Продолжая смотреть через стекло, она проговорила трем своим подручным:

— Если он попал в капкан, вытащите его! — В ее голосе звенел металл. Как-то вмиг худенькая белокурая красавица с тонкими чертами лица стала походить на тигрицу. В поведении появилось нечто такое, что покоряло и подчиняло себе, подавляло всякое несогласие с нею. Посмотрела на часы. — У вас три минуты! Не более! Вперед! Увезете на его машине!

Положив руки на стволы под полами коротких курток, два подручных, в серой и коричневой куртках, выскользнули из машины.

— Заведи мотор! — приказала Александра водителю, молодому парню с правильными чертами лица, не отрываясь от стекла.

Двое аршинными шагами преодолели расстояние до подъезда. Внутри, перепрыгнув через лежавшего на полу раненого парня, перемахивая через две ступени, поднялись на этаж. Увидали приоткрытую дверь в квартиру. Услыхали женский визг, всхлипывания и мужские голоса. Остановились у двери, набрали в легкие воздух и рывком распахнули ее.

Ствол из-под коричневой куртки выплюнул пулю в высокого охранника. Тот повалился на пол. Сбив с ног не успевшего испугаться Кагоскина, присевшего около окровавленного охранника, ринулись в комнату. Вторая пуля от двери комнаты вошла в белобрысого охранника. Он обмяк и упал.

Чернявый охранник выдернул травмат, но выстрелить не успел — третья пуля подельника Александры опередила, перебив ему руку. Пистолет выпал, и чернявый заскрипел зубами, зажав рану.

Не понимая, что происходит, девушка испуганно взвизгнула, плотно прижалась к стене и окаменела.

Подручный Александры в коричневой куртке навел ствол на нее, и у той лицо стало серым. Но выстрела не последовало. Парень опустил оружие, развернулся и выскочил в прихожую. Там уже подельник в серой куртке рывком поднял Кагоскина на ноги. У того дрожали ноги. Его взгляд лихорадочно бегал. Перед глазами творилось что-то необъяснимое. Мозг ничего не воспринимал.

Сунув Кагоскину в руку пистолет, подручный в коричневой куртке втолкнул его в комнату и потребовал:

— Убей ее!

Послушно, как робот, Кагоскин вскинул руку с пистолетом, слыша у себя над ухом шумное дыхание и все тот же голос:

— Тебе не нужны свидетели! Огонь!

Как в тумане, подчиняясь порыву страха, врач нажал спусковой крючок и только потом услышал, как девушка выкрикнула:

— Не надо! Не убивай!

Пуля вошла ей в грудь, но голос девушки продолжал звучать у него в ушах:

— Не надо! Мама! Мамочка!

В голове у него как будто что-то лопнуло, как гитарная струна, и Кагоскин ощутил ясность ума. Крепко сжал пальцами рукоятку пистолета и резко повернул ствол в сторону подручных Александры. Почувствовал: еще секунда — и он изрешетит пулями и коричневую, и серую куртку, и всех, всех, всех. Но спасет собственную шкуру. Оружие в руке придало дополнительные силы — страх стал уходить.

Однако в этот миг парень сильно ударил его по голове. Кагоскин зашатался, роняя пистолет. В голове поплыл туман. Пришел в себя, когда его уже тащили под руки вниз по ступеням лестницы подъезда. Перед выходом поставили на ноги. И тот, что был в черной куртке, сказал:

— Топай своими ногами, а то мозги вышибем!

Инстинкт самосохранения заставил Кагоскина подчиниться.

Они вышли на улицу и направились к его машине. Тот, что в серой куртке, потребовал:

— Ключи!

Вздрогнув, Кагоскин сунул руку в карман и выдернул ключи. Парень нажал на кнопку брелока — сигнализация пискнула, двери подались. Врача втолкнули на заднее сиденье. Рядом сел тот, что был в коричневой куртке, а второй плюхнулся на водительское сиденье. Завел мотор. Резко выехал из ряда припаркованных машин. Проводив взглядом их машину, Александра распорядилась водителю:

— За ними! Не отставай!

Пропетляв по переулкам и улицам, они выехали на центральный проспект. Через квартал машина с Кагоскиным прижалась к бордюрам в тени раскидистого дерева. Водитель Александры тоже притормозил. Подручные в серой и коричневой куртках выскочили из авто и, перебежав тротуар, скрылись за многоэтажными кирпичными домами, оставив врача в полной растерянности. Пару минут тот сидел неподвижно, как замороженный. Потом повел глазами по стеклам. Видя, что остался один, выбрался наружу.

— Поехали! — тронула за локоть своего водителя Александра.

Ее автомобиль медленно проехал мимо Кагоскина. Врач отчетливо разглядел внутри салона лицо девушки, обращенное к нему над приспущенным стеклом. И приветственный взмах ее руки. Мгновенно осознал, что это Александра сейчас вытащила его из дерьма. Но ведь недавно она была в руках Корозова. Стало быть, это люди Корозова вытащили его. Но зачем это нужно Корозову? И Кагоскин почему-то сразу заволновался.

А вдруг Александра уже выскользнула от Корозова? Но почему тогда она не у Папы? И что с монетами, где они? Вдруг она ведет свою игру? Ее непредсказуемость превращала его в пешку. Что все это значило? Какую игру она вела? Поверить в ее человеколюбие он не мог. Гуманность — это не про нее. Быть пешкой в ее игре он не собирался. У него была своя игра. Его игра. Вопросы, вопросы, вопросы. Он не любил, когда вопросы оставались без ответов, — он боялся этого.

Вдруг в голову пришло, что в квартире мог остаться ствол с его отпечатками пальцев. Его обдало холодным потом — пистолет-то ему сунул подельник Александры. Кагоскин тут же решил, что собака зарыта именно в этом: Александра подставила его, как последнего лоха. И душу разорвало негодование.

Теперь всё, теперь полиция сядет на хвост, как Папе. Стало быть, на работе показываться нельзя. Загребут. И дома — тоже нельзя. Ах, Александра, ах, дрянь! Но зачем ей это, зачем?

Впрочем, не время сейчас ломать над этим голову. А, видно, время пришить ее, пока собственная голова цела. Вот только найти надо, где прячется. Даже Папа пока не может. Она знает все его повадки, поэтому у Дусева вряд ли что получится. А вот у него получиться может. Проблемы наслоились одна на другую. Скверно, все скверно.

Уже по дороге к дому, где была засада, Исай догадался, что там что-то случилось, потому что не мог дозвониться до охранников. Он опоздал. То, что он увидел в квартире, привело его в удручающее состояние. Одно радовало — что убитых не было. Чернявый охранник, раненный в руку, рассказал, что произошло.

За последние сутки Исай измотался в поисках Корозова, а это происшествие в квартире совершенно расстроило. Он видел, что совершил ошибку, когда, сообщая Акламину о захвате Глеба, не сказал об информации Елены и действовал в одиночку. Вот и результат — хуже не придумаешь.

Приехала скорая. Исай позвонил Аристарху — тот тоже быстро прибыл.

Всегда спокойный и уравновешенный, Акламин не сумел на этот раз сдержать себя — вспыхнул, отчитал Исая.

Теперь приходилось исправлять положение.

Тут же оперативники кинулись искать Кагоскина. Но на работе его не было, дома тоже. Обыск квартиры ничего не дал. Пистолет, оставленный в квартире, где была засада, отправили на экспертизу.