— Ты всегда мечтала летать в армаде адмирала Айрона Вейнера, Кирюш, и я надеялась, что смогу увидеть тебя в мундире с символикой Илонесской армады… Хотела встречать тебя на космодроме, после очередной победы. Ты ведь S-класс, Кира, ты одна из лучших на потоке, ты входишь в двадцатку кадетов всего Космического университета, ты так долго к этому шла… Не отказывайся от мечты, Киран, поверь, ни один мужчина этого не стоит. И ты не простишь сама себе, если не попытаешься, пойми.

Я это понимала. Понимала отчетливо. Я действительно с детства представляла себя, стоящую в рубке управления в черном мундире капитана и отдающую четкие лаконичные приказы. И с момента подготовки к поступлению в университет, я мечтала попасть под командование адмирала Вейнера, или как его еще называли Тирана Вейнера. Самый безжалостный, самый независимый из адмиралов содружества, гроза пиратов, победитель всех битв, в которые вел свою армаду — мечта, а не руководитель. Но и отбирал адмирал Вейнер только самых лучших, вот почему уровень S-класса практически гарантировал мне место на одном из его кораблей. И я бы добилась места капитана в Илонесской армаде, несомненно, Я добилась бы, но сейчас…

— Мам, а что будет с Эраном? — тихо спросила я.

— Ничего, — мама усмехнулась, — возьмет себе еще парочку жен. Он мужчина, Киран, он тебе замену быстро найдет.

Возможно, я возразила бы маме, но… откровенно говоря, последние пару дней в доме Эрана не впечатлили вовсе. Скучно, напряженно, заняться нечем, обычаи странные… И в то же время это его искреннее "Сердце мое"…

— Я спать, — решительно объявила маме, — утром буду думать.

Она ничего не сказала.

Поначалу. Но едва я начала засыпать, как прозвучало:

— Я горжусь тобой, Кира, и то, что ты провернула на Иристане,

— безбашенно, конечно, но потрясающе, однако поверь — я никогда не! смирюсь с твоим решением остаться здесь, тем более в постели Повелителя! Моя дочь не наложница, и никогда ею не будет!

Сонно зевнув, я ответила:

— Желаю тебе увидеть мужчину, от одного вида которого ты потеряешь дар речи, гормоны устроят революцию, чувство гордости канет в лету, ноги откажутся стоять, руки будут дрожать, дар речи нагло исчезнет. И вот когда это произойдет, мамуль, я тебе честно, откровенно и совершенно правдиво сообщу, что этот мужик, после твоего отлета, возьмет себе еще парочку жен, ибо он мужчина и замену тебе быстро найдет!

Причем я ей это просто так сказала, чисто из вредности, и без всяческого умысла.

А потом заснула, уже исключительно из-за усталости.

Мама разбудила под утро, приказала сидеть возле Аравана и если проснется — дать ему воды, которую мне и всучила. После мама ушла, а я улеглась рядом с братом, использовав его правый трицепс в качестве подушки — получилось удобненько, а когда Ар обнял, так вообще классно и тепло.

В результате мы в обнимку проспали до маминого прихода, причем я отчетливо слышала, когда она вернулась, но все равно просыпаться не желала.

Проснулась я от того, что кое-кто здоровенно-мускулистый, еще и ногу на мне пристроил. А я-то не особо большая и мягкая, а нога у Ара будь здоров, и едва он ее пристроил, я и проснулась, от жуткого ощущения придавленности.

— Давят, — сипло сообщила я всему пространству.

— Ты еще скажи, что убивают, — хриплым ото сна голосомотозвался брат, но ногу убрал.

— Тебе дай волю, так точно убьешь, — огрызнулась я.

И мы проснулись. Оба, разом.

Оказалось, что лежим лицом друг к другу, Ар на подушке, а я на его руке вместо подушки и как то разом мы заговорили:

— Капитан, — сказал Араван, — я был капитаном.

— И я умерла, — прошептала я.

— Моя вина, — добавил Ар.

— Не твоя — шейса, — не согласилась я.

Брат подумал, потом тихо сказал:

— В первый раз так не было, я не переживал смерть, Кир, я…

— Давят, — сипло сообщила я всему пространству.

— Ты еще скажи, что убивают, — хриплым ото сна голосомотозвался брат, но ногу убрал.

— Тебе дай волю, так точно убьешь, — огрызнулась я.

И мы проснулись. Оба, разом.

Оказалось, что лежим лицом друг к другу, Ар на подушке, а я на его руке вместо подушки и как то разом мы заговорили:

— Капитан, сказал Араван, — я был капитаном.

— Ия умерла, — прошептала я.

— Моя вина, — добавил Ар.

— Не твоя — шейса, — не согласилась я.

Брат подумал, потом тихо сказал:

— В первый раз так не было, я не переживал смерть, Кир, я…

— Кира, дай ему воды, — раздался с пола сонный мамин голос.

Ну я подскочила, нашла бутылку, открыла, протянула Аравану, тот все добросовестно вылакал.

— Вторую бутылку, — опять мама.

Дала проглоту вторуютоже всосал мгновенно, и посмотрел на меня выжидательно и с жаждой в глазах.

— Больше нельзя, — убила его надежду мама, — до заката тебе больше ничего нельзя.

— Эээ, — протянул вмиг сделавшийся несчастным Ар, — эээм… а я есть хочу…

— Дома поешь, — отрезала мама, все так же лежа в спальнике с закрытыми глазами, — жены накормят. Кстати о женах — никакого секса двое суток.

И вот теперь кому-то стало вообще не весело. Даже плечи поникли.

А мама явно собиралась еще поспать. Ну мы с Аром переглянулись, и решили пойти пройтись, чтобы ей не мешать. Брат с трудом поднялся, остановился пошатываясь, затем поднял руки вверх, потянулся, вытягивая позвоночник. После размял шею и плечи, раза четыре присел, встал посмотрел на меня и произнес:

— Я в норме.

— Пошли, — сказала я.

И мы пошли к выходу, возле которого Араван не задумываясь прикоснулся к каким-то скрытым датчикам, и проход открылся.

— Как ты это? — удивилась, шагая за ним.

— Не знаю, — признался братик, — просто это… мой корабль.

Мы оба остановились, переглянулись.

— Мой, — уверенно повторил Ар. — Я здесь знаю каждую деталь, я участвовал в постройке, я…

Он судорожно вздохнул, и тихо произнес:

— Не я…

В следующее мгновение от Аравана отделилась тень. Стандартненькая такая тень — серая, полупрозрачная, обычная. Левая кстати. Она повисла, посмотрела на потрясенного Ара, после на меня, затем на кораблю и поинтересовалась:

— Что происходит-ссс?

Так вот — мы ему не ответили, мы ждали другого, вот совсем- совсем другого. Мы стояли, смотрели друг на друга и ждали. Точнее я ждала появления правой тени, а вот чего брат ждал понятия не имею. И мы стояли в пыльном длинном узком коридоре, по стенам которого виднелись люки, ведущие в пассажирские отсеки, а еще висели оборванные провода, и ждали…