Белый столб у борта крейсера — между носовым орудием и надстройкой — пока еще был чуть ниже мачты. Миг спустя он вырос вдвое, нет, втрое, раздался вширь, к белому щедро примешалось бурое... возле грот-мачты начал вырастать еще один...

Отсюда, с высоты, все выглядело по-игрушечному, совсем не страшно — но я вполне отчетливо представлял истинные размеры гибнущего корабля. А вот мощь взрыва в представления укладываться не желала. Осознать, что разлетающиеся на кончиках прозрачно-дымных шлейфов черные точки наверняка весят не меньше сотни стоунов, а кувыркающаяся дощечка — кусок палубы в два-три десятка ярдов длины, — на такое человеческому мозгу нужно немного больше времени, чем длятся процессы взрывного разложения.

Удары были смертельны, в этом сомневаться не приходилось — черт, да я был почти уверен, что они попросту рвали крейсер на части! Но убедиться в этом не пришлось. Едва пенная гора первого взрыва начала неторопливо осыпаться вниз, как из ее грязно-белой глубины ослепительно полыхнуло алым.

— Детонировали погреба...

Не знаю, услышал ли я чей-то шепот, или же это моя собственная мысль. Скорее второе — если ударная волна от первого взрыва всего лишь хлестко полоснула по лицу наподобие мокрой тряпки, то второй ревущий зверь — странно, но спрессованный взрывом воздух был холоден как лед — отшвырнул меня в глубь веранды, едва не сбив с ног. Когда же я, кое-как протерев глаза, с опаской приблизился к краю, крейсера уже не было. На его месте и кипящей воды неторопливо ползло вверх грибообразное белое облако.

— Ффад мзарги...

Оглянувшись, я увидел, как эльфийка шагнула вперед, увидел ее глаза — если вы можете представить себе два абсолютно бешеных бриллианта, то вы меня поймете, остальным же адресуются мои искренние сожаления, — а дальше мои спинномозговые рефлексы взяли управление на себя. Шаг навстречу, рука сгребает со столика неведомо как устоявший стакан, замах, бросок — брызги стекла и скотча с жалобным звоном отлетают от затейливого налобного кулончика, и найтморлендка, словно перерубленное ядром деревце, плавно оседает на пол.

Оставшаяся в одиночестве кошкодевушка примерно секунду обиженно-недоуменно глядела на тело своего командира, после чего с жалобным «мя» распростерлась рядом.

— Люблю я флотский «кольт», — глубокомысленно заметил Мигер, засовывая упомянутый предмет обратно в кобуру. — Ствол длинный, рукоятка тяжелая — когда кувалды под рукой нет, лучшего молотильщика по голове сыскать трудно.

— И что теперь?

Вопрос Кулау был не так чтобы совсем уж риторический — но вот почему, спрашивается, взоры всех присутствующих при этих словах дружно обратились на меня?

— Кха-кха-кха, — когда я хочу выиграть время, то могу кашлять долго, — кха-кха. Э-э... Малыш... гм... в твоем дворце, случаем, не сыщется какого-нибудь уютного подвальчика?

— Смотря, — с какой-то очень странной и не сказать чтобы пришедшейся мне по вкусу интонацией отозвался гном, — что ты понимаешь под словами «уютный подвальчик».

— Ну, такой, в котором, — я кивнул в сторону лежащих на полу тел, — мы могли бы продолжить беседу с нашими гостьями.

— Такой, — все с той же загадочной интонацией произнес Малыш, — найдется.

Очередной порыв ледяного ветра пронесся по веранде, разом заставив нас всех обернуться в сторону рейда. К счастью, причиной в этот раз послужил не взрывающийся корабль, а кое-что куда более привычное и прозаическое.

— Я что, — на фоне черного фрака и черного же, с алой подкладкой плаща белизна сорочки слепила глаза не хуже снега горных плато, — опять пропустил что-то важное?

— Ну что вы, граф, — изображенному Малышом подобию любезной улыбки могла бы, наверное, позавидовать добрая половина тихоокеанских акул. — На этот раз вы появились как нельзя кстати.

Замок Джахор.

— Вас можно поздравить, монсеньор?

— Нас, Гнейс, нас можно поздравить.

— Монсеньор, вы добры, как ни один черный маг на свете.

— Гнейс... ты сам-то понял, что сказал?

Потайной подвальчик в дом военного советника Ее Величества Королевы Гавайских островов Лилиукалани I, Малыш Уин.

— Однако, — Крис Ханко оглядывал внутреннее убранство небольшого грота с веселым недоумением, — недурная коллекция, партнер. Ограбил какой-нибудь музей?

— Для музея, — в отличие от мужа в голосе Бренды преобладала подозрительность, — эти предметы выглядят слишком новыми.

— Интересная коллекция, — протянул майор Мигер, озадаченно разглядывая ближайший к входу верстак. — Кое-что знакомо... но вот для чего, например, этот колокольчик с винтом?

— Это кляп.

— Что-о?!

— Это кляп, — повторил Крис. — Одна из любимых игрушек инквизиторов. Я видел такой в Нюрнбергском замке, причем, что характерно, исполненный точь-в-точь в такой же манере.

— Не пойму, чему ты удивляешься, милый? — хмыкнула Бренда. — Ведьмы же остались, а значит, остались и охотники на них. Просто они в наше время не столь охотно афишируют свою деятельность для широкой публики. А раз есть спрос, найдутся и мастера, готовые обеспечить широкий выбор инструментария.

— Угу. А идея завешать все стены тикающими часами — это тоже гнусное наследие инквизиции.

— Ну да, — кивнула миссис Ханко. — В те времена всерьез считали, что техника анта... анто...

— Антагонистична?

— ...несовместна с магией. А значит, исходящая от столь сложных механизмов, как часы, техническая аура запросто подавит магическую силу ведьмы.

— Но ведь это бред!

— Конечно.

— Тогда, — сказал Крис, — прости, партнер, но я не понимаю, какого орка ты не приобрел вместо этого склада часовой фабрики пару-тройку наручников из двимерита?

— По одной простой причине, — Малыш защелкнул последний замок и, отступив на шаг, окинул критическим взглядом дело рук своих — распятую на стене кошкодевушку. — В наше время выработать у себя иммунитет к двимериту считает своим долгом каждый второй колдун. С другой стороны, многочисленные опыты почтенн... одного из моих сородичей показали, что одновременное тиканье сотни часов подавляющему большинству магов не позволяет достичь даже той степени концентрации, которая необходима для самой примитивной волшбы.

— Что-то мне не нравятся слова «подавляющему большинству» из уст любящего точность гнома, — проворчал Мигер. — А, Уин?

— Ну, процентов восемьдесят пять, девяносто... — неохотно сказал полукровка. — Теоретически для светлых эльфов процент должен быть еще выше.

— А для Ночных Эльфов? — вкрадчиво спросила Бренда.

— Орк возьми, я что, всех тут к стенам приковал?! — неожиданно взорвался гном. — Дверь — Вот она, прямиком за вашими спинами! И если у кого-то поджилки вибрируют на манер скрипичных струн...