Это было единственное письмо, на которое Рафаэлла ответилане сразу, а долго, в течение нескольких часов, раздумывала, сидя в своей башне,украшенной слоновой костью. Письмо Шарлотты несколько недель безответно лежалона ее столе. Рафаэлла попросту не знала, как на него отвечать. В конце концовона ответила просто, выразив свою благодарность за теплые слова и добрые советыи в приписке добавила, что, если Шарлотте доведется быть в Европе, она будетрада видеть ее в Санта-Эухении, чтобы провести в ее обществе несколько дней.Как ни трудно было Рафаэлле примириться с родством Шарлотты и Алекса, она былаблагодарна этой женщине и была бы искренне рада с ней повидаться.

Приглашая Шарлотту погостить, Рафаэлла не ожидала получитьот нее вестей до конца июня. Шарлотта и Мэнди только что отправились в Лондонна презентацию новой книги Шарлотты. После должна была начаться работа надкиносценарием – так что дел у Шарлотты было невпроворот. Но в программу входилипоездки в Париж и Берлин. Будучи в Европе, Шарлотта ломала голову над тем, какбы ей слетать в Мадрид, повидаться там со своими друзьями. Шарлотта с Мэндирвались увидеться с Рафаэллой, но не знали, смогут ли соблазнить ее приехать вМадрид или им придется самим добираться до Санта-Эухении. Они все-таки решилипоехать к ней, и Рафаэлла была глубоко этим тронута. Она не посмела имотказать, хотя и сделала попытку отговорить. Она объясняла, что ей неудобнооставлять Санта-Эухению, что ей нужно присматривать за детьми и приниматьбесчисленных маминых гостей. Но все это были лишь отговорки. С тех пор какдругие члены семьи стали съезжаться на лето, Рафаэлла уносила в свою комнатуеду на подносе. Для большинства испанцев в таком поведении не было ничегонеобычного, но мать Рафаэллы была крайне обеспокоена состоянием дочери.

Письмо, которое Рафаэлла адресовала Шарлотте в Париж, лежалона специальном столике для почты, готовое к отправке. Но в тот день, когдаРафаэлла оставила его там, один из племянников сгреб всю почту в свой рюкзак,чтобы опустить в городе в почтовый ящик, но по дороге вместе со своими сестрамизашел в магазин купить леденцов и случайно где-то выронил письмо. Возможно,Рафаэлла придумала всю эту историю, чтобы оправдаться перед Шарлоттой, котораяпозвонила, чтобы узнать, почему не получила от нее ни строчки за последниймесяц.

– Можно нам приехать к тебе в гости?

Рафаэлла выдержала паузу, чувствуя себя в ловушке.

– Ко мне? Но здесь такая жара, вы с ума сойдете!Вообще-то не думаю, что вам здесь понравится, и, кроме того, мне не хочется васзатруднять.

– Тогда приезжай в Мадрид, – доброжелательноответила Шарлотта.

– Я действительно не могу уехать отсюда, хотя мне быочень этого хотелось. – Все это было откровенной ложью.

– Похоже, что у нас нет выбора. Как насчет завтра? Мы можемвзять напрокат автомобиль и приехать к тебе после завтрака. Что ты об этомдумаешь?

– Три часа провести за рулем только ради того, чтобыувидеть меня? О, Шарлотта, мне ужасно неловко!

– Брось! Для нас это удовольствие, только бы у тебя всебыло в порядке.

На какой-то миг Шарлотта засомневалась, действительно лиРафаэлла хочет с ними видеться. Она подумала, что слишком давит на Рафаэллу,которая, быть может, вовсе не желает с ними встречаться. Возможно, каждоелишнее напоминание об Алексе чересчур для нее болезненно. Однако по голосуРафаэллы Шарлотта поняла, что она была бы искренне рада их увидеть.

– Было бы здорово повидаться с вами обеими!

– Я не могу дождаться встречи с тобой, Рафаэлла. Мэндитеперь не узнать! Ты не знаешь, она же осенью едет в Стэнфорд.

Рафаэлла неожиданно улыбнулась. Мэнди… ее Аманда… было такприятно думать, что она снова будет жить с Алексом. Он в ней очень нуждался, даи она в нем тоже.

– Я очень рада – Но потом не удержалась испросила. – А как Кэ?

– Она проиграла на выборах, ты, наверно, знаешь. Хотяты об этом могла узнать еще до твоего отъезда. Это была ее последняя попытка.

Рафаэлла узнала обо всем из газет, но Алекс не захотел с нейобсуждать свою сестру в тот короткий период возобновления их отношений. Из-заАманды его отношения с сестрой окончательно расстроились, а Рафаэлле былоинтересно, что бы он сказал, если бы знал о письме Кэ ее отцу. Он, наверное,убил бы ее. Но Рафаэлла никогда ему об этом не рассказывала. И теперь она былапочти рада такому обстоятельству. Какое это имело значение? С их совместнойжизнью было покончено, а Кэ, в конце концов, оставалась его сестрой.

– Дорогая, завтра мы к тебе приедем, тебе что-нибудьпривезти из Мадрида?

– Ничего, кроме вас самих. – Рафаэлла с улыбкойповесила трубку.

Однако весь остаток дня она нервно шагала по комнате из углав угол. Почему она позволила себя уговорить? Как ей себя вести, когда ониприедут? Она не хотела видеть ни Шарлотту, ни Аманду, она не хотела ничего, чтомогло бы ей напомнить о ее прежней жизни. У нее теперь новая жизнь вСанта-Эухении. Это все, что она могла себе позволить. Зачем ворошить прошлое?

Когда Рафаэлла спустилась к ужину, ее мать заметила, что унее дрожат руки. Она взяла себе на заметку и решила поговорить об этом сАнтуаном. Она считала, что Рафаэлле следовало обратиться к врачу. Уже несколькомесяцев на ней лица не было. Несмотря на превосходную солнечную погоду,Рафаэлла не выходила из своей комнаты и оставалась бледной как тень. Онапотеряла по крайней мере пятнадцать – двадцать фунтов веса с тех пор, как онивернулись из Сан-Франциско, и по сравнению с другими домочадцами выгляделапо-настоящему нездоровой, с ее огромными, печальными глазами на осунувшемсялице.

Рафаэлла сообщила матери, что завтра к ней приезжают двегостьи из Мадрида.

– Собственно, они из Штатов.

– Да? – Алехандра обрадовалась. Все-таки это былохоть какое-то разнообразие в жизни Рафаэллы. Ведь она даже не хотела общатьсясо своими старыми друзьями в Испании. Алехандра еще не видела, чтобы к трауруотносились так серьезно. – Кто эти люди, дорогая?

– Шарлотта Брэндон и ее внучка.

– Писательница? – удивилась Алехандра.

Она читала несколько ее книг, переведенных на испанский, изнала, что Рафаэлла прочла все ее романы без исключения. Рафаэлла сотсутствующим видом кивнула и направилась к себе в спальню.

Она не выходила до следующего утра, пока одна из служанок непостучалась к ней в комнату:

– Донна Рафаэлла… к вам гости.

Она стучала очень тихо, боясь потревожить госпожу. Однакодверь распахнулась, и Рафаэлла увидела испуганную пятнадцатилетнюю девушку вкостюме горничной.

– Спасибо. – Рафаэлла улыбнулась и направилась клестнице. Она так волновалась, что почувствовала, как ноги становятся ватными.Странно, но за это время она не встретилась ни с одним из своих друзей, ипоэтому сейчас не знала, как начать разговор. Одетая в элегантное черноеплатье, купленное матерью в Мадриде, по-прежнему в черных чулках, бледная какполотно, она спускалась по лестнице.