не могу с уверенностью сказать, что наш убийца его не рисовал, но мне начинает казаться, что, если он это сделал, это всего лишь еще одна неуклюжая попытка замести следы — как перемещение трупа.

— Объясни.

Чедвик занял место Грина перед досками.

— Вчера в Лондоне, получив разрешение местного полицейского участка, подведомственного управлению Вест-Энда, я официально допросил Рика Хейса, организатора фестиваля, — начал он. — До этого он не раз мне лгал, и, когда я заявил ему об этом, он признался, что был знаком с жертвой до фестиваля. Хейс отрицает сексуальную близость с ней — должен добавить, другие свидетели считают такую связь маловероятной, — однако все-таки он был с ней знаком. Кроме того, он из тех мужчин, которые предлагают практически каждой девушке, которую они встречают, лечь с ними в постель, так что, мне кажется, если Линда его привлекала и если она его отвергла, тогда вполне возможно… Думаю, вы понимаете, к чему я клоню.

— А что у него с алиби? — поинтересовался Маккаллен.

— Оно у него, мягко говоря, шаткое. Он совершенно точно был на сцене в час ночи, так как объявлял выступление последней группы. А после этого — кто знает? Он утверждает, что находился в зоне за сценой, расплачиваясь с людьми, — как я понимаю, в этом бизнесе часто передают наличные из рук в руки, вероятно, чтобы избежать подоходного налога, — и улаживал всевозможные проблемы, которые то и дело возникали. Мы можем заново опросить всех, кто там был, но я не думаю, что это нам что-то даст. По всей видимости, во время выступления «Лед Зеппелин» кругом царил такой хаос, что Хейс мог бы легко проследовать за Линдой, которая вышла из огороженной зоны, и затем оставаться вне этой зоны достаточно долгое время, чтобы убить ее, вернуться и чтобы его отсутствия практически никто не заметил. Не забывайте, там было не только шумно, но и темно, и большинство присутствующих находились перед сценой, они смотрели выступление группы. Кроме того, из-за наркотиков они были склонны к своего рода нарциссизму, их взгляды были обращены внутрь себя, это были не очень-то зоркие наблюдатели.