– Как положено, так и реагируйте. Труп забирает Служба Безопасности. И если вы всерьез думаете, что здесь что-то принадлежит именно вам, то зарубите себе на носу – нам тогда принадлежит вообще все. Тогда, когда нам это нужно.

Не глядя на лопающегося от бешенства полицейского, Фарж вернулся в машину.

– Едем в Резидентуру, шеф? – спросил его Ярославцев, когда Озолс и Беклин, пыхтя от усердия, закончили возню с покойником.

– Вы едете, – чуть рассеянно отозвался Фарж, – оформляете все как положено, а отчет писать будем утром. Вины своей, – повернулся он к «топтунам», – искать не надо. Подозреваю, что вы в любом случае ничего не увидели бы. Н-да. Ярый, отвези меня на площадь Давида и дуйте в контору. Меня до завтра не будет.

– Труп сдавать обычным порядком? – поинтересовался Ярославцев, нагло разворачиваясь через остановочный карман ситибуса.

– А? Что? – Макс сейчас думал о совершенно других вещах. – Что ты все перестраховываешься, Ярый? Боитесь вы меня, что ли? Меня бояться не надо – головой думать надо. Сдавай в холодильник под роспись, и все дела. Или ты полагаешь, мы тут расследование учиним, убийц искать будем? Ну, сейчас…

Ярославцев подавил обиженный вздох и уперся в дорогу. Эмоции шефа часто казались ему непостижимыми, но спорить с начальством он пока что не решался.

Фарж выбрался из машины на северной стороне огромного пятиугольника площади Давида, перешел в центр, где вокруг памятника самому Луи Давиду, первому архитектору Порт-Кассанданы, тянулись в небо свечи пирамидальных тополей, и уселся на скамейку. Портсигар почему-то застрял в левом нагрудном кармане. Макс щелкнул зажигалкой, вздохнул и вдруг ощутил какое-то смутное беспокойство. Повернув голову, он натолкнулся на взгляд неопрятного седого мужчины, сидевшего на соседней скамье. В глазах его, серых и давно поблекших, Макс прочел жуткую, сжигающую своей иррациональностью ненависть. Мужчина смотрел на него, прищурясь и закусив от напряжения губу.

– Вам чего, уважаемый? – спросил Макс.

– Сволочь, – выдохнул седой и резко встал. – Мразь поганая.

«Сумасшедший? – подумал Фарж ему в спину. – Не похоже… Что вокруг творится, в самом-то деле?»

Его вдруг мягко толкнуло волной усталости. Макс помассировал пальцем правый висок и посмотрел на янтарно-желтую громадину Дома профсоюзов на противоположной стороне площади, потом достал коммуникатор.

– Хилл? – произнес он, узнав голос одного из секретарей брата. – Рад вас слышать. Надеюсь, милорд Майкрофт еще в офисе? Да, передайте, что я подойду… да, прямо сейчас.

В лифте, поднимающем его на сороковой этаж, он стоял, опершись спиной о полированную стенку, и смотрел в зеркало. Из подсвеченной крохотными лампочками глубины на него хамски пялился растрепанный тип в дорогом, идеально пошитом черном мундире и фуражке набекрень… На строевого офицера этот персонаж походил не более, чем хряк на страуса.

Выходя из лифта, Макс подтянул форменный галстук; чем ближе был братец Майк, тем ниже падал барометр настроения.

– Приветствую вас, – сказал он секретарю, закрыв за собой тяжеленную дубовую дверь. – Начальство у себя?

– Он сейчас с Вебером и Сташинским, – вскочил тот. – Я сообщу о вас, милорд.

– Не надо, – Фарж вяло махнул рукой и дернул следующую дверь.

Рабочий кабинет лорда Майкрофта Фаржа, профбосса и скандалиста, представлял собой хаос в стиле неотек, от которого у человека непривычного могла разболеться голова, но Макс к такому давно привык. Майк восседал в полусферическом красном кресле, висящем над полом на электромагнитном подвесе, а его собеседники – финансист профсоюза Ли Вебер и медиамастер Сташинский, построивший свою карьеру на «обличении» портовых махинаторов, – уютно расположились на бесформенных мохнатых пуфах. Судя по тому, что стоящий между ними круглый стеклянный столик украшали бутылки и тарелки, рабочая часть встречи уже давно закончилась.

– Ага, – величественно поднял голову Майкрофт, глядя на брата, – ты, я так понимаю, все же решил посоветоваться по поводу свадьбы?

– Свадьба меня сейчас совершенно не интересует…

– Ты что же, – Майкрофт привстал в кресле, лицо его скривилось от негодования, – решил нас всех опозорить? Родители Энджи и так очень недовольны тобой – ты не появлялся у них уже целую неделю! Ты понимаешь, что все это закончится скандалом?

– Я пришел говорить не об этом.

Макс бросил фуражку на блестящее бронзой бюро, расстегнул ремень с надоевшей кобурой и уселся на ковер рядом со столиком.

– Все это сейчас не имеет значения, – сообщил он, наливая себе вина в чистый стакан.

Лорд Майкрофт молчал, глядя на своего брата из-под насупленных бровей. К таким делам, как свадьба, в семье Фаржей относились очень серьезно, и он совершенно не понимал, почему Макс отказывается урегулировать простой, по его мнению, вопрос.

– Чуть больше часа назад на авеню Ришелье был застрелен куратор кассанданского отделения одного довольно влиятельного благотворительного фонда Метрополии, – заговорил Макс, утолив жажду. – Этот парень находился у меня в разработке по подозрению в содействии террористическому подполью. И все бы ничего, да вот грохнули его очень оригинальным и, главное, чертовски дорогостоящим способом, что сразу вызвало у меня нехорошие мысли.

– Это что за способ? – Майкрофт нахмурился еще больше.

– Технология «холодного луча». Не спрашивай меня, что это такое – я думаю, на всей Кассандане мы найдем хорошо если двух физиков, способных объяснить, «как это работает», – да это сейчас и не важно. Работает действенно, хотя и странно на вид. Корварцы, видишь ли, умудрились не так давно создать излучатель, который можно прицепить мухе на спину. Мы о таком даже мечтать не можем… Есть пределы в лучевой физике, которые наши спецы обойти не могут. А корварцы смогли – но раздобыть эту штуку почти невозможно. Единственный известный мне случай применения этого оружия в имперских мирах – убийство на Авроре одного пиратского бухгалтера, к которому никто и никак не мог подобраться. Деньги в то дело были вложены такие, что подумать страшно. Но там был бухгалтер серьезного клана, а тут тоже вроде бухгалтер, только вот масштаб несопоставим. Как тебе нравится моя история?

– Твоего парня, я так понимаю, можно было просто отоварить по черепу куском дерьма, и вся недолга? – поинтересовался Майкрофт.

– Именно, дорогой братец. Да, его «пасли» двое моих оперов, но это по большому счету не забор: они держали дистанцию, так что в плане отсечения убийцы толку от них никакого. А тут, судя по некоторым приметам, картинка точно как на Авроре: микродрон с излучателем. Причем управлять им можно откуда угодно, технологические ограничения довольно условны.

– Какие-либо криминальные контакты этого деятеля вы исключаете? – нервно спросил Сташинский, вскрывая бутылку орегонского муската.

– Абсолютно, – пошевелил пустым стаканом Фарж. – В этом плане он был невинен, как мышь. Да там и в голове – нынче дырявой, – было не больше, чем у мыши. Он даже не понимал, по сути, в какую каверзу его всунуло начальство.